Читать книгу "Обитель Джека Потрошителя - Лана Синявская"

Я вздохнула. Дался мне этот сумасшедший. Потом, ненавидя себя за собственную слабость, открыла бардачок и достала карманный фонарик, пылившийся там с незапамятных времен.

Внутри дома все было по-прежнему. Только сегодня беспощадное зимнее солнце еще явственнее высветило всю грязь и ветхость его. Мне было неприятно здесь находиться, но и уходить я тоже не спешила. Стоять и смотреть на заколоченную дверь было весьма глупо. Нехотя отвернувшись, я медленно побрела по коридору, заглядывая во все двери по очереди. Зачем? Эх, если б я знала. Перед глазами проплывали заросшие пылью оконные проемы, стены, покрытые потрескавшейся штукатуркой, заскорузлые обои. Запах насквозь прогнившего жилища настойчиво лез в нос, внушая мне почти физическое отвращение. За окном ярко светило солнце, искрился снег, но дом будто отталкивал от себя солнечные лучи, не пропуская их внутрь, окутывал меня промозглым сумраком.

Сделав круг, я опять вернулась к заколоченной двери, но не стала перед ней останавливаться, а вошла в соседнюю комнату и рассеянно огляделась. Взгляд случайно зацепился на мокрые пятна на запыленном полу. Не знаю, почему я обратила на них внимание. Цепочка чьих-то следов вела от входа к стене, расположенной слева от двери. Там следов оказалось больше, как будто кто-то топтался на одном месте, что-то разглядывая. Но что тут можно разглядывать? Голая стена с темным прямоугольником от снятого ковра – и все. Больше там ничего не было.

И тут в голове мелькнула мысль, что стена граничит с заколоченным помещением. Ну и что? Я подошла ближе и пригляделась повнимательнее. Никакого результата. Стена как стена. Обыкновенная. Я стукнула по ней кулаком, скорее от злости, чем с каким-то определенным намерением. В лицо пахнуло облако пыли, состоящей из рассохшегося клейстера. Я громко чихнула, в носу сразу захлюпало. Рассердившись, я пнула зловредную стену и случайно попала по трухлявому плинтусу.

Раздался скрип. С трудом разлепив слезящиеся от ядовитой пыли глаза, я вдруг увидела, что кусок стены передо мной зашевелился, как живой. Галлюцинации – решила я с перепугу. Но стена действительно двигалась. Уже образовался довольно широкий проем, а она все продолжала медленно и со скрипом поворачиваться.

Странно, но солнечный свет из окна абсолютно не проникал в черный проем за ней, словно не решался осветить его. Темнота оставалась по-прежнему густой и плотной, как будто кто-то нарисовал на стене сажей прямоугольник в человеческий рост. Неожиданно обнаруженный мною секретный вход внушал почти первобытный ужас. Особенно пугало то, что кто-то уже пользовался им – следы на полу заканчивались прямо напротив него. Что, если тот человек все еще внутри и сейчас наблюдает за мной из глубины комнаты? Нет, тут же спохватилась я, вспомнив, что следы на полу почти полностью высохли. Кто-то приходил сюда раньше и сейчас, должно быть, ушел. Хотя надолго ли?

Побороть соблазн оказалось делом невозможным. Мне не терпелось проникнуть внутрь, хотя поджилки тряслись от страха. Но тайна заколоченной комнаты манила меня, как магнитом.

И я решилась.

Стиснув в руке фонарь, я шагнула в темноту, точно нырнула в ледяную реку, и судорожно надавила на кнопку выключателя. Даже мощный свет моего фонаря с трудом пробивался сквозь плотную темень. Жидкий пучок тусклого света робко скользнул по стене, мигая и пропадая время от времени. Желтый кружок испуганно метался по стенам и полу, как будто искал, где бы спрятаться. С некоторым опозданием меня охватил ужас. Вдруг показалось, что я по собственной воле попала в ловушку. Стены словно начали сдвигаться, а невидимый в темноте потолок давить на меня сверху, оставляя все меньше и меньше жизненного пространства.

Я глубоко вздохнула, пытаясь собраться с силами. «Все это мне только кажется, – твердила я, как заклинание. – Стены не могут двигаться сами по себе. На самом деле это всего лишь старая заброшенная комната – не более того».

