Читать книгу "И снова о любви - Лорейн Заго Розенталь"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как только перестала ходить в детский сад. В саду мне было хорошо.
— Понятно. А эта статуя… эта святая… Она разговаривает с вами?
— Нет-нет. — Я испугалась, что она считает меня шизофреничкой, которой слышатся исходящие из гипса голоса. — Просто…
Я замолчала, подбирая слова, чтобы не выглядеть на сто процентов полоумной. Доктор Павелка продолжала грызть карандаш, и мне уже казалось, что вот-вот за мной явятся санитары.
— Объяснить трудно, — произнесла она. — Нужно немного подумать, да?
— Да, — ответила я, радуясь, что она не приняла мой рассказ за лепет душевнобольной.
Она убрала за ухо карандаш и закинула ногу на ногу.
— Ваши мигрени, Ари… Физических причин для них нет? Терапевт говорит, они вызваны только стрессом?
Я с облегчением откинулась на подушки.
— Да. Голова болит от громкого шума, от переживаний… или оттого, что я держу все в себе.
Доктор Павелка распрямила ноги.
— Жду вас в следующую пятницу, — сказала она. — У меня такое чувство, что вы давно должны были прийти сюда. У нас есть о чем поговорить, я права?
В следующую пятницу я опять пришла. Она не предлагала мне лечь в специальное отделение и не выписывала лекарств. Мы просто беседовали. Оказалось, у нас и впрямь нашлось о чем поговорить. Мы обсуждали Блейка, и моих родителей, и Эвелин. Доктор Павелка ничему не удивлялась, словно депрессия — обычная болезнь. Такая же, как мононуклеоз. Она и бровью не повела, узнав о Дэле и о том, что раньше я была по уши влюблена в мужа собственной сестры.
— Разве это не противоестественно? — спросила я. — Я имею в виду… мои чувства к Патрику.
— Это нормально, — отозвалась она.
Она помогла мне почувствовать себя нормальной. Я пришла к ней и на следующей неделе, потом еще раз. Вскоре зеленая листва за окном ее кабинета пожухла.
— Я все еще думаю о Блейке, — сказала я в один из бодрящих октябрьских дней.
— Много? — спросила она. — Сколько по шкале от одного до десяти?
Я пожала плечами:
— Наверное, шесть.
— Ничего удивительного, — произнесла она. — Он — ваш первый парень. Первая любовь. Такое быстро не забывается. Однако нужно думать о будущем, Ари. Вчерашний день уже в прошлом.
Она встала — сеанс закончился. Я не двинулась с места, размышляя о том, что вчерашний день уже не вернешь, и это грустно. А потом вдруг мне пришло в голову, что возвращаться в прошлое — все равно что снова пойти в начальную школу и сесть за низкую парту, из которой ты давно выросла.
По дороге домой моя голова была занята свадьбой Джулиана и тем, что мне снова нечего надеть. Вечером, когда мама сидела за пишущей машинкой на кухне, я рылась у себя в шкафу, пытаясь отыскать что-нибудь подобающее для свадебного круиза вокруг Манхэттена. На глаза попалось черное платье, то самое, что было на мне на рождественском приеме у мистера Эллиса и которое оказалось на полу в двадцать первый день рождения Блейка. Я вытащила его на свет, провела по ткани рукой и стала смотреть, не отводя глаз. Неожиданно рядом возникла мама.
— Я куплю тебе новое платье, — сказала она, осторожно забирая его у меня из рук. — Что-нибудь помоднее.
Маленькие черные платья никогда не выходят из моды. Однако мама этого не знала, а я не стала спорить. К тому же я подумала, что она, наверное, все-таки права. Это платье слишком сильно связано с прошлым.
На следующее утро мы поехали в универмаг и приобрели лиловый костюм с юбкой, прекрасно гармонировавший с синяком у меня на лбу. Хоть синяк уже почти сошел — осталось лишь несколько пятнышек над левой бровью, — Джулиан все равно заметил. Он подошел ко мне после официальной церемонии. Я стояла у поручней яхты и вглядывалась в горизонт.
— На тебя напали грабители? — спросил он.
Я прыснула и рассказала об аварии. В прозрачном осеннем небе не было ни облачка, дул свежий ветерок. Джулиан спросил, чем я занималась с конца лета. Я ответила, что ничем, только готовилась к поступлению в колледж в будущем году. Он поинтересовался, в какой.
— Надеюсь, в Парсонс. Через месяц у меня пересдача вступительного экзамена. В прошлый раз я провалилась с треском.
Он засмеялся:
— Сейчас экзамен кажется важным, но когда-нибудь ты поймешь, что это пустяк. Особенно для человека с твоим талантом. Знаешь, я показал портрет Адама одному своему знакомому — владельцу рекламного агентства, — и тот был потрясен. Сказал, что следующей весной может предложить тебе поработать у него на полставки, если тебе интересно.
— Поработать… — повторила я, представляя, как я отвечаю на звонки и заклеиваю конверты. — Кем?
— Художником, Ари, — усмехнулся он, словно я — законченная идиотка. — Тебе интересно?
В былые времена я бы сказала — нет. Раньше эта профессия представлялась мне несерьезной и ненадежной. Я боялась потеряться среди художников, раствориться как дым в воздухе. Сейчас я не стала так отвечать, потому что за последнее время со мной произошло множество серьезных и непростых событий, однако я никуда не исчезла.
* * *
— Что скажешь? — спросила Эвелин.
В приталенном, расшитом бисером вечернем платье она, волнуясь, вертелась перед огромным зеркалом в спальне, рассматривая свое отражение со всех сторон. Я стояла позади. Эвелин придирчиво изучала вышивку по подолу, эффектные туфли. Все это мы купили в одной из лавчонок, торгующих винтажной одеждой по сходным ценам, и я была уверена — сегодня на новогодней вечеринке в одном из банкетных залов на Лонг-Айленде Эвелин затмит всех. Их с Патриком пригласил сосед, который недавно получил наследство и хотел красиво встретить новый 1988 год.
— Великолепно, — отозвалась я. — И хватит нервничать.
Она улыбнулась:
— Ничего, что ты остаешься с детьми? Они все никак не оклемаются от простуды.
Я поправила ее прическу и улыбнулась в ответ. Мальчики болели с самого Рождества, кашляли, чихали и слегка температурили, но я не хотела, чтобы Эвелин волновалась. Они с Патриком заслужили беззаботный вечер с коктейлями из морепродуктов и шампанским.
— Все будет в порядке, — ответила я, вручив ей серебристую сумочку-клатч, изготовленную, по словам продавщицы, в 1928 году. — Не волнуйся, веселись от души.
Держа сумочку в одной руке, второй она убрала комочек туши с ресниц перед зеркалом.
— Если будут проблемы, позвони маме.
Я кивнула, хотя делать этого не собиралась. Родителям тоже не помешает хорошенько отдохнуть. Они устроили собственную новогоднюю вечеринку у нас дома, с приправленным бренди эгг-ногом и толпой детективов с супругами.
В гостиной Патрик в элегантном черном костюме и шелковом галстуке потирал спинку Шейну и помогал высморкаться Кирану.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «И снова о любви - Лорейн Заго Розенталь», после закрытия браузера.