Читать книгу "Зеленая миля - Стивен Кинг"

– А зачем тебе? Это совсем не твое дело, – осадил его Брут.– Крути колеса, Тут. Ты провонял уже весь коридор.

Тут улыбнулся своим неприятным беззубым и впалым ртом, потомсделал вид, что нюхает воздух.

– Это не мой запах, – сказал он. – Это «прощай» от Дэла.

Хихикая, он выкатил свою тележку за дверь в прогулочныйдворик. И продолжал ее катать еще десять лет уже после моего ухода – да чтотам, после закрытия Холодной Горы, – продавая шоколад и ситро охранникам изаключенным, кто мог это себе позволить. Даже сейчас я слышу иногда его в моихснах, он кричит, что жарится, жарится, что он жареный индюк.

После ухода Тута время стало тянуться, стрелки часов словнозамерли. Мы полтора часа слушали радио, и Уортон визгливо хохотал над ФредомАлленом в передаче «Аллея Аллена», хотя я очень сомневаюсь, что он понималмногие шутки. Джон Коффи сидел на краю койки, сложив руки и не сводя глаз ссидящих за столом дежурного. Так иногда люди ожидают, когда объявят нужныйавтобус на автостанции.

Перси вышел из помещения склада примерно без четвертиодиннадцать и вручил мне рапорт, густо написанный карандашом. Клочья ластика тути там лежали на листе. Он увидел, как я провел по ним пальцем и торопливосказал:

– Это только черновик. Я потом перепишу. Как ты думаешь,сойдет?

Я думал, что это самое наглое очковтирательство из всех,какие я только читал. Но сказал, что все нормально, и он, удовлетворенный,удалился.

Дин и Харри играли в карты, при этом чересчур громкоразговаривали и слишком часто спорили из-за счета, каждые пять секундпоглядывая на медленно ползущие стрелки часов. Кажется, в одной из партий в туночь они сыграли три кона вместо двух. В воздухе было слишком много напряжения,мне даже казалось, что его можно лепить, как глину, и не чувствовали этого лишьдва человека: Перси и Буйный Билл.

Когда часы показали без десяти двенадцать, я уже больше немог ждать, и слегка кивнул Дину. Он пошел в мой кабинет с бутылкой «колы»,купленной у Тута, и через пару минут вернулся. «Кола» была налита в жестянуючашку, которую заключенный не мог разбить, а потом порезаться.

Я взял чашку и огляделся. Харри, Дин и Брут наблюдали замной. Смотрел на меня и Джон Коффи. А Перси нет. Перси вернулся в склад, гдеименно в эту ночь ему было легче. Я принюхался к содержимому чашки и непочувствовал ничего друго-го, кроме запаха «Колы RS», в те годы приятнопахнувшей корицей.

Я понес ее к камере Уортона. Крошка Билли лежал на койке. Онне мастурбировал, хотя его шорты здорово оттопыривались, и он периодическипощипывал это место, как искусный контрабасист самую толстую струну.

– Крошка, – позвал я.

– Не трогай меня, – отозвался он.

– Ладно, – согласился я. – Я принес тебе «колы», чтобы тывел себя как человек всю ночь, ведь уже скоро и твой черед, но, если не хочешь,я выпью ее сам.

Я сделал вид, что пью, подняв жестяную кружку (смятую побокам многими сердитыми ударами о многие прутья решеток) к губам. Уортонсоскочил с койки в мгновение ока, что меня не удивило. Этот трюк был не оченьрискованным, большинство заклю-ченных – убийцы, насильники, приговоренные к ОлдСпарки, – сходят с ума по сладостям, и этот не был исключением.

– А ну-ка, дай сюда, дурак. – Уортон произнес это такимтоном, словно он был кучером, а я простым крестьянином. – Отдай это Крошке.

Я держал кружку недалеко от прутьев решетки, позволяя емудотянуться. Если сделать наоборот – может случиться катастрофа, это скажетлюбой охранник, прослуживший в тюрьме достаточно долго. О та-ких вещах мывсегда думали, иногда просто маши-нально: так же, как знали, что нельзяпозволять заключенным называть нас по именам и что быстрый звон ключей означаеттревогу на блоке, потому что это звук бегущего охранника, а охранники в тюрьмене бегают никогда, разве что в случае тревоги на этапе. Людям типа ПерсиУэтмора этих премудростей не постичь.

Сегодня, однако, Уортон скорее всего собирался вести себясмирно. Он схватил жестяную кружку, вылакал «колу» в три длинных глотка, апотом звучно отрыгнул.

– Отлично, – сказал он.

Я протянул руку:

– Кружку.

Он подержал ее секунду, дразня глазами.

– Думаешь, возьму себе? Я пожал плечами.

– Мы придем и отберем. Ты отправишься в маленькую комнату. Иэто будет твоя последняя «кола». Если только ее не подают в аду, вот и все.

Его улыбка погасла.

– Не люблю шуток насчет ада, козел. – Он швырнул кружкучерез решетку.

– Вот вам. Забирайте.

Я поднял кружку. За моей спиной Перси сказал:

– Какого черта ты вдруг решил дать этому идиоту содовой?

«Потому что там столько зелья из лазарета, что хватит, чтобыпроспать двое суток и ничего не почувствовать», – подумал я.

– У Пола, – заметил Брут, – запас милосердия не ограничен, ионо падает, словно дождь с райских небес.

– Чего? – спросил Перси, нахмуриваясь.

– Я говорю, у него доброе сердце. Всегда было, таким иостанется. Не хочешь сыграть в «безумные восьмерки», Перси?

Перси фыркнул:

– Только не в «Пьяницу» и не в «Ведьму», это самые глупыеигры в мире.

– Поэтому я думал, что тебе будет интересно сыграть внесколько рук, – сладко улыбнулся Брут.

– Умные все какие, – сказал Перси и шмыгнул в мой офис. Мнене очень нравилось, что эта мелкая крыса сидит за моим столом, но я промолчал.

Время тянулось медленно. Двенадцать двадцать, двенадцатьтридцать. В двенадцать сорок Джон Коффи поднялся с койки и стал у двери камеры,держась руками за прутья решетки. Мы с Брутом прошли до камеры Уортона изаглянули в нее. Он лежал на койке, улыбаясь в потолок. Глаза его были открыты,но напоминали стеклянные шарики. Одна рука лежала на груди, вторая свесилась скойки, пальцы касались пола.

– Боже, – проговорил Брут, – от Крошки Билли до Вилли Плаксы– всего за один час. Интересно, сколько таблеток морфина Дин положил в этоттоник?

– Достаточно. – Мой голос слегка задрожал. Брут этого мог ине заметить, но я услышал. – Пошли.

– Ты не хочешь подождать, пока этот красавчик отключится?

– Он уже отключился, Брути. Он просто слишком под кайфом,чтобы закрыть глаза.

– Ты начальник, тебе виднее. – Он оглянулся, ища Харри, ноХарри был уже рядом. Дин сидел прямо за столом дежурного, перетасовывая колодукарт так сильно и быстро, что было странно, что они не загораются, при каждомперехвате колоды бросая взгляд налево, на мой кабинет. Следя за Перси.