Возможно, зловещая история, связанная с ней, всего лишь куча преувеличений, а может, и вообще сплошная выдумка. Показалось мне или на самом деле мой фонарик загорелся ярче? Точно, света стало определенно больше. Может, фонарику нужно было время, чтобы разгореться? Как бы там ни было, а теперь я вполне отчетливо различала окружающую обстановку.

Комнатой не пользовались так давно, что под слоем пыли невозможно было различить цвета. Силуэты мебели выглядели старомодно и непривычно, как будто я угодила в музей. Здесь стояли шкаф, несколько кресел, круглый стол, накрытый скатертью с кистями, стулья и кровать с забавными металлическими шишечками. Я повела фонариком вправо и обнаружила плотно задернутые шторы. Я быстро подошла к окну и, ухватившись за края занавески, отдернула ее в сторону. Клубы пыли взвились в воздух, мириады пылинок образовали в луче света маленький смерч. Я зажмурилась. Потом открыла глаза и с жалостью посмотрела на засохший кактус, похожий на сморщенного морского ежа с острыми колючками. Он простоял на подоконнике сто лет – слишком большой срок даже для такого неприхотливого растения. Годы превратили его в камень.

Слабый луч моего фонарика совсем потерялся в потоке хлынувшего в окно света. Теперь я видела комнату еще более ясно. Наваждение почти исчезло. Старомодная обстановка больше не пугала. Комната как комната, ничего сверхъестественного. Обыкновенный старый хлам.

Один из углов был огорожен занавеской. Желая посмотреть, что там находится, я подошла и заглянула за нее. Там прямо на полу, на увесистых массивных лапах стояла ванна, из стены торчала ржавая труба, которая заканчивалась громоздким вентилем из позеленевшей от времени меди. Надо же, все удобства.

И тут я вздрогнула. На пожелтевших от времени стенках ванны я заметила блеснувшие капли воды. Ею пользовались. И совсем недавно. Я отшатнулась, словно увидела нечто ужасное. Никогда бы не подумала, что несколько безобидных капель могут напугать до такой степени.

Снова я обшарила глазами комнату, испытывая новый приступ страха. Ну, конечно, теперь я видела, что комнатой пользовались. Вон на том стуле совершенно нет пыли, а на дверцах шкафа – следы чьих-то пальцев, четко отпечатавшиеся на толстом слое пыли. Кто-то открывал шкаф, и довольно часто.

Обогнув стол, я подошла поближе и несмело потянула на себя заскрипевшую дверцу. То, что я увидела, буквально пригвоздило меня к месту. Все внутреннее пространство шкафа было заставлено банками, наполненными какой-то жидкостью. Плотно пригнанные стеклянные крышки не позволяли запаху проникнуть наружу, но я и так знала, что это формальдегид. Некоторые банки полностью покрывала пыль, другие были совершенно чистыми. Сквозь прозрачные стенки я видела плавающие внутри бесформенные куски человеческой плоти. Внезапно я вскрикнула, увидев чей-то безумный взгляд прямо напротив, и не сразу поняла, что это мое собственное отражение. Лицо, перекошенное от страха и отвращения, выглядело совершенно неузнаваемым. Но главное было даже не это.

Передо мной было бронзовое зеркало, пропавшее из Наташкиной квартиры.

Неожиданно отражение стало стремительно изменяться. Серый свет из окна, бьющий мне в спину, отбрасывал длинные тени, которые скользили по блестящей поверхности полированного металла. Я видела отражение старинной мебели, стен, оклеенных старомодными выцветшими обоями с мелким рисунком, кусок потолка. Но в зеркале все это почему-то окрашивалось в темно-красный цвет и отбрасывало густые тени. Отражение было более темным и холодным, темные тени двигались в глубине зеркала, они кружились и танцевали, сливаясь друг с другом и вновь распадаясь на отдельные сгустки. В полном молчании я наблюдала за этим сумрачным танцем некоторое время, потом обернулась через плечо, чтобы проверить, что на самом деле происходит в комнате за моей спиной. Я почти не сомневалась, что увижу окружающие меня таинственные тени. Но их не было. Комната все еще выглядела обычно. Танцевало в ней только мое взбесившееся от страха сердце.