Читать книгу "Лифт в преисподнюю - Михаил Март"

— Я готова тебя выслушать, Гена, — тихим хрипловатым голосом сказала она.

Он достал из сумки фотографии.

— Это твой внук, Катя. Зовут его Мишей. Наше с тобой будущее. Вот оно, возрождение великого рода. Михаил Ростопчин сможет открыто носить эту фамилию и жить там, где захочет, продолжая наш древний род и прославляя доблестных своих предков.

На какое-то время Катя отвлеклась, радовалась, как ребенок, и смеялась, разглядывая карапуза на снимках. Но подул обратный ветер и туча вернулась.

— Расскажи, что ты задумал.

Чаров отложил фотографии.

— Завтра или на днях мы с тобой, вдвоем, поедем к независимому адвокату, где ты составишь новое завещание. Поскольку оно будет составлено позже, предыдущее потеряет силу. В новом ты завещаешь все свое состояние приемному внуку по мужу, имеющему прямое отношение к твоему роду, а потому законному наследнику. Меня сделаешь опекуном наследника до его совершеннолетия. Такое завещание обрубит загребущие лапы посягателей. Ибо я как опекун не смогу распродать или раздарить недвижимость в пользу третьих лиц, так как не являюсь собственником. Теперь ты поняла?

Екатерина Федоровна долго молчала, потом кивнула в знак согласия.

— Конечно. Конечно, ты прав. У тебя золотая голова. Нам ничего не надо. Мы имеем все, на наш век хватит. Пора подумать о будущем. Теперь я буду слушаться тебя во всем. Прости меня за те дерзости, что я наговорила.

— Пустое. О втором завещании никто знать не должен. Оно будет храниться в банковском сейфе. Далее. Мы поедем в страховую компанию, застрахуем твою жизнь на пару миллионов. И впишем туда пункт о насильственной смерти.

— Что это значит?

— То, что если кто-то покусится на твою жизнь, его все равно найдут. Из-под земли достанут. Компания не будет выплачивать иск полностью, если преступники окажутся за решеткой. В этом случае они выплатят половину. Миллион.

— Никто на это не пойдет. Страховать от покушения можно только человека, заточенного в замок Иф, — с усмешкой сказал Чаров.

— Пойдут. Если мы заплатим им этот самый миллион, который они же потом и вернут. А если не захотят добавлять свой миллион, придется искать преступников. Страховые взносы, которые они получают, слишком соблазнительны. Со страховщиками мы договоримся.

— И что нам это даст? Выбросим на ветер миллион.

— Нет. Это сохранит твою жизнь, которая не имеет цены. Ни один псих не рискнет сорвать волос с твоей головы. Только не надо пока говорить прислуге и братьям о страховке. Я хочу проверить их, как говорят в России, «на вшивость». Подождем пару месяцев. Вот тогда и будет понятно, насколько твои верные сатрапы верны своей барыне. В противном случае их стоит смешать с дерьмом и выставить за дверь с такой репутацией, словно они прокаженные. Катя нахмурилась.

4

С каждым приездом Чарова во Францию крутой нрав Екатерины становился мягче. Он не пытался ломать характер взрослой женщины, все получалось само собой. Геннадий был человеком умным и настойчивым. Слишком они разные по воспитанию, по восприятию мира, по взглядам на одни и те же вещи. Их объединял только общий взгляд на будущее.

Катя первой начала сдавать позиции. Новое завещание было составлено, положено в банковский сейф, код Геннадий Устинович знал. Жизнь Катрин Пуартье была застрахована на два миллиона евро на определенных условиях. Страховой полис положили в тот же банковский сейф.

Закончив эти хлопоты, супружеская пара зажила, в свое удовольствие, будто каждый получил любимую игрушку. Катя — Гену, а Геннадий — Катю. Заоблачная идиллия.

