Читать книгу "Я снова не князь! Книга XVII - Сириус Дрейк"

прощения, Николай Романович попросил подождать пять минут. Он только приехал с тренировки, переодевается, — он вышла из-за стола, игриво виляя задом. — Чай, кофе?

В последнее время я не понимал, девушки со мной заигрывают из-за моего статуса и популярности или все из-за внешности? Вроде, молодой Кузнецов, чье лицо я ношу, был не самым уродливым парнем. Да и Маша говорила, что я очень красивый. Иногда и на улице я ловлю заинтересованные взгляды дам.

— Кофе, — улыбнулся я и сел на диван.

Эта Алевтина сделала мне кофе и, когда поднесла, наклонилась так, что случайно пуговка на ее блузке расстегнулась. Покраснев и охнув, она медленно застегнула блузку и вернулась на свое рабочее место.

— Какая она… — начала подбирать слова Лора. — Альфа-самка…

— Простите, а вы и вправду победили двух князей? — прикусив карандаш уголком рта, спросила секретарша.

— Да, было дело… — кивнул я. — Но мне повезло.

А Лора — ревнивая дама! Уже взломала ее телефон и показала, что девушка отправляла подругам.

«У меня тут настоящий Кузнецов пришел! С боссом что-то обговаривать:-)»

— Она времени зря не теряет, — подметила Лора.

— Вы же еще выиграли Мировую Универсиаду? — продолжала допрос секретарша, грызя карандаш.

Интересно, если я тут просижу достаточно долго, она съест его весть?

Но моим предположениям было не суждено сбыться, а попытки Алевтины соблазнить меня закончились ничем. Дверь Островского открылась и показалась голова юриста.

— Михаил, прошу, — любезно кивнул он, отходя в сторону и приглашая внутрь.

В кабинете были небольшие изменения. Например, появившаяся беговая дорожка у панорамного окна. Но это не самое интересное. Николай Романович Островский выглядел, как бы это помягче сказать, чуть упитаннее, чем я его привык видеть.

— Эм… простите, а что с вами стало? — как можно аккуратнее спросил я.

— Блин, все же заметил… — фыркнул Островский. — Сильно разжирел?

— Честно? — наклонив голову набок, сказал я.

— Я понял… Лучше не надо, — вздохнул тот и сел за стол. — У меня новый ранг, а буст все никак не могу пройти. Сами знаете, это время занимает, а работать кому-то надо… С этим повышением каналы нормально не работают. Не могу регулировать обмен веществ, а кушаю-то я как и раньше… Так что вот, — он обвел себя руками, как будто оправдываясь.

— Ноль процентов осуждения, сто процентов понимания, — улыбнулся я.

— Так, ну пошутили и хватит, давай по делу. Причина вызова? — он тут же перенастроился в рабочий режим и открыл ежедневник.

— Предполагаю, что из-за Сахалина… Но как вы понимаете, это может быть что угодно, — честно признался я. — Может, какое-то предприятие от Дирижера или земли. Может? кто-то хочет предъявить мне что-то, или… Да хрен его знает, что вообще от меня хочет Имперская Канцелярия!

— Н-да… — пробубнил Островский, постукивая ручкой по листкам. — Если вызывают к следователю, то дело серьезное… Что было на Сахалине?

Я подробно рассказал ему все, что там произошло. Единственное, я упустил портальный камень.

— Ясно, — он чиркнул пометку в ежедневнике. — Питомцы все стоят на учете?

— Конечно же, нет, — улыбнулся я. — Там и половины нет.

— Хм… — в очередной раз задумался Островский. — Ладно, упустим этот момент.

Он продолжал задавать наводящие вопросы, и мы просидели еще около часа. Кокетливая секретарша постоянно заглядывала и интересовалась, не нужно ли нам что-нибудь из напитков или еды.

Николай Романович устал ее выгонять и прикрикнул:

— Да хватит мелькать!

— Простите! — испугалась девушка и закрыла за собой дверь.

— Скажи, подкатывала? — кивнул он.

— Говори правду! И ничего кроме правды! — ожила Лора.

Я же решил пожалеть бедную девушку. Так сказать, за ее большие глаза.

— Не то чтобы… А где старая секретарша?

— Они тут долго не задерживаются. Уж не понимаю почему. То работы много, и одна перегорает. Вторая нашла «любовь всей своей жизни» в одном из моих клиентов. Пришлось расторгнуть договор с обоими. Теперь эта вроде справляется, но у меня ощущение, что она тоже хочет закрутить с кем-нибудь романчик.

— Так, может, не стоит нанимать на такую должность пышногрудых красавиц? — резонно подметил я. — А то так и будет продолжаться.

Островский вздохнул, и в этом вздохе была вся вселенская грусть бытия.

— А ты знаешь, как тяжело красивым и образованным найти подходящую работу по специальности? Большинство аристократов воспринимают их не больше как красивый декоративный объект, доверяя максимум приготовление кофе и иногда ублажать в постели. А я беру красивых и умных дам и реально заваливаю их работой. Именно за этим они и идут сюда. Вот только иногда случаются эксцессы… — он стоял спиной ко мне и глядел в окно на город. — По большому счету, с Надей произошло точно так же…

— Я так понимаю, еще никому не удалось ее переплюнуть? — улыбнулся я.

— Не-а, — честно признался он и резко повернулся. — Ладно, хватит лишних разговоров. Поехали в Имперскую Канцелярию на моем автомобиле.

— Отлично, я как раз пешком.

У здания нас ждал стандартный бронированный лимузин. Давненько я не ездил на подобных. Даже навевает ностальгию, как мы впервые с Островским мотались в Канцелярию.

На въезде во внутренний двор Имперской Канцелярии нас остановили.

— Вызов графа Кузнецова, — пояснил Островский.

Охранник что-то просмотрел в листе ожидания, кивнул и открыл ворота. Сюда все так же не пускают без вызова или запроса.

— Михаил, не забыли дорогу? — прищурился Островский.

Как такое забыть? Даже Лора не нужна — на лифте, через большой зал с хрустальной люстрой.

Если в первый раз я узнал только бюст князя Достоевского, которого так и не встретил в этом мире, то теперь мне известны и еще несколько выдающихся деятелей. Среди них, как ни странно, бывший епископ и ныне студент Иоанн, Лев Николаевич Толстой, Есенин-старший, Лермонтов и Пушкин. Еще были женщины, но я их не знал. Хотя одна отдаленно походила на девушку из хижины, которую мне показывал Ерх.

После мы поднялись по мраморной лестнице с красной ковровой дорожкой на третий этаж и прошли через позолоченные большие двери. Это оказалась приемная, в которой я уже однажды бывал — роскошный кабинет с высокими потолками, хрустальными люстрами и одинокой вешалкой у неприметной двери в углу с прибитый на гвоздь табличкой: «