Читать книгу "Омикрон - Андрей Ливадный"

Только чуткому прибору было по силам определить, что в этом месте под землей находится нечто рукотворное, не принадлежащее к явлениям природы.

Лес, простирающийся вокруг, казался таинственным, сказочным, но на самом деле все, что произрастало в глухой тиши, будь то исполинская сосна, тоненькая травинка либо ползучий ковер мха, являлось творением ученых генетиков. Они создали этот экологический комплекс специально для Омикрона, и бескрайний лесной массив с лихвой оправдал самые смелые из возлагаемых надежд.

Он не только прекрасно прижился на разрыхленной специальными видами бактерий мертвой вулканической равнине, но и с успехом прошел жестокое испытание: прошло всего четыре года после обрушившихся на него торнадо, а лесной массив вновь походил на сказочные дебри, с небывалой скоростью восстановив свои маскирующие свойства.

Стволы неохватных деревьев высились сплошной колоннадой, закрывая своими кронами небеса. Отдельные гиганты, поваленные титаническими вихрями былого катаклизма, лежали под уклоном к земле, но их замшелых, покрытых пятнами лишайников ветвей, похоже, вовсе не коснулся тлен. Молодая поросль кустарника давно пробилась через бурелом, укрыв поваленные стволы бледной зеленью подлеска.

Тихо шумел заплутавший в кронах деревьев ветер. Иногда, особенно по утрам, когда небо бывало ясным, сквозь плотные кроны, разгоняя сумрак, пробивались косые столбы солнечного света, в которых кружилась опадающая хвоя.

Казалось, что жизнь тут замерла, только менялись краски от смены дня и ночи. Не было ни цивилизации, ни людей, некогда насадивших этот лес, ни их машин, которые ранее наполняли своим движением всю округу. Старые стеклобетонные дороги занесло осыпавшейся хвоей и мелкими сухими веточками, на эту основу вполз вездесущий мох, пряча под своим мягким, обманчивым ковром свидетельства недавнего прошлого, лишь кое-где внимательный взгляд мог приметить то бурую проплешину в траве, то несвойственный природной геометрии холмик с зарешеченной вершиной или оплывший курган, на склонах которого еще угадывались контуры прямоугольных ворот.

Лес поражал своей тишиной и полным отсутствием нерастительных жизненных форм…

…И все же сторожкая тишина леса была обманчива.

Здесь текла своя жизнь, зачастую непостижимая для неподготовленного разума. Если внимательнее присмотреться к мягкому мшистому ковру, то на нем отслеживались тропы, проложенные явно не зверьми. Попадались и иные признаки, свидетельствующие, что лес время от времени посещается живыми существами. Кое-где среди зелени подлеска виднелись свежие раскопы, похожие на геологические шурфы, попадались и более старые, уже оплывшие и заросшие травой; иногда ковер мха и ползучих растений был сброшен с поверхности какого-либо бугра, обнажая его истинную структуру и цвет. Из-под земли в таких местах выступал похожий на желтую кость бетон.

…Этим утром на небольшую прогалину, со всех сторон окруженную буреломом, вышел сухощавый подросток лет восемнадцати. Одет он был бедно, неброско — в старый, местами залатанный комбинезон, какие носят технические сотрудники космопорта; в руках он держал компактного вида прибор, снабженный двумя прямыми жесткими антеннами, за плечами юноши висел объемистый рюкзак, на поясе цельнокроеной одежды были закреплены саперная лопатка и потертая пластиковая кобура, из которой торчала рифленая, прорезиненная рукоять автоматического импульсного пистолета системы «Гюрза».

…Осмотревшись, он повернулся к центру прогалины и направил антенны прибора к земле, одновременно большим пальцем правой руки ритмично нажимая на сенсор, меняющий диапазоны сканирования.

Интуиция не подвела, и через несколько секунд на крохотной панели рядом с миниатюрным плазменным монитором зажглась изумрудная искорка светового датчика.

Сигнал был слабым: то, что скрывалось от глаз под поверхностью земли, располагалось на глубине полутора метров, поэтому сканер сумел выдать на дисплей лишь общий контур четырехметрового сигарообразного предмета. Судя по данным инфракрасного сканирования, внутри этой штуковины еще теплилась энергетическая активность.

Дункан в замешательстве присел.

С одной стороны, непонятный агрегат, расположенный на приличной глубине, был слишком велик, чтобы откопать его полностью и унести, не разбирая, поэтому ценность находки показалась ему весьма сомнительной, а с другой… неизвестно, что таилось внутри полого сигарообразного корпуса. Оружейные контейнеры долгосрочного хранения имели приблизительно такой же размер, но их форма была прямоугольной, а энергетическая активность в цепях электрозамков, как правило, отсутствовала.

Через некоторое время верх все же взяло любопытство, и он, отцепив от пояса саперную лопатку, принялся осторожно подрубать дерн по периметру предполагаемого раскопа.

В отличие от других обитателей Омикрона Дункан не боялся леса, а любил его за тишину, сказочно-свежий воздух, за возможность отрешиться от нелегкого существования и подолгу оставаться наедине с самим собой. Поэтому он старался не причинять вреда своему большому молчаливому другу, который, хоть и скрывал в своих дебрях неисчислимое количество опасностей, но одновременно давал укрытие тем, кто умел с ним ладить…

Любому из жителей колонии Омикрона такое внутреннее суждение о лесе наверняка показалось бы формой умственного помешательства, но Дункан верил в то, что ощущал. Кроме собственной жизненной философии, у него имелись некоторые выработанные с годами принципы, которые он старался соблюдать, и опыт, помогающий ему сосуществовать с неприветливым для иных людей местом.

Сняв мох, он почти не повредил его туго сплетенные корни и оттащил длинный зеленый пласт в сторону, чтобы позже уложить его на место.

Под снятым дерном обнажился серо-коричневый рыхлый грунт, пронизанный белесыми корнями кустарникового подлеска и толстыми узловатыми отростками корневой системы более крупных деревьев.

Дункан не знал, что видит перед собой древнюю лаву, некогда излившуюся из трещин материковой коры. Несколько десятилетий назад, когда люди впервые прилетели на Омикрон, они распылили над материком специальный вид микроорганизмов, которые за короткое время переработали бесплодные продукты извержения, разрыхлив их на глубину трех-четырех метров.

На месте лавовых равнин образовался слой так называемой вулканической почвы, куда и были высажены мутагенные формы растений, сформировавшие современный лесной массив.

Саперная лопатка с тихим скрежетом вошла в серый грунт. Дункан копал неторопливо, планомерно, не забывая время от времени поглядывать по сторонам. Через полчаса, углубившись на полметра по всей площади раскопа, он перестал встречать мелкие корни, и теперь только два одеревеневших узловатых корневища пересекали вырытую им яму.

Их он трогать не стал, — пока что в этом не было никакой нужды.

…Еще через час, когда выкопанная им яма достигла метровой глубины, под штык лопаты все чаще стали попадаться черные вкрапления, похожие на металл, но не ржавый, а какой-то иной. Заинтересовавшись ими, юноша прекратил работу и подобрал один такой фрагмент размером с ладонь. С первого взгляда тот был похож на чешуйку, отвалившуюся от тела невиданной металлической рыбы. Долгое пребывание под землей нисколько не повредило овальной металлокерамической пластине, она не только не поржавела, но и сохранила на своей поверхности черно-фиолетовую, шелушащуюся коросту окалины, немо свидетельствующую о том, что этот фрагмент металлокерамики некогда испытал нешуточный нагрев.