Читать книгу "Пурпурные реки - Жан-Кристоф Гранже"

– А ты сам куда?

Лейтенант залихватски махнул рукой назад, за спину, и усмехнулся, пытаясь скрыть ужас перед тем, что ему предстояло.

– Я? Я возвращаюсь назад, на линию старта.

IX

47

Клиника для слепых стояла у подножия горного массива Сет-Ло. Это было большое светлое здание – полная противоположность угрюмым гернонским домишкам, – стены которого блестели под струями ливня. Ньеман направился к входу.

Три часа ночи, нигде ни одного огонька. Комиссар позвонил в дверь, продолжая оглядывать длинные, спускающиеся вниз по склону лужайки вокруг здания. Они были обнесены тонкой проволокой, натянутой на низенькие столбики, с укрепленными на них фотоэлементами. Вряд ли столь хлипкое заграждение могло остановить воров – скорее всего, это была мера предосторожности, чтобы слепые не слишком удалялись от своего «гнезда».

Ньеман позвонил еще раз.

Наконец ему отворил заспанный сторож; он выслушал объяснения комиссара, не поднимая глаз, а может быть, и не видя его, но все же впустил гостя в просторную приемную и отправился будить директора.

Комиссар терпеливо ждал. Лампы в комнате не горели, сюда падал лишь свет из вестибюля. Четыре белые бетонные стены, голый, тоже белый, пол. В дальнем конце помещения двойная лестница с перилами натурального светлого дерева уходила куда-то наверх, наискось, точно пирамида. Потолок был затянут белым полотном. Сквозь широкие герметичные окна виднелись горные хребты. Все вместе смахивало на чистенький и веселенький современный санаторий, построенный архитекторами с изменчивым воображением.

Ньеман и здесь заметил развешанные повсюду фотоэлементы: незрячие передвигались в ограниченном пространстве. По стенам шла легкая рябь – отблески бесчисленных дождевых струй, стекавших по оконным стеклам. Пахло мастикой и цементом; этому сыроватому помещению явно недоставало тепла.

Комиссар сделал несколько шагов. Его заинтриговала одна деталь: часть комнаты была заставлена мольбертами с загадочными эскизами, похожими издали на математические уравнения. Вблизи они оказались примитивными изображениями людей с искаженными лицами. Ньеман удивился: студия рисунка в клинике для слепых детей! Но главное – он теперь чувствовал себя гораздо спокойнее оттого, что так и не обнаружил никаких признаков животных. Неужели здесь, в клинике для незрячих, не держат собак?

Внезапно мраморный пол зазвенел под чьими-то тяжелыми шагами. Полицейскому стало ясно, почему в здании нет коврового покрытия: это гулкое помещение позволяло слепым ориентироваться по звукам. Обернувшись, он увидел перед собой могучего человека с румяным лицом, обрамленным седой бородой. Настоящий патриарх. С первого же взгляда комиссар проникся к нему симпатией; было видно, что этому человеку можно доверять.

– Я доктор Шампла, директор этой клиники, – басовито объявил гигант. – Какого черта вам нужно от меня среди ночи?

Полицейский вынул свое трехцветное удостоверение:

– Старший комиссар Пьер Ньеман. Я пришел поговорить с вами об убийствах в Герноне.

– Что, опять?..

– Да, опять. Я как раз хотел расспросить вас о визите нашего лейтенанта Эрика Жуано. Мне думается, вы сообщили ему нечто очень существенное для нашего расследования.

Казалось, Шампла раздосадован этими словами. На его снежно-белой шевелюре играли отблески дождя за окном. Несколько мгновений он созерцал оружие и наручники на поясе комиссара, затем поднял глаза.

– Господи... да я только ответил на его вопросы, вот и все.

– Ваши ответы привели его к Эдмону Шернесе.

– Да, конечно. И что же?

– А то, что оба мертвы.

– Мертвы? Как – мертвы? Это невозможно! Это...

– Простите, но у меня мало времени и я не могу вам все объяснить. Я прошу вас в точности повторить мне ваш разговор. Вы могли, сами того не зная, сообщить ему какие-то крайне важные сведения.

– Да что же такого я мог...

Доктор вдруг замолчал и резким движением потер руки, словно вдруг озяб или испугался.

– Ну вот что... Первым делом мне нужно окончательно проснуться, верно?

– Думаю, да.

– Хотите кофе?

Ньеман согласился и зашагал следом за патриархом по коридору с высокими, под самый потолок, окнами. Темноту, пронизанную отсветами ливня, то и дело разрезали вспышки молний.

Комиссару чудилось, будто он идет по тропическому лесу, опутанному фосфоресцирующими лианами. На стенах коридора тоже были развешаны картины, на сей раз пейзажи. Хаотического вида горы. Реки, нарисованные пастелью. Гигантские чудовища с длинными чешуйчатыми телами – порождения доисторической эпохи, когда человек казался пигмеем в сравнении с другими обитателями земли.

– Я думал, ваш центр занимается только слепыми детьми, – сказал Ньеман.

Директор остановился.

– Не только. У нас лечат все виды глазных заболеваний.

– Например?

– Пигментарный ретинит. Невосприимчивость к цвету...

И он простер мощную руку к одному из рисунков.

– Странно, не правда ли? В отличие от нас с вами, эти дети не видят реального мира, не видят даже собственных рисунков. Истина – их истина – воплощается не в реальном пейзаже и не в том, что изображено на бумаге. Она – в их сознании. Только они сами представляют, что хотели выразить, а мы можем только угадывать их замысел по этим наброскам, с помощью нашего обычного зрения. Это впечатляет, не правда ли?

Ньеман ответил неопределенным жестом. Он не мог отвести глаз от этих странных изображений. Смутные, расплывчатые контуры. Преувеличенно яркие, агрессивные краски. Словно поле битвы между линиями и цветами, и, однако, от всего этого веяло какой-то мягкой печальной меланхолией старинных детских считалок.

Директор дружески хлопнул его по спине. – Пошли, пошли! Глотнете кофе и взбодритесь. А то вы явно не в своей тарелке.

Они вошли в просторную кухню, где все – и шкафы и посуда – было сделано из нержавейки. Блестящие стены чем-то напомнили Ньеману морг.

Директор уже наливал в две кружки кофе из сверкающей кофеварки, где постоянно грелась вода. Протянув одну из них полицейскому, он сел за металлический стол. И снова Ньеману вспомнился морг, вскрытые трупы, лица Кайлуа и Серти с пустыми черными глазницами, смотревшими в небытие.

В голосе Шампла сквозила сомнение.

– И все же никак не могу поверить в то, что вы сказали... Неужели они оба умерли? Но отчего?..

Ньеман ответил вопросом на вопрос:

– Так что же вы сказали Жуано?

Врач пожал плечами, взбалтывая кофе в кружке.

– Он расспрашивал о болезнях, которые мы здесь лечим. Я объяснил ему, что чаще всего мы имеем дело с наследственными заболеваниями и что большинство наших пациентов родом из Гернона.