Читать книгу "Ваших бьют! - Александр Попов"

— Мы правда быстро вернемся, моргнуть не успеешь, — легкомысленно пообещала Варя, что сразу же придало ей статус обманщицы, так как Галя вдруг запрокинула голову и, заморгав, попыталась ногтем мизинца снять с ресницы одну из пылинок, поднятых в воздух Тимошкой.

— Моргнула, — съязвила Даша.

— Она это специально сделала, — оправдывалась ее сестра уже в коридоре, куда мне удалось вытолкать близняшек.

Серегин вышел без применения физической силы.

Приказав всем через три минуты быть готовыми к выходу из квартиры, я вернулся на кухню и опустился на корточки перед Галиной, неподвижно сидящей на диване:

— Ты прости меня. Я больше не буду.

Девушка вздохнула и, вдруг улыбнувшись, потрепала мою шевелюру.

— Будешь. Иди, и будьте поосторожнее там.

С таким напутствием дамы сердца я вышел ко всей остальной компании, и мы отправились в магазин.

Постояв пару минут в наполнившей пространство мокрой субстанции, которую и дождем-то не назовешь, я отмел предложение майора прокатиться на общественном транспорте, при этом пожалев, что не вызвал такси. Все-таки я редко пользуюсь этим замечательным видом транспорта, чтобы это могло бы войти в привычку. Но желтая машина, выглядевшая ярким уютным пятном среди серости городского пейзажа, не заставила себя долго ждать. Я на правах аборигена сел на переднее сиденье, подождал, когда заполнится заднее, и повелел:

— На левый берег. В рыболовный.

— В «Пиранью»? — уточнил таксист.

Я кивнул, вспомнив девиз, установленный над входом: «Время, проведенное на рыбалке, в годы жизни не засчитывается». Но интересно, кто придумал магазину города, раскинувшегося на Среднерусской возвышенности, название зубастой амазонской рыбины, ареал обитания которой располагается в совершенно других полушариях как по широте, так и по долготе.

Проезжая по улицам осеннего города, я разглядывал тусклые мокрые пейзажи и думал, что природа совершенно не позаботилась о том, чтобы организовать нам комфортные погодные условия для решительной битвы. Малочисленные прохожие и не горящие ввиду светлого времени суток, а также разбитые разноцветные витрины расплодившихся игровых павильонов вселяли ощущение какой-то опустошенности.

— Видели? — кивнул на очередную поваленную тумбу с игровыми автоматами водитель.

— Что, опять кто-то территорию делит?

— Если бы, — охотно включился в разговор таксист. — Хозяева этих прожорливых ящиков тоже так думали, да потом оказалось, что это кто-то левый их бизнес громит. Сначала они на какую-то тайную организацию думали, типа пионеры город от зла очищают. Да только все проще оказалось, без всякой политики. Я сам бывало из гаража иду, кину пару пятаков в автомат, потом еще пару, и еще. Глядишь, а вся выручка уже в его брюхе бездонном. Так и хочется иногда взять монтировку и отдубасить железяку эту, да в милицию неохота… А еще бывает: кинешь монету, а оттуда посыпалось. Чувствует, зараза электронная, что долги иногда отдавать надо. Вот так и мучаюсь, все на удачу надеюсь. Ясно?

— Что ж, вполне, — как можно нейтральнее сказал я, не зная, какой именно реакции ожидает от меня игроман.

Лично я, являясь рациональным человеком, уверен, что увеличивающееся количество игральных автоматов, растущих на городских улицах, словно грибы после дождя, свидетельствует о том, что выплаты по выигрышам значительно уступают размеру собираемой с таких «грибов» дани. А если так, зачем мне, в общем-то небогатому человеку, отдавать свои деньги тому, у которого их значительно больше?

— Так вот, — продолжил таксист, — я-то поматерюсь про себя, да и подумаю: а вдруг завтра повезет? А тот здоровый тип, что ларьки громит, на расправу скор: кинул монету, выигрыша нет — получи, железяка.

Я вздрогнул.

— Какой тип?

— Здоровый такой, чисто зверь, а не человек. Когда проигрывает, нет бы как нормальный мужик высказаться, так он сразу рычать начинает и ну кулачищами-то по аппарату махать. Вот такие вмятины получаются. — Увлекшийся водитель даже бросил на секунду руль и поставил руки так, будто обхватил четырехкилограммовый арбуз.

— Любезный, а откуда у вас такие сведения? — Судя по тону, майор от волнения перешел на светскую манеру разговора.

Поморщившись при обращении, трудяга-шофер посмотрел в зеркало заднего вида на Серегина и ответил:

— Так свидетелей полно, при каждом ларьке баба сидит, бумажки на монеты меняет. Кому уж, как не им, все видеть-то. Слава богу, все живы остались, только страху натерпелись. Да в вашей конторе должны знать. Бизнесмены-то эти так за свои ларьки распереживались, что в милицию с заявлением обратились. Во прикол-то. Раньше поставят автоматы, посадят тетку — и ни слуху ни духу. Знай только деньги гребут. Участковый придет: чье, мол, хозяйство? — а из окошка: знать ничего не знаю, хозяин придет, с ним разбирайтесь. По закону автомат — собственность, закрыть там или отобрать — только через суд, а какой суд, если хозяина нет? Хозяина нет, а ларек есть и исправно деньги собирает. А сейчас — лишь бы разрушителя нашли, владельцы даже пообещали честно налоги платить. Ясное дело, после этого мужика и денег не получишь, и сами аппараты вдребезги. Во как!

Я подумал, что, если бы Грегор играл в рулетку, последствия были бы менее разрушительными. Крупье гораздо сообразительнее автомата, не понимающего всеми своими навороченными электронными чипами, что откупиться от этого игрока, отсыпав немного пятаков, было бы куда как безопаснее.

Таксист высадил нас около «Пираньи», и мы всей компанией двинулись в пестрящее разнообразными рыбацкими снастями нутро магазина. Оглядев шикарный ассортимент, я, однако, нигде не увидел по-прежнему считающихся браконьерскими снастей. Вот удочки, подсаки, комплекты многослойного обмундирования, надев которые, можно было, ненадолго откинув вуаль шляпы, смело плевать в комаров, тщетно пытающихся дотянуться до тела любителя рыбной ловли. Всего этого было предостаточно, а вот с сетями явно наблюдалась проблема.

Тем не менее мы ходили по большому залу, лавируя между стеллажами, и разглядывали творения иностранных и отечественных специалистов, восхищаясь их умением и полетом фантазии. А уж в ее отсутствии никоим образом их обвинить было нельзя. И хотя я не являлся завзятым рыбаком, искренно считая самым стопроцентным из них мужика из рекламы пива, который мог отсидеть всю утреннюю зорьку без единой поклевки (лично бы я забросил удочку уже через сорок минут бесполезного ожидания), но и меня восхитило обилие всяческих затейливых наживок. Пластиковые произведения искусства в виде рыбок с вызывающим уважение названием «Балансир» были выше всяких похвал и были просто обязаны обмануть рыбу. Да и усыпанные блестками чешуи твистеры, похожие на мальков или крупных червей, хотя и не оправдывали переводное название «закручиватель», были тоже довольно правдоподобны.

Отойдя от витрины, которая могла бы вызвать нездоровый интерес юных ведьм, я увидел их окаменевшими перед каким-то стеллажом и направился к ним, гадая, что могло поразить двух учениц Школы самой что ни на есть магии. А предметом их внимания оказалась самая навороченная модель подводного гарпуна. Не знаю, как уж оружие показало бы себя в деле, но выглядело оно так, что просто просилось в руки.