Читать книгу "Штормовое предупреждение - Юрий Яковлевич Иваниченко"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Суд да дело
Суд над Михаилом Лукичом Стеценко, 1890 года рождения, уроженцем Мелитополя Таврической губернии, капитаном царской, Деникинской и Врангелевской армий, проходил в Харькове в открытом режиме и с приглашением прессы, в том числе иностранной.
Однако же за рубежом дело не вызвало большого резонанса; вместо ожидаемого шквала репортажей о расправе большевиков над оклеветанным реэмигрантом, поверившим обещаниям Совдепии, появились только лаконичные сообщения в судебной хронике.
Возможно, это объяснялось тем, что все доказательства были многочисленными и бесспорно убедительными, и Михаил Стеценко признал и подтвердил не только все обвинения, но самым настоятельным образом ещё и своё сотрудничество с английской и французской разведкой. А раскрытие работниками ВЧК-ОГПУ планов европейских спецслужб по организации шпионской и террористической сети на территории Советов не добавляло очков ни МИ-6, ни Сюрте – и это наверняка было учтено при подготовке публикаций.
В советских центральных газетах процесс, напротив, освещался широко. В частности, «Известия» разместили подробный отчёт с подробным изложением основных пунктов приговора:
«Михаил Стеценко признан виновным в том, что состоя в армии Врангеля, занимал ряд ответственных должностей по контрразведке и политическому розыску в течение 1919–1920 гг. и на этих должностях Стеценко “вёл активную борьбу с революционным движением”, в результате чего были многочисленные жертвы из рабочего класса и коммунистической партии. По собственному признанию, сделанному Стеценко в суде, число этих жертв достигает 700 человек. В частности, на Стеценко было возложено главное руководство в подавлении рабочего восстания, имевшего место в Керчи 22 мая 1919 г., каковое руководство до конца им было не доведено лишь вследствие ранений, нанесенных ему повстанцами. При этом был применен взрыв выхода из каменоломен, в которых засели повстанцы.
После эвакуации армии Врангеля в Константинополь Стеценко продолжал работу на службе у англичан и французов и был при этом активным членом монархической организации, ставившей целью подпольную разведку в СССР.
По поручению этих же иностранных и монархических разведок Стеценко выехал в СССР с заданием обмануть доверие советской власти, занять видное место в советском аппарате и организовать сеть ударных монархических ячеек в целях разведки и целях подготовки вооруженного восстания для свержения советской власти. По прибытии в СССР Стеценко был арестован. Имея разрешение от английской контрразведки и монархического Совета он, вернувшись в Россию, с целью завоевать доверие сотрудников госбезопасности, выдал своих незначительных сотрудников по работе в Крыму. При аресте при нем находились “полотнянки” с целым рядом явок, паролей и письменных заданий.
Помимо показаний Стеценко его вина в контрреволюционных преступлениях доказана показаниями свидетелей, а также перепиской Стеценко с белыми офицерами-эмигрантами, представлена разработка его плана контрреволюционной работы».
Спустя некоторое время в советской печати появилось краткое сообщение: «Постановлением малого Президиума ВЦИК от 10 мая 1924 года в помиловании осужденному Стеценко Михаилу Лукичу отказано. Приговор приведен в исполнение 23 мая 1924 года».
И только харьковская городская газета ещё раз подробно напомнила читателям о ходе процесса. Обозреватель явно получил доступ к судебным материалам. В конце статьи он даже процитировал последнее слово обвиняемого.
Вот что произнес «капитан царской, Деникинской и Врангелевской армий», подводя итоги своей непростой жизни и бурной деятельности: «По всем предъявленным статьям я сознался и виновным себя во всем признаю. Сознаюсь, что мои преступления огромны, и едва ли есть и существует большее преступление. Я знаю, что за мои преступления я заслужил смертную казнь. В оправдание могу лишь сказать, что я всю свою жизнь воспитывался в правой среде, и такая среда смотрела на революцию, как на преступление. Я отдался всеми силами борьбе с революцией. Я один из первых борцов белых армий. Я идейно боролся против Соввласти и за границей. А оттуда же я для продолжения борьбы ехал в Совроссию. Но сидя в Допре, я проанализировал все свои поступки и пришёл к заключению, что мы совершали преступления против Родины. Я понял, что власть Советов зиждется на доверии народа. Если бы этой поддержки народа не было, она бы не вышла победительницей от внутреннего разорения и блокады других стран. Я не прошу помилования, так как я заслужил смертную казнь. Одно лишь прошу, чтобы вы, вынося приговор, не считали меня изменником родине».
Репортер, присутствовавший на суде, отметил, что Стеценко сохранял самообладание и на смягчение своей участи особенно не надеялся. Больше всего подсудимый был потрясён тем, что его выдали большевикам именно соратники-монархисты. Узнав об этом, он значительно ослабил свою защиту, сознался в многочисленных преступлениях и, по словам самого Михаила Стеценко, «коренным образом изменил свои взгляды на жизнь». После суда и вынесения приговора – уже недолгую.
На благо Родины своей
Леди Энн-Элизабет сдержала все свои обещания, что в общем-то неудивительно для рыцарственной дамы. Ещё пребывая в статусе советского специалиста, направленного на стажировку в Великобританию, я оказался в лаборатории или, лучше сказать, исследовательском центре Уотсона-Уотта. Именно там, куда я стремился попасть, уловив ещё дома, на родине, по нескольким публикациям в специализированных журналах, что там – полагая это развитием способа локации грозовых разрядов, – нашли схемное решение и создают аппаратуру вывода сигналов на экран.
Ещё больше леди Энн-Элизабет сделала для Нины в те считанные годы, пока её скоротечная болезнь не оставила сэра Уильяма Бенджамина вдовцом. Мало где в мире так много, как в Англии, значат личные контакты в кругу высшей аристократии, тем более – рекомендации, данные в правильное время именно тем, кому следует. Меньше, чем через год после принятия британского подданства, Нина – уже миссис Янофски, – стала переводчицей, затем референт-переводчицей Русской службы Министерства иностранных дел Великобритании. То, что она переводила из советских публикаций и радиосообщений, конечно же не содержало ничего нового для наших. Но вот направление интересов британского МИД – содержало.
Работы в первоклассной лаборатории Роберта Уотсона-Уотта (он весьма гордился, что является прямым потомком знаменитого изобретателя паровой машины) продвигались успешно.
Правда, поначалу Роберта Арнольда больше увлекала идея отслеживания атмосферных разрядов, но это в известной мере тоже принесло хороший результат. Меньше чем за пять лет, в 1927 году, в лаборатории – конечно же под его руководством (то есть как бы лично им, разве станет именитый учёный упоминать рядовых своих сотрудников, тем паче иммигранта из России?) была создана система слежения с использованием направленных вращающихся антенн, сигналы с которых подавались на осциллограф.
По сути, это было прообразом радиопеленга, ведь отражённый сигнал от самолёта принципиально ничем не отличался от сигнала от атмосферного разряда. Для локации
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Штормовое предупреждение - Юрий Яковлевич Иваниченко», после закрытия браузера.