Читать книгу "Не трогай кошку - Мэри Стюарт"

– Погано, да? – сказал Эмори. – Ну и что же делать?

– Это не слишком трудно. Привести все в надлежащее состояние.

И тут, несмотря на усталость и волнение, я увидела, сама не желая верить в это, что Роб был прав: братья они мне или нет, но оба опасны, даже для меня. Сообразительные дикари, знающие, как извлечь выгоду из несчастья...

Я не двинулась, но Джеймс, все еще настроенный на телепатическую волну, быстро встал между мной и телефоном. Я и не пыталась до него дотянуться, а закрыла глаза и попыталась связаться с Робом.

Но при первом же пробном сигнале я услышала встревоженный голос Джеймса:

– Ты знаешь, близнец, это правда: она может общаться с ним. Посмотри на нее.

– Затем внезапно изменившимся голосом, как бы не веря, воскликнул:

– Эмори! Нет!

Что-то сильно ударило меня по голове, и я упала, как разбитая лампа.

ЭШЛИ, 1835 ГОД

Его члены одеревенели и отяжелели, словно скованные железом. Боль взорвалась в груди и отозвалась во всем теле, потом чуть стихла и продолжалась ровно и безжалостно. Он застонал, но не услышал ни звука.

Под ним была холодная мокрая трава. Смутно подумалось, что он, наверное, потерял сознание. Он помнил – точно помнил? – как вышел из лабиринта. Мокрая трава и мерцающие тисы – все сияет иод тающими утренними звездами. У выхода из лабиринта шевельнулись тени. Хриплый шепот. Чья-то рука схватила его, потом раздался выстрел из охотничьего ружья...

Память померкла, и с ней затихла боль, медленно ускользнув в теплую дрему. Голова была легкой и пустой, и возникла странная фантазия, что он выплывает из своего собственного тела, влекомый вверх из холодеющей тяжести, словно воздух высасывает его, легкого, как лист...

Потом померкло и это.

ГЛАВА 20

Смерть ждет тебя, когда хоть кто-нибудь

Тебя здесь встретит из моих родных.

У. Шекспир. Ромео и Джульетта. Акт II, сцена 2

Было темно и болела голова. Сначала мне показалось, что и шумит у меня в голове, но постепенно, всплывая на поверхность сознания к головной боли и холодному воздуху, я поняла, что скрипы, плеск и порывы пронизывающего ветра реальны, как и стук дерева по дереву, который и пробудил меня.

Вскоре я совсем пришла в себя и поняла, где нахожусь. Сначала, сконцентрировав мысли в болезненно возвращающемся сознании, я подумала, что лежу где-то на улице, подо мной вроде бы была твердая почва с сухими листьями, сучками и какими-то осколками.

Сильный ветер нес запахи мокрой земли, каких-то растений и гниющего дерева. Но потом в окружающей темноте потихоньку, словно сами собой, появились стены и что-то вроде крыши. Я увидела, что лежу в закрытом помещении площадью, пожалуй, с гостиную в коттедже, но с таким низким потолком – около метра в высоту, – что не могла бы сесть, не ударившись головой. Я поняла это, поскольку в стенах, хотя и несомненно крепких, местами были трещины и дырки, через которые пробивался серый колеблющийся свет.

Кое-как поднявшись на четвереньки, я подползла к одному из этих просветов.

Я увидела густую неровную изгородь, закрывающую собой ненастное небо, увидела колышущуюся на ветру траву. Рядом, только протянуть руку, виднелась путаница каких-то ползучих растений, раскачивающихся и бьющихся, как волны, о балюстраду деревянной лестницы, которая по диагонали пересекала всю картину. Все заполняли шум деревьев и воды и летучий серый свет луны из-за мчащихся туч.

Я поняла. Это был павильон в центре лабиринта. Стучал сломанный ставень, который болтался на ветру на одной петле, а лестница рядом вела на веранду у входа в павильон.

