Читать книгу "Долина теней - Alexander Blinddog"

Элис за руку и, стараясь пригибаться как можно ниже, вырвался из огненного ада, в который превратился бар «Черви». Они вывалились наружу, шатаясь, выпустив за собой клубы дыма. Толпа зевак на улице стояла в отдалении, оживленно комментируя пожар, снимая на видео. Их провожали любопытными взглядами, но никто и не вздумал помочь, подойти. Вдалеке надрывалась сирена пожарной службы.

Макс положил тело друга на землю. Его черные, всегда живые и яркие глаза померкли. Элис стояла рядом и рыдала, не сдерживаясь. Валенштайн мучительно желал, чтобы Гай очнулся, снова начал шутить и балагурить, как прежде. Ему так сильно не хватало этого. Но этого больше не произойдет. Никогда. Снежинки падающие ему на лицо больше не таяли.

Позади, с грохотом и треском рушилось здание бара «Черви», в пламени которого сгорали тела Призрака и его приспешников из «черных ястребов».

Макс тыльной стороной грязной и окровавленной руки смахнул слезы.

- Пойдем, - сказал он. – У нас есть важное дело.

Валенштайн поднял тело друга с земли, открыл припаркованную на обочине машину такси. Аккуратно положил Гая на сидение, Элис села рядом. Макс вызвал карту и поставил точку назначения. Они ехали долго, молча. В окнах такси мелькали пестрые людские толпы, огни рекламных вывесок, теряющиеся в вышине небоскребы. Только час спустя пейзаж стал меняться. Улицы становились все более грязными, дома ниже и меньше людей. Они покинули черту Города. Такси мчалось по дороге возле границы моря. Поездка их закончилась там, где уже не было ни людей, ни домов, только холмы у песчаного побережья.

Макс бережно взял на руки тело Гая. Элис шла следом. Наконец, он остановился.

- Здесь, мне кажется, хорошее место.

Высокий холм, не занесенный снегом, смотрит на заходящее солнце. Одинокое дерево с раскидистыми ветвями.

- Когда начнется лето, здесь будет совсем хорошо, дружище.

Макс положил друга на землю и оглянулся, неподалеку остановились два черных джипа.

- Это за нами.

Он пошел им навстречу, Элис осталась с Гаем. Машины остановились. Из передней вышел Ньюмэн, в безупречном белом костюме. Макс словно на контрасте с ним увидел себя со стороны – грязный, раненный, окровавленный, покрытый сажей и воняющий дымом.

- Добрый вечер, мистер Валенштайн, - поприветствовал его Адам.

Макс промолчал.

- Ужасно много шума произошло в Городе в последнее время, - как ни в чем не бывало, продолжал Ньюмэн. – Не удивлен, что вы решили его покинуть. Единственное, я надеюсь, вы не забыли, о нашем с вами маленьком уговоре?

Макс достал из кармана коробку и протянул ему. Ньюмэн аккуратно взял её, открыл, достал карточку памяти. Он рассматривал её с легким пренебрежение на лице, как смотрят на мерзкое насекомое.

- Прекрасно, мистер Валенштайн, прекрасно. Вы отлично потрудились на благо нашей Республики. Надеюсь, человек известный, как Призрак, тоже нас никогда больше не потревожит?

Макс отрицательно мотнул головой.

- Великолепно, какой великий день, для нас всех.

- Что вы теперь с нами сделаете? Убьете?

Ньюмэн изобразил удивление.

- Побойтесь бога, мистер Валенштайн. Зачем и за что?

- Просто потому, что можете, разве вам ещё какие-то мотивы нужны?

Адам покачал головой.

- Разве вам не знакомо слово «милосердие», мистер Валенштайн? Убивать вас было бы нелогично. Вы свободны, можете заниматься, чем заблагорассудится. Передавайте привет Гаю и Элис.

- Гай умер.

- Что, простите?

- Они убили Гая.

- А, вот как. Очень жаль.

На лице Ньюмэна не было никакой подобающей эмоции. Макс внимательно разглядывал его.

- У меня есть вопрос.

- Конечно – спрашивайте.

- Что вы чувствуете?

- Простите, в каком смысле?

- Вы вообще что-нибудь чувствуете, Ньюмэн?

- Разумеется.

Макс посмотрел на холодные свинцовые волны, набегающие на песчаный берег.

- Что вы чувствуете, глядя на этот пляж?

- Эм. Красиво.

- Прекрасный ответ. А что вы чувствуете, глядя на то, как черепашка лежит на спине и дергает лапками, не в силах перевернуться. Не в силах снова почувствовать опору под ногами?

- Я не понимаю. Вы задаете все более странные вопросы, мистер Валенштайн. У вас последствия от ранения, возможно?

- Мне вот что интересно, Ньюмэн, вы сами-то знаете, что вы робот?

- Простите?

- Вы андроид, Ньюмэн. Вы только внешне похожи на человека, но внутри вас не плоть и кровь, а только холодное железо. Знаете ли вы сами об этом, вот, в чем вопрос.

Адам молчал. Его безупречное лицо выражало идеальное недоумение.

- Зачем вы так охотились за этой картой памяти? Держите в руках эту карточку памяти, но ещё не догадываетесь, что лично для вас она - как бацилла чумы? Убьет и вас и всех вам подобных раньше, чем успеете опомниться. Или наоборот? Хотите сами уничтожить большинство людей? Привести цивилизацию к торжеству машин? Таких же безэмоциональных, равнодушных ко всему?

Ньюмэн подровнял мизинчиком бровь.

- Очень сильное заявление, мистер Валенштайн. Полагаю, правда, некоторого рода специалисты назвали был его шизофреничным. Что же вы собираетесь делать, после таких обвинений? Убьете меня, пытаясь предотвратить предсказанный вами апокалипсис?

Макс покачал головой.

- Нет. Мне наплевать. Пусть ваш Город, ваша Республика, весь ваш проклятый мир, катится к черту. У меня остался один-единственный человек, который мне дорог. Возможно, это единственное, что я понял в этом чертовом городе.

Макс развернулся и ушел. Поднялся обратно на холм к Элис. Оглянувшись, увидел, как отъезжают черные машины. Их миссия была закончена. Макс опустился на колени и голыми руками начал рыть мерзлую землю. Ломая ногти, остервенело копал, не обращая внимания на боль. Элис рядом присоединилась. Копали долго, молча. Когда могила стала достаточно глубокой, Макс последний раз бережно поднял мертвого друга на руки. Опустил на холодный грунт, закрыл ему глаза и начал засыпать землей. Прихлопнул могильный холм рукой.

Он вытер накатывающие слезы.

- Спи спокойно, Гай. Пусть хотя бы в следующей жизни твои мечты сбудутся.

Элис подошла к нему, обняла, спрятала лицо у него на груди. Максу казалось, что даже сквозь одежду он чувствует её горячие слёзы. Обнял её в ответ, грязными, перепачканными в земле руками. Наконец, нашел в себе силы сказать то, что следовало бы сказать так давно.

- Для меня нет никого дороже тебя в этом мире.

Согнувшись, Макс уткнулся в плечо Элис, чувствуя пробивающийся тонкий запах вишни.