Читать книгу "Жестокость и воля - Сергей Зверев"

— Аллах акбар!

— Что это значит?

— «Аллах акбар» означает — «Бог велик». Это великая суть ислама.

— Хорошо, христианство называется по имени Иисуса Христа, а почему ваша религия называется исламом? Есть же вроде какое-то другое слово. У нас, кажется, называют магометанством, что ли?..

— Ислам означает, что мы должны подчиняться Богу, вся наша сила в покорном подчинении Аллаху во всем, что он ниспослал нам в этом и другом мире. Это явил нам пророк Магомет.

— Какой он был, ваш Магомет?

— Все мусульмане знают, что пророк Магомет очень красив. У него черные глаза, в которых горит огонь, а еще у него на лице печать Аллаха.

— Какая печать? — спросил Константин. — Клеймо, что ли?

— У него был большой черный сосуд на лбу, я забыл, как это называется, по-русски, — афганец провел пальцем через свой лоб.

— Вена? — догадался Панфилов.

— Правильно, вена. Она раздувалась и чернела, когда он приходил в гнев…

* * *

… Через несколько недель этот капитан расстрелял караул в расположении отряда спецназа, выкрал секретные документы и ушел к моджахедам.

* * *

Чушь какая-то, мистика. Константин тряхнул головой, будто пытаясь избавиться от наваждения. Матвей и печать Аллаха?..

Пророком он себя возомнил, что ли? Нет, ерунда, полнейшая ерунда. «Панфилов, мыслитель из тебя, как из козы балерина».

Пробка впереди наконец рассосалась, и Константин уверенно направил машину на Пятницкое шоссе.

А вот и знакомый поворот. Да, здесь они сворачивали, чтобы проехать к детскому саду.

И вдруг Панфилов увидел Татьяну. Она шла в нескольких метрах от него в своем легком шифоновом платье.

Панфилов эффектно притормозил рядом с ней, высунулся из окна и весело сказал:

— Не желаете прокатиться, Татьяна Геннадьевна?

Она посмотрела на него с детским изумлением.

— Костя, ты не перестаешь удивлять меня. Как тебе это удается?

— Не знаю, — развел он руками. — Наверное, таким уродился… Садись.

— Здесь три метра пройти. Если подождешь, мы с Андрюшей скоро вернемся.

— Конечно, подожду.

Он лихо развернулся на площадке для стоянки, взял розы в охапку и вышел из машины.

Татьяна шагала навстречу ему, держа за руку сына. Белобрысый мальчуган был, как всегда, уморительно серьезен и, увидев Панфилова, даже не улыбнулся.

Константин вручил Татьяне цветы, одарив ее при этом самой широкой из своих улыбок, и протянул руку мальчику.

— Здорово, Андрюха.

— Здравствуйте, дядя Костя, — с величавым спокойствием, присущим, наверное, только отпрыскам королевских фамилий, ответил малыш.

Константин церемонно наклонил голову.

— Ваше желание исполнено, царевич Андрей, — он показал на сверкающую лаком и хромированной сталью «Волгу». — Карета подана.

Мальчик, заложив руки за спину, неторопливо прошелся вокруг машины, оценивающе осмотрел ее со всех сторон, после чего вынес свой вердикт;

— Большая.

— Нравится? — подмигнул ему Константин.

— Да.

— Тогда садись.

Константин распахнул заднюю дверцу перед малышом и помог занять место в салоне.

Таня с цветами села впереди. Сам Панфилов завел двигатель, включил первую передачу. Внезапно он повернулся к Андрею и предложил:

— Хочешь проехать за рулем? Мальчишка недоверчиво посмотрел на маму.

— А можно?

— Конечно, ты же здесь главный, — ответил за нее Панфилов.

Но мальчик дождался одобряющего кивка матери и только после этого согласился сесть за руль.

Куда только подевались его величавое спокойствие и невероятная серьезность? Он мгновенно вскочил с сиденья и протиснулся между передними креслами, как юркий мышонок. Лицо его просто светилось от счастья, когда он сел на колени к дяде Косте и цепко ухватился ручонками за руль.

— Что нам надо делать? — спросил он, улыбаясь.

— Смотри, сейчас мы поедем прямо вон по той дорожке. Ты должен немного повернуть руль налево, вот сюда, потом назад, чтобы колеса выровнялись и машина шла по прямой. Я буду только нажимать на газ.

— Костя, может быть, не стоит сразу доверять ему руль? — засомневалась Татьяна. — Ты хотя бы немножко придерживай его снизу.

— Ничего, Андрюха у нас парень самостоятельный и ничего лишнего не сделает. Правда?

— Правда, — кивнул мальчик.

— Хорошо. Приготовься. Я сейчас буду нажимать на педаль, и машина медленно покатится. Помнишь, что надо сделать?

— Помню.

— Готов?

— Готов.

— Поехали.

Обычно, трогаясь с места, Константин бросал сцепление, чтобы сразу почувствовать, как машина срывается с места. Ощущение скорости, когда тебя вдавливало в кресло, всегда доставляло ему огромное удовольствие.

Но сейчас он очень плавно выжал педаль сцепления и лишь чуть-чуть прибавил газку.

«Волга» медленно тронулась с места. Мальчишка, вытянув шею, подался вперед и вывернул руль в левую сторону, потом повернул руль направо, подровнял колеса.

Константин чувствовал, как тело мальчугана подрагивает от возбуждения.

— Сейчас будет поворот направо. Выкручивай руль, а потом, когда мы повернем, сделай все наоборот.

— Хорошо.

Скоро они остановились у дома. Соседские мальчишки, гулявшие во дворе, с нескрываемой завистью смотрели на Андрея Старцева, который с гордым видом подрулил к собственному подъезду на черной «Волге».

Константин плавно остановил машину, выключил мотор.

— Вот таким вот Макаром они и растут быстрее нас, — смеясь, сказал он Татьяне. — Я в его возрасте по лужам босиком бегал, а он уже за рулем сидит. Ну что, шофер, выходи.

* * *

После ужина они снова долго сидели на кухне, пили чай, разговаривали.

— У меня теперь вся квартира в цветах, — сказала Татьяна, с мягкой улыбкой поглядывая на огромный букет роз в хрустальной вазе.

Сначала она поставила его на кухонный стол, но Константин попросил убрать, потому что цветы мешали любоваться ее лицом.

— Как дела на работе? — спросил Костя.

— Нормально. Ой, я же совсем забыла, сегодня заходила к твоему брату. Такой симпатичный парень, Я тебе сознаюсь — вышла из палаты и чуть не заплакала. Мне его так жалко стало… Как же это ему не повезло так?