Читать книгу "Дело Варнавинского маньяка - Николай Свечин"

Все, теперь конец. Если не выйти, «оборотни», скорее всего, дождутся темноты и пойдут на штурм. Дом подожгут, и в огне погибнут все его обитатели. Надо сдаваться сейчас. И так, чтобы не пугать семью.

Спокойно, чуть медленнее обычного, сыщик спустился вниз. Женщины и дети, возглавляемые Окуньковым, стояли и молча ждали его приказаний.

— Дамы, я прошу прощенья за суматоху. Померещилось черт-те что. Поездка отменяется. Прошу всех вернуться обратно в мезонин. Я сейчас ненадолго отлучусь. Без меня не ужинайте!

Дети огорченно загудели — им очень хотелось покататься. Агриппина, наоборот, обрадовалась и тут же стала раздевать своих девчонок. Лишь Варенька стояла и неотрывно смотрела на мужа — она чувствовала, что обстоятельства только ухудшились.

— Я могу поехать с тобой? — чуть слышно спросила она.

— Нет. Ты остаешься с детьми. И помни — я всегда возвращаюсь.

Из глаз жены полились слезы, но она пересилила себя и сказала:

— Хорошо, без тебя мы за ужин не сядем.

С улицы послышалось шуршание колес по кирпичной крошке: это подъехали убийцы.

— Степан, запри за мной дверь на засов. Помни: что бы ни случилось на дворе, из дома ни ногой. И никого не выпускай.

С равнодушно-высокомерным лицом Лыков вышел наружу, сбежал молодцевато по ступенькам крыльца. Пусть видят, что он их не боится. Заходящее солнце било прямо в глаза. Скорее согласиться на все и уехать с ними, увести от семьи…

— Леха, ты откуда тут взялся? — раздался вдруг от пролетки знакомый голос. — Я еду семейство твое проведать, поклоны передать. А ты раньше нас прикатил, бездельник. Отпуск дали?

Лыков сощурился, потом отшатнулся, потом ему захотелось дернуть себя за ухо. На сиденье развалились и улыбались до ушей подполковник Таубе и Федор Ратманов-Буффаленок.

Уф… На ватных ногах коллежский асессор сделал еще два шага и без сил опустился на подножку пролетки. Ему хотелось разрыдаться. Какая неожиданная перемена! Господь в очередной раз явил ему Свои присутствие и заботу. Вдвоем с бароном они перебьют всех «оборотней», сколько бы их ни было. И Буффаленок сгодится — пусть сидит перед мезонином в роли последнего заслона. Хорошо бы дело до мальчишки не дошло — толку от него пока не много.

— Алексей, что случилось? — Таубе соскочил на землю и встревоженно заглянул сыщику в глаза. — Ты как будто не рад нам. Несчастье? Сообщи коротко, но понятно.

Лыков почувствовал необыкновенный прилив сил. Ну, держись теперь, собаки! Он быстро выгрузил багаж, отослал возницу, а потом не удержался и сгреб гостей в обнимку так, что у них затрещали кости:

— Как вы вовремя! Бог мой, как вы вовремя. Вы даже и не подозреваете, насколько вовремя!

— Рассказывай! — вторично потребовал барон. — Никогда не видел тебя таким…

— Я уж с жизнью простился. Думал, это за мной приехали. Вышел сдаваться.

— Ты — сдаваться?

— Иначе они убили бы семью.

— Та-а-ак… Сколько их? И кто они такие?

— Человек десять, может, двенадцать. Банда Недокрещенного. Я ловил их по всей России, а они обнаружились здесь, в Варнавине! Тут их зимние квартитры. Ну как я мог такое предположить? А кадр банды! Главарь, сам Недокрещенный — это здешний исправник. Рядовые члены: предводитель дворянства, судебный следователь, председатель земской управы, городской пристав, уездный казначей… Вся головка! Представляешь? Уезд в их полной власти. Даже команда резервных войск прибыла. Эти «оборотни» окружили поместье и ждут темноты, чтобы пойти на штурм. А в доме женщины и дети. Вот я и вышел.

— Ну, это очень-очень славно! — хищно раздул ноздри подполковник. — Ух, как хорошо!

— Чего же хорошего? — растерялся Лыков.

— Хорошо, что мы с Федором приехали. Да к самому началу! Ух, какой я злой. Ух, какой страшный. На куски разорву! Только уговор: пленных не берем! Лешку Лыкова пришли они убивать… Да я с них шкуру спущу и ремней наделаю!

Тут парадная дверь открылась, и наружу осторожно высунулась голова Окунькова.

— Степан, это друзья! — радостно крикнул коллежский асессор. — Тащи их вещи в дом!

Немедленно с крыльца посыпались женщины и дети. Варвара Александровна, как восторженная институтка, бросилась целоваться с Таубе. Брюшкин с Чунеевым не отстали от нее: с веселыми криками они вцепились в хорошо знакомого им гостя и тащили его в разные стороны.

Между тем уже начало смеркаться. Без долгих разговоров Алексей снова загнал мирное население в мезонин. Окуньков запер все ставни и двери. Буффаленок с револьвером земского статистика присоединился к Степану, Таубе с Лыковым разделились.

— Ты, Вить, спрячься в кусту перед парадным входом. Думаю, тебе достанется демонстрация.

— Э, нет, ставь меня под главный удар!

— Это будет очень серьезная демонстрация. Основные силы постараются прорваться в дом именно здесь. Тебе не будет скучно!

— А ты?

— А я лягу в засаду с той стороны. Среди «оборотней» есть особенный человек. Бывший пластун, армейский разведчик. Очень опасный! Фамилия его Щукин. Уверен, что он заявится в одиночку, с тыла, пока другие будут атаковать спереди.

— Я разгоню ребят и приду к тебе на подмогу. Хороший разведчик — не то что предводитель дворянства.

— Жаль, Фороскова нет. Он где-то в городе, втроем было бы веселее.

— Давай пошлем за ним Буффаленка. Мальчишку оцепление пропустит.

— Туда — да, а обратно, да еще со взрослым мужчиною — уже нет. Да и не успеют они. Скоро начнется. Будем вдвоем воевать. Диспозиция понятна?

— Так точно, вашбродь!

— Ну, счастливо оставаться. Как стемнеет, выползай в куст, что возле крыльца, и не дыши. Зря на пули не лезь! Постреляй для острастки, и хватит. Они сдрейфят и станут ждать Щукина. А там посмотрим…

— Не учи ученого. С Богом!

Друзья пожали друг другу руки и разошлись по позициям. «Веблей» Лыкова остался в городской усадьбе, поэтому он вооружился «ремингтоном». Спустившись в голбец, сыщик в темноте на ощупь пробрался к вентиляционному окошку. С трудом протиснулся в него, вылез наружу, прополз сажени три по саду и залег под кустом смородины. Отсюда он мог наблюдать все пространство между лесом и домом. Вокруг стремительно темнело. Алексей снял револьвер с полувзвода, положил на сгиб локтя и замер, весь превратившись в слух.

Форосков решил пообедать в островском трактире, но туда почему-то никого не пускали. Чертыхнувшись, он пошел на Набережную улицу в трактир «Ветлуга», тоже весьма приличный. Опытным взглядом бывший сыщик обнаружил вокруг едва заметное волнение. Посреди площади исправник со злыми глазами устраивал распеканцию приставу. Пробежал переодетый городовой; торопливо прошел, не здороваясь, хмурый Щукин. Что у них приключилось? Маньяк утонул, живи и радуйся, а тут такая суматоха…