Читать книгу "Они - Алексей Шолохов"

– И что?

– Он пошел ее замочить.

Охранник дал посетителю время, чтобы обдумать услышанное, и только потом заржал. Электронный замок пискнул, и Леша вошел внутрь.

«Вот и кто здесь психи?» – подумал Леша.

– Ну? – протянул руку охранник.

Ответ на его односложный вопрос лег в ладонь и тут же перекочевал в боковой карман куртки.

– План тот же, – произнес санитар и пошел по коридору. Леша пошел за ним.

В этот раз Головко привели быстрее. Он вошел и посмотрел на Страхова, будто видит его впервые.

– Я нашел, – сказал Леша и положил снимок на стол перед Вадимом.

Головко смотрел на Алексея, к фото не проявляя никакого интереса.

– Вадим, это тот снимок?

Уголки губ мужчины задрожали с какой-то неистовой силой. Казалось, что обладатель столь незаурядной мимики сейчас расплачется или, что еще хуже, рассмеется. Но Вадим произнес:

– Поздравляю.

– И все? Ты, херов мудак, заставляешь меня найти этот сраный снимок, а теперь просто поздравляешь?!

– Эй! – раздалось из-за двери. – Кто из вас псих?

Леша посмотрел в сторону двери. Забавляется, сука.

– Помнишь снимок, – вдруг заговорил Вадим, – где Борька с огромным котом?

Алексей кивнул, но понял, что Головко наплевать, помнит он или нет. Вадим смотрел куда-то в угол.

– Его звали Флинт.

Слава богу, что не Бармалей.

– Он ни на шаг не отходил от Борьки. Спал с ним, ел, выходил гулять. Но однажды он исчез.

Пауза слишком затянулась. Леша собирался спросить, вернулся Флинт или нет, когда Вадим продолжил:

– Он вернулся сразу же, как Боря чудным образом исцелился. Он не только больше не подошел к своему хозяину… Он избегал его. Но не это меня удивило тогда. Коты ведь со своими тараканами в голове. Мало ли чего съел, на кого обиделся. Меня поразило, как к коту отнесся Борис.

– Как? – Леша не выдержал очередной театральной паузы. – Как он к нему отнесся?

Вадим посмотрел на Страхова точно так же, как и при первой встрече. Ему осталась только задать вопрос: «Кто здесь?»

– В том-то и дело, что никак. Он закрывался у себя в комнате, и… Он бегал там.

Лязг засова заставил Алексея вскочить с места.

– Время.

И только когда Вадим встал и пошел к двери, Страхов понял, что так и не узнал, кто на этом снимке.

– Стойте! – Он схватил карточку и подбежал к Головко. – Кто это?

Губы психа задрожали, будто с них так и хочет сорваться ответ, вот только их кто-то держит.

– Ты знаешь, кто это?!

Вадим улыбнулся.

– Это ОНИ.

* * *

Он подъехал к дому, когда рабочие уже собирали инструмент. Новая дверь выглядела прочнее старой, но это как-то мало радовало Алексея. Он знал, что если ОНИ в доме, то их не удержат ни новые двери, ни сигнализация.

«Убей ИХ!»

Страхов достал фотографию и еще раз посмотрел на нее. То, что это ОНИ, Леша понял и без Вадима, но вот кто они, так и осталось загадкой. Он вышел из машины и словно нежеланный гость посмотрел на дом, потом на летнюю кухню. Они здесь были до трагедии, разыгравшейся в семье Головко. Этот обрубок, который они назвали летней кухней, когда-то был домом.

«Вот здесь умер Дмитрич».

Леша глянул на лицо мужчины со снимка. Мог ли это быть Дмитрич? Колдун Борис Нестеров? Страхов поднял голову и посмотрел на дом Семена Игнатьевича. Вот что скрывал старик. Он хлопнул дверью и пошел к калитке соседа.

– Присаживайся, сынок, – сказал дед Семен и указал на стул.

– Вы знаете, кто это? – Леша положил на стол снимок, как только присел.

Старик нацепил на кончик носа очки и взял в руку фотографию. Посмотрел, потом поднял глаза на гостя. Взгляд поверх очков вызвал у Страхова улыбку.

– Откуда это у тебя?

– Неважно. Вы знаете, кто это? – терпеливо задал свой вопрос Алексей.

– Борис Дмитриевич Нестеров, – ткнул горбатым ногтем старик в мужчину на фото. – Рядом Вера Сергеевна Нестерова. А это их детки Борька и Настенька.

Леша взял фотографию и, не поднимая глаз от людей, изображенных там, спросил:

– Что с ними произошло?

На дровяной плите закипел чайник. Старик встал и пошел к печке. Он делал это медленно, будто тянул время. Снял чайник, осмотрел комнату в поисках, куда его пристроить. И, видимо, не найдя, вышел в кухню. Алексею даже показалось, что он уже не вернется.

– Сынок, ты чай с мятой будешь?

– Да, – ответил Страхов и снова посмотрел на снимок.

«Старик что-то знает».

Семен Игнатьевич поставил перед Лешей кружку с плавающими на поверхности светло-коричневой жидкости листьями, а сам подошел к комоду, открыл ящик, порылся там и, достав какую-то газету, вернулся к столу.

– Ты думаешь, на шахтах работали одни передовики? – спросил старик, сел за стол, сложив руки на газете.

Леша пожал плечами. На самом деле он плевать хотел, кто там работал или работает. Кому нравилось, тот там и работал.

– Нет, сынок. В послевоенные годы это было по принуждению. Я и бабка Маша, например, были возвращены из Германии. Меня увезли туда в самом начале войны. Врагом народа и предателем меня объявить не могли по малолетству, а в покое оставить не хотели. Вот и нашли нам всем применение.

– То есть и Дмитричу тоже?

– Да. Истории у всех разные, а концовка одна – загнуться на шахте.

– Ну? – Алексей попытался подтолкнуть в нужном направлении рассказ старика.

– Обычная семья. Обычные проблемы. Их детки с моими лоботрясами игрались.

– Что с ними случилось? – предчувствуя что-то нехорошее, спросил Леша.

– Они развелись в шестьдесят седьмом. С тех пор Веру и детей никто не видел.

– Он что их, убил? – спросил Страхов, внутри все похолодело.

Старик пожал плечами.

– Может, да, а может, нет. Только он так искренне играл перед нами да перед городскими следователями, что сомневаться не приходилось в его невиновности.

– А как они пропали?

– Дмитрич пересылал каждый месяц алименты на счет Веры. Она так же регулярно раз в месяц снимала их в сберкассе в Донском. И вот как-то она не пришла…

– А как вы узнали, что она не пришла?

– Светка, дочь бабки Маши, работала там. В общем, Верка не пришла ни через месяц, ни через два. А деньги на счет продолжали приходить.