Читать книгу "Братство обреченных - Владислав Куликов"

— А?! — вновь воскликнула Ольга и столь же победно посмотрела на Андрея.

— Здорово вы сделали подводку. — Ветров решил польстить ей. Тем более что ход мысли ему действительно понравился.

«Что ж, и я бываю не прав, — подумал он. — Действительно, надо было с суда начинать».

«Эх, молодежь, — мелькнуло у Азаровой. — Всему вас учить надо!»

— Здесь нужен подзаголовок, — задумчиво произнесла она. — Какой?

— Предлагаю: ДНК вооружено и очень опасно.

— Хорошо, поставь пока его, а там подумаем…

«Один из признанных специалистов в этой области у нас в стране и не только — Лев Зиновьевич Шипковский…»

— Перечисли все его регалии, это придаст солидности, — скомандовала Азарова…

«Он — главный научный сотрудник Института общей генетики Российской академии наук, профессор, доктор биологических наук, лауреат Государственной премии, приглашенный научный исследователь Станфордского университета (США), приглашенный профессор Центра генетики человека университета имени Эдит Кован (Австралия)…

Мы обратились именно ко Льву Щипковскому. «Советский труд» разыскал его в Калифорнии…»

— Это с нашей стороны такая мелкая распальцовка, — улыбнулся Ветров. — Мол, вот мы какие крутые — и в США достанем…

— Пиши дальше, — серьезным тоном ответила Азарова.

«Мы показали профессору экспертизу, «изобличившую» Куравлева. Вот мнение Шипковского: проведенное ДНК-доказательство крайне несовершенно. Во-первых, непонятно, где и как хранилось полотенце со следами слюны. Если условия хранения были неподходящими (жара, влага, щелочи и прочее), то могла произойти деградация ДНК. Во-вторых, этим полотенцем наверняка пользовались многие. Потому пятна пота могли содержать смесь ДНК различных лиц, а такая возможность в экспертизе не предусматривалась. В-третьих, необходимо было провести ДНК-анализ всех членов погибшей семьи, чтобы выявить присутствие их ДНК в исследованных следах на полотенце. А оно не было проведено.

В четвертых, в деле я не увидел фотографии гелей (а они являются вещественным доказательством, представляемым ДНК-экспертом на рассмотрение суда). Более того, не имея перед собой геля или его хорошей фотографии, вообще нельзя сказать, сколь точно эксперт определил указанные в экспертном заключении аллели. А ведь при их неправильной идентификации все вероятностные вычисления оказываются неверными. В-пятых, непонятно, по какой формуле эксперт вычислял вероятность идентификации. Об этом в экспертизе не говорится. А ведь эта цифра — ключевая цифра любого экспертного заключения. Напомню, что анализ ДНК никогда не может доказать на сто процентов, что биологический образец (те же следы пота) оставлен данным подозреваемым. Потому что один и тот же профиль ДНК, как и группа крови, может встретиться у разных людей. Поэтому всегда вычисляют вероятность случайности такого совпадения. Обычно считают, что малая вероятность (скажем, один на несколько миллионов) говорит о практической невозможности получить такое совпадение случайно. Но это принципиальная ошибка, которая часто встречается как в наших судах, так и за рубежом.

Кроме того, мне не ясно, сколь высока квалификация эксперта: по мировым стандартам эксперт должен доказать свою квалификацию не только стажем работы (а в случае с Куравлевым этот стаж всего один год), но и тем, насколько эксперт в курсе современных сведений (что должно подтверждаться его активным участием в конференциях по специальности, написании методик и статей, в проверочных тестированиях и так далее).

Мое мнение в данном конкретном случае: дело обязательно должно быть направлено на доследование и должна быть проведена повторная ДНК-экспертиза всех вовлеченных в дело лиц и биологических образцов».

— А?! Сделали мы их! — радостно воскликнула Ольга. — Мало никому не покажется!

— Мы просто камня на камне не оставили! — в тон ей ответил Андрей.

— Теперь пиши свой кусок про тюрьму. Дай картинки какие-нибудь. И на этом закончим…

На следующий день после обеда они вошли в кабинет заместителя главного редактора. Ольга специально выбрала это время. Утром всегда беготня. Затем надо дать человеку поесть. И лишь тогда у него появляется и свободное время, и хорошее настроение.

— Я принесла бомбу, — с порога объявила она.

— Сейчас почитаю. — Он взял в руки текст. Надел очки. — Да вы садитесь. — Начальник указал на мягкие кожаные кресла.

«А вдруг не понравится? — с трепетом наблюдал за ним Андрей. — Может, мы что-то недотянули? Или нудно читать?»

«Сейчас он прочтет и скажет: гениально, — думала в свою очередь Азарова. — Только удивится: зачем я взяла в пару Ветрова? Могла бы и сама все сделать. Но надо же учить молодежь! Не тащиться же мне было в эту дыру, как ее там, Соль-Илецк? Нет, все-таки хороший материал мы с Андрюшей написали».

— Где-то я уже читал это, — с сомнением произнес заместитель главного. — Или видел… Признайтесь, откуда это слизали? Может, по телевизору был сюжет?

— Не может быть! — в один голос воскликнули Ветров и Азарова.

— Это эксклюзив газеты! — уверенно продолжила Ольга. — Дело под грифом секретно. К нему журналистов на пушечный выстрел не пускают!

— А как же вы узнали?

— У нас свои источники, — важно ответила Азарова.

— Нет, ну где-то я это уже слышал!

— Может, что-то похожее, — предположил Ветров.

— Если и похожее, то — точь-в-точь… Да нет же, это самое. — Начальник ткнул сложенными вместе пальцами в лист. — Вот же: офицер ФСБ убил друга…

— Это я тебе вчера за обедом рассказывала! — Ольгу осенило.

— Да? — В глазах зама мелькнуло сначала удивление, потом появилась задумчивость. — Может быть, может быть…

— Я точно говорю!

— Тогда ладно.

— Нас и к Куравлеву-то пустили лишь потому, что у Андрюши хорошие связи в ГУИНе, — степенно добавила Ольга. — Иначе бы ничего не вышло. Это — совершеннейший экслюзив.

— Но, по-моему, текст великоват. — В голосе начальника вновь появилось сомнение. — Заключение профессора растянуто. Да и много лишних деталей.

— Этот профессор — мировая величина! — убежденным тоном произнесла Ольга. — Он наш самый главный козырь. Ведь вся их уверенность держится на экспертизе. А мы разбиваем ее не просто козырем, а… ну самым большим козырем…

— Все равно надо бы поджать…

— Если ты не хочешь, можешь не брать материал. — В голосе Ольги звучала твердость. — Мы покажем его главному, он поставит к кому-нибудь другому в номер.

— Нет, я возьму. Но сократить все равно придется. У меня только полполосы свободно. Ладно, я уберу реформу ЖКХ… — Начальник посмотрел в потолок. — Ну могу еще губернатора подрезать. Тогда останется шесть колонок. Больше, чем две трети полосы…

— Нам нужна полоса, — безапелляционно заявила Азарова. — Полностью.