Читать книгу "Горячие и нервные - Сьюзен Андерсон"

Одно дело, думал он, принять решение и уйти. Но ультиматум Виктории ставил его в практически безвыходное положение. Раздражение, усиленное чувством незнакомой, унизительной паники, охватило его. Он положил руки на стол с обеих сторон от ее бедер.

Она резко подтянулась и села на край стола, чтобы, не дай Бог, не коснуться его. И, моргая, уставилась на Рокета, приоткрыв маленький пухлый рот.

Воспользовавшись тем, что она не сомкнула колени, он тут же оказался между ними. Ее юбка, естественно, поползла вверх от движения его бедер. Он посмотрел на нее с высоты своего роста.

— Тебе не стоило выставлять мне ультиматум, дорогая.

Ее рот закрылся, а подбородок выступил вперед.

— Почему? Ты попробуешь убедить меня, что способен совершить насилие и над женщиной?

— Нет! — Его брови сошлись на переносице. — Но это не значит, что ты можешь недооценивать тот факт, что я еле удержался от того, чтобы обидеть твоего брата. К сожалению, мои страхи имеют под собой реальную почву.

— Это безумие. Вот что это такое! Ты хочешь знать, что я думаю, Джон? Я думаю, что ты скорее отрезал бы свою правую руку, чем обидел ребенка. Поэтому назови реальную причину. Ты то уверяешь, что я и Эсме нужны тебе, то тут же пытаешься оттолкнуть нас… Почему, Джон? Может быть, потому, что ты не знаешь, как общаться с нами? Или все это старая песня, и ты хочешь, чтобы отношения оставались мимолетными и необязательными, и, не дай Бог, серьезными? — Она тихонько похлопала его по плечу. — Скажи мне, что происходит?

«Я думаю, я просто люблю тебя». Слова, чуть не сорвавшиеся с его губ, жгли сознание, усиливая панику. Нет! Не может быть! Он был и оставался «люблю и ухожу, Мильонни», и влюбляться по-настоящему не в его правилах. Так было шесть лет назад, и то же самое повторяется сейчас. Конечно, он беспокоился о ней и Эсме. И это самое большее, что он мог сделать для них. И только умопомрачительный секс смог завести их отношения так далеко. Виктория, разумеется, станет рьяно отрицать, что ей только это и нужно, потому что она леди и признаться в этом ниже ее достоинства. Да, она леди и по происхождению, и по воспитанию, и очень скоро его плебейство станет отвратительным для нее.

Не говоря уже о том, что его страх не сдержаться и обидеть Джареда был вполне обоснованным. Не обращая внимания на бешеный стук сердца, он оттолкнулся от стола и выпрямился, готовый наградить ее холодной улыбкой и насмешливым замечанием, которое поставит ее на место раз и навсегда. Но что-то мешало ему заявить, что ей был нужен от него только секс.

Однако Виктория удержала его; ухватив за галстук, она потянула его к себе.

— Я действую тебе на нервы, Джон? — прошептала она. — Это так, да? Ты хоть что-то чувствовал ко мне или к Эсме, или ты слишком труслив, чтобы признаться?

Ее слова пробрали его до костей, и, инстинктивно желая заставить ее замолчать, он закрыл ей рот поцелуем. Он напрягся, ожидая, что она оттолкнет его. Но когда вместо этого ее язык ответил нежнейшим прикосновением, здравый смысл испарился, как роса под жарким солнцем пустыни. Его руки оторвались от стола, чтобы обнять ее бедра, и он придвинулся ближе, заставляя ее принять его. И теперь ничто не могло остановить их.

Вздохнув поглубже, она взялась за ремень его брюк; несколько ловких движений… и она уже держала его твердый бархатистый член в своей руке. Тогда он ухватился за край ее юбки, путаясь в оборках и складках, поднял до талии и, отведя в сторону тонкое кружево ее бикини, позволил ей притянуть себя к тому месту, которое жаждало его вторжения. Он вошел в нее и застонал, ощутив, как податлива ее горячая гладкая влажность, обхватившая его естество.

О Боже, она была такой… такой… Сумбурные разговоры, непонимание, выяснения, тупая головная боль, и вот, наконец, он там, где всегда хотел быть… И тогда он начал двигаться, сначала неторопливо, потом все быстрее и настойчивее, а его руки все сильнее сжимали ее ягодицы, привлекая ближе к себе. Она скрестила лодыжки на его спине, обняла руками за шею и прижималась горячими, жадными губами к его губам, тяжело дыша и постанывая.

Затем она вдруг замерла, оторвалась от его рта, и ее голова безвольно откинулась назад. Стон, протяжный и низкий, вырвался из ее полуоткрытых губ.

Джон прикусил губу, чувствуя нутром, как полнокровно ее наслаждение. Он подмял ее под себя, и его пальцы утонули в ее мягких ягодицах. Он проник еще глубже и сильнее, застонав, когда ее оргазм последовал за его собственным.

Они одновременно тяжело выдохнули, их ослабевшие тела поддерживали друг друга. В какое-то мгновение Джон почувствовал, словно само чудо золотым дождем снизошло на него, и он прищурил глаза, желая сфокусироваться на этом ощущении. Его руки крепко держали ее, когда она шевельнулась и, подняв голову, вдруг поцеловала его в плечо.

И тут неожиданно произошло то, чего он никак не ожидал. Она вдруг напряглась, и он услышал сдавленный шепот:

— О мой Бог, что мы сделали?!

И чудо ушло, уступив место реальности. Положив ладони на стол, он отодвинулся от нее.

— Теперь ты понимаешь, что я хотел сказать? Пройдет немного времени, и ты пожалеешь об этом, так?

— Джон! Боже мой, Джон! Мы не предохранялись! — воскликнула она, не слушая его.

Его сердце замерло, потом бешено застучало, и он резко оторвался от нее.

— Проклятие, прости, Тори, — сказал он, доставая платок из кармана и протягивая ей. — Я не…

В этот момент ручка двери задрожала, кто-то пытался войти в комнату. Джон замер на полуслове, наблюдая, как Виктория поспешно приводит себя в порядок. Быстро натянув брюки, он застегнул молнию. Раздался настойчивый стук в дверь.

— Кто там? — послышался мужской голос. — Откройте! Это управляющий.

— Секунду! — бросил Джон, не отрывая взгляда от Виктории. — У нас здесь срочное дело, пожалуйста, подождите минуту. Мы сразу же выйдем, как только выясним… — Что бы там ни было, им необходимо поговорить.

Но Тори, которая пять минут назад готова была изжарить его на медленном огне за то, что он не хочет признаваться в своих чувствах, соскочила со стола и одернула легкую синюю юбку. Пригладив растрепавшиеся волосы, она прошла мимо него к двери.

Он схватил ее за руку:

— Дорогая…

— Не надо. — Она высвободила руку. — Я все равно ни о чем не могу говорить сейчас. Неудивительно, что порой мы забывали об осторожности в Пенсаколе, но сейчас… у меня нет оправдания.

— Но это не значит, что мы уже все решили… — Что именно? Он сам не знал, каким должен быть следующий шаг.

Словно прочитав его мысли, она заметила:

— Что, если наша неосмотрительность обернется новой беременностью? О нет… — Она снова потянулась к двери, но вместо того, чтобы открыть ее, уперлась рукой в косяк. — Непохоже, чтобы мы пришли к какому-то решению, Джон. Может быть, ты прав? И тебе действительно пора возвращаться в Денвер?