Читать книгу "Телохранитель Каина - Владимир Гриньков"

– Значит, открытым текстом?

– Вот-вот! – зло сощурился Михаил. В нем клокотала ненависть. – И тогда она предложила…

– Мать предложила? – уточнил Китайгородцев.

– Да! Мать предложила сделать вид, будто со Стасом все в порядке. Это ей такой выход виделся. Опять же – голову в песок. С врачами договорились. Чтобы ход делу не давать. Отец Алексей пообещал молчать. Ну, с Константином Федоровичем пришлось решать проблемы…

– Кто такой?

– Он у Стаса всеми делами заправляет. Стас ведь только владелец, он лично никаких бумаг уже давно не подписывает, все делает этот Константин. Надо было с ним договориться. Чтобы он сдуру не поднял тревогу. Предъявили ему Стаса. Стас, сам видишь, в каком состоянии. Константин покумекал и решил, наверное, что ему лучше ни во что не вмешиваться.

– А риск для него?

– Он исполнитель, с него спроса нет. А зарплата будь здоров. Мы ему еще накинули. Договорились, в общем.

– Теперь боишься Глеба? – спросил Китайгородцев.

– Он что-то почувствовал, – скривился Михаил. – Такое, видно, не скроешь. И стал шнырять, вынюхивать, где Стас. Привык уже к хорошей жизни, падла. Хочет, наверное, на все добро лапу наложить. Уже Стасом Георгиевичем себя зовет. В роль вошел, во вкус.

Их взгляды – Китайгородцева и Михаила – встретились.

– Зачем же ты выбрал именно меня? – вырвалось у Китайгородцева.

Почему, мол, с этим Глебом должен рассчитаться я, а не кто-то другой?

Михаил понял, о чем речь.

– Ты убивал уже! – сказал он, и на Китайгородцева дохнуло холодом.

– Я с тебя не слезу, пока ты не исправишь дело!

– Ты ничего не сможешь изменить! – покачал головой Михаил.

– Я тебя прошу!

Но сам Китайгородцев видел, что это бесполезно. Тогда он вцепился Михаилу в горло. Задушил бы, но видевший все Потемкин выскочил из машины, повис на Китайгородцеве, умоляя его:

– Не надо! Прошу, не надо!

Китайгородцев очнулся, отпустил захрипевшего Михаила.

«Ты ничего не сможешь изменить. Ничего. Даже если его убьешь».

– Я донесу на тебя! – пробормотал Китайгородцев.

– Давай-давай! – хрипел и кашлял Михаил.

«Все бесполезно. Ты ничего не сможешь изменить».

Михаил взял за плечо невозмутимого Стаса и повел его к дверям больницы. Последний, единственный защитник Стаса. Он Стаса не даст в обиду. Сам выдержит все, сам примет смерть, если будет угодно богу, но врагам Стаса по земле не ходить.

Пока была жива Наталья Андреевна, у Китайгородцева еще сохранялся шанс. Теперь уже не то. Не на кого рассчитывать. Что бы ни предпринял сейчас, поправить ничего уже нельзя.

«Ты ничего не сможешь изменить».

* * *

Китайгородцев вел машину и видел только небольшой участок шоссе перед собой – весь мир для него сейчас перестал существовать. Он очнулся, только завидев впереди знакомый силуэт монастыря. Повернул голову. Потемкин сидел рядом с ним.

– Я уже как робот, – пробормотал Китайгородцев.

Он даже не заметил, как вернулся туда, где был сегодня ранним утром. Это его ужаснуло. Он заподозрил, что к нему вплотную подступило безумие, наступления которого он со страхом ожидал все последние дни.

– Я могу довезти вас до какой-либо станции, – предложил Китайгородцев.

– А вы? – спросил Потемкин.

Китайгородцев пожал плечами.

– Не знаю, возможно, я останусь здесь. Заночую, если монахи не прогонят. – Он с тоской смотрел куда-то вдаль. – Как думаете, что можно сделать? – спросил он внезапно.

Потемкин понял, что это про завтрашний проклятый день.

– Возможно, что наши страхи преувеличены, – сказал он неуверенно.

Китайгородцев посмотрел на него тяжелым взглядом, и Потемкин смешался, устыдившись собственного лукавства.

– Я тоже думаю, что ничего не сделаешь, – сказал Китайгородцев. – Остается ждать, чем все закончится. Сейчас в деревне спросим, в какой стороне станция…

– Я никуда не поеду! – запаниковал Потемкин.

– Почему? – спросил бесцветным голосом Китайгородцев.

– Останусь с вами.

– Со мной опасно. Мне сейчас лучше быть одному. Я ни с кем не выхожу на связь. У меня в багажнике лежит мобильник – я не то что им не пользуюсь, я даже батарею от него отсоединил.

– Зачем?

– Чтобы меня не вычислили. Не хочу, чтобы кто-то еще был причастен. Или я сам разберусь с этой бедой, или в конце концов один буду отвечать за все, что случится.

Хамза дал Китайгородцеву уйти, хотя уже понимал, что тот способен натворить бед и его надо было бы закрыть – для собственного спокойствия. Он дал Китайгородцеву шанс. Эти несколько дней, за которые еще можно было разыскать Михаила и попытаться что-либо исправить. Откуда же Хамзе было знать, что исправить уже ничего нельзя. И теперь Китайгородцев не хотел никого в это дело впутывать.

– Я останусь, – сказал Потемкин. – Рядом с вами страшно, это правда. Но одному еще страшнее.

Не каждый готов пережить страх в одиночестве. Потемкин вот не смог.

* * *

Издалека завидев кресты над куполами, Глеб остановил машину. Нина Петровна, которая сидела рядом, посмотрела вопросительно.

– Сейчас изучим обстановку, – сказал Глеб. – Я в последнее время очень осторожный.

Он невесело улыбнулся, таким образом напоминая, скольким опасностям подвергался в последние месяцы.

Вышел из машины, подошел к «Жигулям», велел охранникам ехать в монастырь, дал четкие инструкции, о чем именно там спрашивать. Он не хотел, чтобы Нина Петровна все это слышала.

* * *

Охранники уехали, прихватив с собой Шварца. Глеб и Нина Петровна остались наедине.

– Мне до сих пор не верится, что Стас хотел убить тебя, – сказала женщина.

– Я тоже был бы рад не верить в это, – поддакнул Глеб.

– Кто бы мог подумать!

– Ну, он всегда был странный, – осторожно напомнил Глеб. – Ты наверняка это помнишь.

– Да, выходки у него были… разные, – не сразу подобрала определение Нина Петровна.

– Не то слово! – уже увереннее сказал Глеб.

У него в запасе было что рассказать.

– Представляешь, он построил под Москвой дом…

– Да, я в курсе.

– В таком, знаешь, стиле… Как будто там живет английский лорд. Дом новехонький, а вид такой, словно ему уже пятьсот лет.

– Немалых денег, наверное, стоит построить так.

Глеб это замечание пропустил мимо ушей, потому что он хотел говорить не о деньгах, а о странностях брата.