Ступени шли наверх у меня перед глазами. Я была под павильоном, под полом, а дверь под веранду была закрыта и – прищурившись, я увидела – надежно заперта снаружи.

Порыв ветра, принесший горсть мелкого мусора, ударил по павильону и, хлестнув по щели, у которой я скорчилась, сбросил мне волосы на глаза. Теперь я окончательно пришла в себя и живо восстановила в памяти то, что произошло. Все встало на свои места, как в компьютерном отчете. Я словно увидела то, что должно было случиться после зверского удара Эмори.

Остались смутные воспоминания: быстрые пронзительные команды Эмори, слабые протесты Джеймса. Наверное, время от времени я всплывала на поверхность сознания и улавливала обрывки спора. Теперь я поняла, почему Джеймс выглядел таким напряженным и подавленным – он достаточно хорошо ко мне относился и не желал мне зла, а может быть, боялся.

– Говорю тебе, близнец, ей ничего не угрожает. – Это, еле сдерживаясь, шипел Эмори. – Я положу ее в павильон и запру там. Она будет выше уровня воды, но сделать ничего не сможет... Если начнет кричать, никто ее не услышит, а потом мы будем уже на другом конце страны.

– Но она видела нас здесь, и, ради бога, Эмори, если с Робом Гренджером что-то случится, не станет же она молчать! У нас с самого начала нет алиби.

Спокойный и быстрый голос Эмори:

– Ну ладно, отпустим ее. Согласен?

– Нет! Ты с ума сошел? Слушай, нужно что-то придумать...

– Например? Нельзя идти сразу двумя путями.

Пауза.

Потом неуверенный голос Джеймса:

– Думаю, можно. Ручаюсь, она ничего не скажет, что бы ни подумали про несчастный случай с Робом... Ну ладно, она вышла за него. Если ты поверил всей этой чепухе, что она нам рассказала... После медового месяца ничего не останется. Такой увалень... Слушай, близнец, мне не дает покоя: она ничего не говорила о смерти своего отца, а? О том, что кто-то из нас... А она знает. Она догадалась по этой ручке, что ты потерял там. Я уверен, она догадалась! Но ни слова не сказала и, ручаюсь, не скажет, как молчала о тех вещах, что украла Кэти.

– Смерть дяди Джона была несчастным случаем. А она решит, что это не так.

– И все же...

Это всплыло в памяти более или менее ясно. Но дальнейшее было еще яснее. Не знаю, согласился ли в конце концов Джеймс с планом Эмори избавиться от меня или просто закрыл глаза на все действия брата, но я могла держать пари на что угодно, что это Эмори притащил меня в лабиринт и это его рука закрыла люк.

Однако я не собиралась оправдывать и Джеймса. До сих пор он не был замаран, если не считать кое-каких мелких делишек, но само то, что я оказалась здесь, доказывало, что Джеймс, как всегда, был соучастником плана Эмори. А о нем нетрудно было догадаться. Братья воспользуются чуть было не отвергнутым замыслом – затопят участок у коттеджа и инсценируют «несчастный случай» с Робом. А я не в состоянии убежать, и, как бы ни кричала, никто меня не услышит за шумом ненастной ночи. Близнецы оставят верхний шлюз открытым, и река переполнит ров. Когда он, очень скоро, выйдет из берегов, пруд затопит сад и лабиринт и я, без сомнения, утону. Наверняка люк в мою темницу так хитро подперт, чтобы могло показаться, что какой-то обломок или сук случайно забило туда течением, после того как мое тело занесло под павильон. А Роб? Они подстерегут его, убьют, а утром его обезображенное водой тело найдут где-нибудь поблизости – как свидетельство, что он погиб, стараясь спасти меня. И он, и я, звездные любовники, утонули в брачную ночь, когда наводнением смело коттедж. А у близнецов тем временем будет алиби в нескольких милях отсюда...