Читать книгу "Легенда о трех мартышках - Дарья Донцова"

– Прошу, ускорь процесс поисков, – взмолиласья.

– Я могу сейчас назвать владельца фазенды.

– Здорово, – подпрыгнула я от радости, –говори!

– После кончины Андрея Григорьевича дачаотошла к его вдове Алевтине Глебовне, – заявил Антон и замолчал.

– А еще возмущаешься привычкой преподавателейгромогласно заявлять очевидные вещи, – укорила я своего помощника, – ни минутыне сомневаюсь, что жена унаследовала имущество мужа. Затем дача перешла кГлебу. Меня интересует, что случилось с избушкой потом?

– Она принадлежит Алевтине Глебовне.

– Уже слышала! Уяснила цепочку владельцев –Стефанов-отец, затем мать, младший сын и?..

– Глеб не являлся хозяином, строение никогдана него не переоформлялось.

– Но он же там много лет проживал!

– И что? Жил в Подмосковье, а прописан был встолице, на улице Воскина, такое сплошь и рядом бывает!

– Но кто владелец участка в Дураково-Бабкино?

– Я уже сказал! Алевтина Глебовна!

На этой фразе мое терпение с треском лопнуло,и я закричала в трубку:

– Что у тебя с головой? Алевтина Глебовнапокойница! Она не может быть хозяйкой дачи!

– Кто тебе такое сказал? – невозмутимо спросилАнтон.

Я подавила возмущение и постаралась говоритьспокойно:

– После кончины матери избу получил Глеб. Так?

– Нет, – не согласился Войцеховский, – онничего не получал. Да и кто отдаст дом запойному пьянчуге? Глеба просто выперлив Подмосковье, чтобы не мешался в квартире, думаю, ему давали немного денег вобмен на обещание сидеть в деревне и не показывать носа в столице. Еще разповторяю: участок принадлежит Алевтине Глебовне!

– Она умерла, – тупо повторила я, ощущая себяусталой клячей, которая мерно ходит по кругу, вращая ворот.

– Кто это сказал? – с тем же тупым упорствомотозвался Антон. – Я ни словом не обмолвился о смерти Стефановой.

Я оторопела.

– Она жива?

– Верно.

– С ума сойти! Ей двести лет?

– Чуть меньше, – засмеялся Войцеховский, –отрадно знать, что в Москве, несмотря на плохую экологию, нервный прессинг имизерную пенсию, есть долгожительницы. Мне это внушает надежду, хоть я ипонимаю, что мужчины живут гораздо меньше женщин, но все равно испытываюэнтузиазм. Кстати, знаешь, отчего бабы до восьмидесяти дотягивают? Эй, очнись?

– Нет, – буркнула я.

– Они змеи, – на полном серьезе сказал Антон,– их собственный яд консервирует! Так будешь адрес госпожи Стефановойзаписывать или он тебе без надобности?

Я стряхнула оцепенение.

– Говори скорей, где она находится?

– На прежнем месте, – радостно возвестилВойцеховский, – прописана по улице Воскина. Правда, теперь этот район считаетсяпочти центральным.

В атласе улицу Воскина я нашла не сразу, акогда, покружив по окрестностям, я добралась до перекрестка, откудатеоретически начиналась магистраль, то увидела огромный дом, протянувшийся нанесколько кварталов. Пришлось вылезать из машины и опрашивать людей. Спустячетверть часа стало понятно, что коренных москвичей в этой части столицы нет. Впалатках торговали украинки и молдаванки, которые, услышав вопрос: «Какпроехать на улицу Воскина?» – отвечали фразой, давно превратившейся в анекдот.

– Мы не местные.

Прохожие тоже недоуменно пожимали плечами, приэтом учтите, что я специально выискивала в толпе европейские лица, решив, чтогастарбайтеры из Средней Азии мне не помогут. Даже единственный попавшийся надороге милиционер воскликнул:

– Я из другого района!

– Не местный! – не выдержала я.

– Точно, – кивнул сержант и растворился втолпе.

Ситуация уже казалась безвыходной, и тутзвонкий голос спросил:

– Что ищешь, а?

Я повернулась, около моей машины стояласмуглая черноглазая женщина в пальто и сером платке, надвинутом почти добровей.

– Улицу Воскина, – безнадежно сказала я.

– А нет ее, – ответила незнакомка, – там домпостроили! Ну и чудовище! Здесь раньше дорога шла! Зачем тебе Воскина?

– Там знакомая живет, – приуныла я,представив, что мне предстоит.

Если строительная компания выкупила землю,снесла старые дома и возвела на их месте тысячеквартирного монстра, я потрачудесять лет, выясняя, куда подевались жители из разрушенных зданий. Почему Антондал мне этот адрес? Потому что в компьютере нет данных о новом здании, вкотором поселилась Стефанова.

– Номер дома знаешь? – спросила тетка.

– Двадцать четыре, – уныло сказала я.

– Он у рынка стоит, – обрадовалась прохожая, –адрес по Воскина, а на самом деле в Рычаговой слободке находится.

– Где? – воспряла я духом.

Женщина поправила платок и обстоятельнообъяснила дорогу.

Минут через сорок я, покрутившись поблизлежащим улицам, бросила автомобиль в каком-то дворе и дальше двинуласьпешком. Сегодня все боятся посторонних, поэтому проезжие переулки пересталибыть таковыми и обзавелись запирающимися воротами, а там, где жильцыпоскупились на охрану, путь преграждают бетонные блоки, установленные прямо надороге, хорошо хоть для пешеходов оставили узенькие тропки. Но наконец моипоиски увенчались успехом.

– Кто там? – бдительно спросили из-за дверинужной мне квартиры.

Я постаралась придать голосу приветливыйоттенок.

– Алевтина Глебовна Стефанова дома?

Послышался скрип, дверь приотворилась, передмоими глазами появилась цепочка и часть лица с круглым карим глазом.

Глава 30

– Вы кто? – спросила женщина.

– Дарья Васильева, – засуетилась я, – вотпаспорт. Мне очень надо поговорить с Алевтиной Глебовной.

– Зачем?

– В двух словах не объяснить. Поверьте, я ейничего плохого не сделаю, пожалуйста, впустите, – попросила я.

– Нет, – твердо ответили из-за двери.