Пока Катерина нежилась в постели до одиннадцати утра, если ей не требовалось совершать инспекцию собственных виноградников, Геннадий, привыкший вставать часов в шесть-семь, садился на катер и выходил в открытое море, где подолгу рыбачил, и к завтраку возвращался с уловом.

Спокойное синее море, мягкое солнце, не обжигающее плечи в слабом тумане, и тишина. Чего еще человеку надо для отдыха, успокоения нервной системы и возможности подумать о делах или просто помечтать.

К пирсу, где парковались катера, лодки и небольшая яхта, от особняка, стоящего на возвышении, вела крутая каменная лестница с четырьмястами ступеньками. Здесь же, зажатый с обеих сторон скалами, располагался небольшой песочный пляж, где имелся уютный павильон с душем, холодильником и небольшим баром. Катя очень боялась высоты и терпеть не могла каменных ступеней, особенно, если по ним приходилось подниматься вверх. Это она сосчитала их точное количество: поход на пляж для нее всегда был испытанием. Катя предпочитала бассейн, расположенный среди пальм и клумб с цветами.

Спустившись вниз, Чаров увидел Антуана и Бориса, сидящих на скамейке под тентом у входа на пирс. Появление в столь ранний час особо приближенных лиц графини его ничуть не удивило. Такая встреча должна была состояться не сегодня, так завтра. Расчеты Чарова никогда не строились на домыслах. Если он, подобно гроссмейстеру, разыгрывал партию белыми, то заранее просчитывал все ходы черных. Стратегия, как правило, себя оправдывала.

— Доброе утро, господа, — приветствовал Чаров братьев. — Накипело, как я догадываюсь. Хотите что-то сказать?

Мужчины встали. Высокие, приятной наружности, умеющие держаться с достоинством. Не подумаешь, что такие состоят в услужении. Они напоминали независимых бизнесменов и одежду носили от дорогих кутерье, предпочитая строгий стиль.

— Если вы не возражаете, месье, мы хотели бы с вами пообщаться и затронуть некоторые щекотливые темы, — начал старший брат Борис. — Не обязательно воспринимать нашу беседу как серьезный разговор, это лишь некоторые соображения, которые мы хотим высказать. Не возражаете, если мы зайдем в салон и выпьем по бокалу «Мартини»?

— Готов вас выслушать. Но сделаем мы по-другому. Вы оставите свою одежду на берегу, сядете в катер, и мы выйдем в открытое море, где пообщаемся, покачиваясь на волнах.

Братья Берто переглянулись.

— Вас что-то смущает? — спросил Антуан.

— Ваши пиджаки, не соответствующие температуре воздуха. Терпеть не могу разного рода технику, которой любят обвешиваться ребята, вызывающие других на откровенные разговоры.

— Хорошо. Как скажете, — согласился Борис.

Геннадию снимать ничего не пришлось, он был в шортах и футболке.

Поднимая за собой пену, катер на подводных крыльях полетел по волнам, едва их касаясь. Когда берег превратился в узкую голубоватую полоску, Чаров выключил двигатель, сбросил якорь и сел напротив братьев.

Несмотря на то что старшему стукнуло пятьдесят один, а младшему сорок семь, братья выглядели, как тренированные спортсмены с крепкой мускулатурой и без складок на животе. Вряд ли таких парней могло устраивать положение, в котором они находились, а главное, что в их статусе невозможно рассчитывать на рост карьеры. Антон и в семьдесят лет останется секретарем, а Борис стряпчим. Ни собственного дела, ни полноценной семейной жизни. Их можно было понять и Чаров понимал их, как никто другой. Став мужем графини, он автоматически превращался в такого же слугу. Разница лишь в том, что он был любимой игрушкой, а эти двое — заброшенными в ящик с хламом. Но Чаров все-таки оставался холопаем. Профессия охотника за сокровищами, выполняющего заказы хозяев, немногим отличала его от обслуживающего персонала, подобного братьям Берто. Просто у него были развязаны руки.