Читать книгу "Тайник - Тоби Болл"

Значит, это был Борода. Пул знал его еще до высылки. При мысли, что Борода полез к детям, он непроизвольно сжал кулаки. Что ему было надо?

— Он хотел, чтобы вы их убили?

Мальчик снова хмыкнул.

— Он принес бомбы и показал, как их взрывать.

— Он принес вам взрывчатку, показал, как делать бомбы и сказал, кому их подкладывать?

Значит, Борода решил использовать детей, чтобы отомстить Рыжему Генри и всей его шайке.

Сняв шляпу, Пул почесал забинтованной рукой в затылке и водрузил шляпу на место, придав ей необходимый наклон.

— А остальные бомбы сейчас на складах?

— Нет.

— Нет?

— Сегодня приходил тот человек и забрал их. Он сегодня был.

Боже правый. Борода забрал взрывчатку. Значит, решил больше не связываться с детьми или сильно торопился. Почему? Ответ был очевиден, но в связи с ним возникало много тревожных вопросов. Прежде всего — что делать в этой ситуации ему, Пулу? Оставить все как есть, как того хотела Карла?

Этан все еще раздумывал, когда за дверью послышались шаги. Кто-то поднимался с улицы по гранитной лестнице.

ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ

Фрингс направился прямо к бару. Он посчитал, что пришел как раз вовремя. В зале тихо жужжала городская элита, приправленная ухоженными дамами. Фрингс появился в перерыве между двумя волнами гостей — первыми пришли самые пунктуальные, за ними потянулись те, кто следовал моде всегда чуть запаздывать. Через час зал будет полон. Сейчас же он был наполовину пуст.

Репортер взял виски со льдом и направился туда, где было меньше народу. Без Норы на него почти не обращали внимания, и Фрэнка охватило тоскливое чувство. Когда он появлялся с Норой, то сразу начинал болтать с друзьями, чьими-то женами и поклонницами, в то время как она предавалась невинному флирту с мужчинами и мило щебетала с дамами. Но сейчас он был рад своей незаметности. Мысли его были заняты Норой и предстоящей конфронтацией с мэром.

Из толпы выплыл Таннен из «Ньюз» с двумя пинтами пива в руках. Он был мал ростом и носил слишком большой костюм. Лицо журналиста украшала тонкая ниточка тщательно подстриженных усов.

— Привет, Фрэнк, — поздоровался он, протягивая Фрингсу стакан.

Тот поставил пустой стакан на подоконник и, кивнув, взял пиво.

— Поздравляю с обнаружением бомбистов, — сказал Таннен. — Ты нас всех обскакал.

Фрингс подумал, что «Газета» всегда дает «Ньюз» сто очков вперед. Такова была расплата за их сомнительный статус «неофициальной официальной» газеты Рыжего Генри. Много возможностей, мало новостей.

— Просто повезло, — коротко отозвался он.

— Не скромничай, Фрэнк. Ты не хуже меня знаешь, что мы сами себе обеспечиваем везение. А ты, Фрэнк, самый везучий из всех. Не знаю, как тебе удается. Но тебе все удается, Фрэнк. Всегда и всюду. В чем тут секрет?

Пока Таннен болтал, Фрингс рассеянно оглядывал гостей, надеясь, что тот поймет намек и отстанет.

— Никакого секрета. Просто подключаешься в нужном месте, и иногда что-то выгорает.

Таннен рассмеялся:

— Это точно. Подключись, и что-нибудь выгорит. Насколько я слышал, тебе и подключаться не надо. Выгорает и так. Ты приходишь в редакцию, а кто-то уже прислал тебе письмо и хочет поделиться секретом… Как объяснить такое везение, Фрэнк? Такого просто не бывает.

Фрингс посмотрел на Таннена.

— Люди решаются на такое, потому что имеют о тебе определенное мнение. Если ты пашешь как проклятый и зарабатываешь себе репутацию, люди начинают тебе доверять и сообщают что-то важное. Ты об этом хотел спросить?

— Ясно, — выдохнул Таннен, и Фрингс вдруг осознал, что коротышка сильно пьян. — Но почему со мной такого не бывает? Потому что все знают, что Эррол Таннен из «Ньюз» держит мэра за член и ублажает как только может. Никто никогда не доверит мне ничего стоящего.

Фрингс пожал плечами.

— У тебя один метод, у меня — другой. Не берусь никого судить.

— Черта с два не берешься, — громко выкрикнул Таннен. На них стали поглядывать. — Людей уже тошнит от твоей святости, Фрэнк. Недолго тебе осталось красоваться.

— Спасибо за пиво, — поблагодарил Фрингс и сделал попытку отойти от коллеги. Но тот преградил ему дорогу.

— Не торопись, Фрэнк. Хочу тебе еще кое-что сказать.

Вокруг них уже собралась толпа, и Фрингс наклонился к Таннену, чтобы его слова никто не услышал.

— Если хочешь поговорить, Эррол, я всегда рад. Но только не здесь.

Выпрямившись, Фрингс пошел в центр зала, где уже танцевали польку.

— Ладно, Фрэнк, иди. Чего ты так всполошился? Почему бы нам и не поговорить?

Толпа расступилась, пропуская Фрингса. Он чувствовал, что на него смотрят, как было всегда, когда он появлялся с Норой, только теперь взгляды были не восхищенные, а несколько растерянные и даже осуждающие.

Фрингс решил отвлечь внимание от своей персоны и направился в туалет. Возвратившись в зал, поискал глазами Генри. Удивительно, сколько людей набежало на эту столь поспешно устроенную вечеринку. Но, с другой стороны, что еще им делать? Здесь находились в основном богатые бездельники. Большинство из них понятия не имели, по какому поводу затеян этот праздник.

Оркестр играл бравурную джазовую мелодию. Фрингс наконец увидел Генри. Мэр стоял в углу у стены в окружении дюжины мужчин. Среди них не было ни одного поляка. Фрингс догадался — что-то произошло.

Он подошел к бару, чтобы выпить для храбрости. Через пять минут его ожидало серьезное испытание. Репортер стал пробираться через толпу, поминутно задевая чьи-то руки со стаканами. После инцидента с Танненом люди при виде Фрингса обменивались многозначительными взглядами, но ему было все равно.

Генри заметил его, когда он был совсем рядом. Фрингс протолкался к нему сквозь плотное кольцо окружения и, глядя в уже нетрезвые глаза мэра, решительно заявил:

— Отошлите всех этих людей. Надо поговорить.

ГЛАВА ДЕВЯНОСТАЯ

Нора лежала на кровати в своей странной тюрьме и читала Саки.[3]Ферал, имени которого она по-прежнему не знала, уже больше часа сидел на стуле у двери и молча смотрел на нее. Поначалу это смущало. Женщина неуверенно двигалась по комнате, стараясь вовлечь Ферала в разговор. Но тот в своих неизменных подтяжках и майке без рукавов упорно молчал, не спуская с нее глаз. Постепенно ее скованность прошла. Нора вдруг почувствовала, что в их отношениях наступил перелом. Она больше не боялась, а он был… Покорен? Влюблен? Одержим страстью? Что бы там ни было, но он явно не контролировал это чувство. Она была его пленницей физически, а он попал в плен ее обаяния. В других обстоятельствах певица опасалась бы изнасилования. Но этот странный человек ждал от нее знака, а молчание и неотступный взор как бы говорили, что без ее согласия он к ней ни за что не притронется. Будет лишь смотреть и молчать.