Читать книгу "Мой бесполезный жених оказался притворщиком - Нита Павлова"

видеохостингов. Лицо Лукьяна должно было украшать обложку. Обложку книги под названием “Ровно одна причина, по которой мы в вас ужасно разочарованы — вы”.

Раньше мне всегда казалось, что спокойные и тихие парни — некий универсальный идеал, но теперь я готова была взять свои слова обратно. Вне зависимости от того, насколько громко вопил Гордей Змеев, как демонстративно задирал нос Платон или искренне тупил и лажал Иларион, с ними хотя бы все было предельно просто и понятно.

Их эмоции были ясными и очень выразительными.

Эмоции Лукьяна же смахивали на воду в мутной луже. Хоп — и оказывается, что это на самом деле пруд. А на дне раки, хищные рыбы и — чей-то скелет. Здравствуйте, добро пожаловать, вы скоро займете его место.

— Где же твой дух приключений? Твой азарт? Желание показать себя? — спросила я.

— Кому? Патологоанатому?

Я проигнорировала этот выпад.

— Где в конце-концов твой героический импульс?

В ответ Лукьян только тонко улыбнулся, и я на всякий случай отошла от него на пару шагов.

Весь мой опыт просмотра сериалов подсказывал — после таких улыбок человек обычно достает нож, а происходящее на экране размывает цензура.

Тем не менее просто взять и замолчать было выше моих сил. Тишина действовала на меня угнетающе, так что за неимением лучшего собеседника я предпочитала болтать с единственным умным и приятным человеком на этой пристани.

С собой.

— Кто бы мог подумать, что мы окажемся в подобной ситуации, — экспрессивно продолжила я. — Удивительно. Одни плюсы.

Вранье.

Плюсов не было.

Если только плюсы в карму. И, раз уж даже Лукьяна, глубоко верующего, или по крайней мере активно прикидывающегося таковым, это нисколько не прельщало, ситуация и правда была не ахти.

— Такое важное и благородное дело!

Мне казалось, что я убеждаю больше себя, чем Лукьяна, но даже во мне не было столько оптимизма.

— Ладно, — мгновенно сникнув кивнула я. — Хорошо. Ничего отличного тут нет, даже не близко. К тому же мы скорее всего умрем.

— Не сразу, — обнадежил меня Лукьян. — Сначала мы определенно помучаемся.

Впрочем, вам наверное уже давно интересно, о чем в принципе идет речь?

Как оказалось, подделать соглашение о помолвке было лишь половиной дела. Настоящий квест заключался в том, что его нужно было зарегистрировать в храме не позднее пяти дней с даты заключения.

А поскольку дату мы вписали задним числом, то времени у нас оставалось — ровно одна ночь.

За которую мы исписали столько бумаги, сколько не ушло за весь учебный год.

В итоге к жрецу-регистратору мы заявились без пяти минут до закрытия, с полной коробкой макулатуры и с чернильными пятнами на лицах.

— Проходите, — недовольно проскрипел он, бросив тоскливый взгляд на часы и поманил нас под боковую арку, где располагались столы, стеллажи и статуя Луланы — богини любви и брака, которая по легенде обманом вышла замуж за звездного дракона и родила все известные людям созвездия.

Ключевое тут — обманом, так что, полагаю, мы с Лукьяном были в вопросе предстоящего подставного брака образцовыми прихожанами. Мы определенно заслуживали благословения, одобрения и еще каких-нибудь божественных ништяков.

Но по тяжелому взгляду жреца-регистратора становилось понятно — с его точки зрения мы заслуживали разве что пинка под зад.

— Выписки из родовых книг есть, — принялся он проверять пакет документов. — Характеристики есть. Соглашение о помолвке е… Почему такое расплывчатое? — с подозрением посмотрел он на нас.

Потому что чернила еще не высохли.

— Это мои слезы, — невозмутимо пояснил Лукьян.

— Ммм, — протянул жрец. — Ладно. Протокол с подписями свидетелей… Почему все подписи одинаковые?

— Разные, — возразила я.

Хотя какое там, если за всех расписывался Иларион. Ему в случае, если бы все вскрылось, никто бы попросту не решился предъявлять какие-то претензии.

— Разные. Но почерк-то одинаковый.

— Это все уроки каллиграфии, — скорбно покачал головой Лукьян. — Испортили всем табели, настроение, аппетит и почерки.

— Но у жениха и невесты вот отличаются.

— Мы двоечники, — припечатала я.

Жрец хотел было сказать что-то еще, но его взгляд снова наткнулся на часы.

— Хухуху, ладно. Клятвы есть, опись приданого и выкупа… имеется.

— Что вы туда написали? — прошипела я, обращаясь к Лукьяну.

— Твой брат из всего вашего имущества помнит только серийные номера карет. Так что там все экипажи, которые он только смог вспомнить. Вашему отцу после такого, наверное, придется ходить пешком.

— А ты что отдаешь?

— Эм, свою чистую душу и вечную любовь?

— Старейшины родов, готовые подтвердить законность процедуры, отсутствие претензий сторон друг к другу и готовность нести ответственность за любые действия сопряженные с предстоящим браком, пришли с вами? — не обращая на нас никакого внимания продолжил жрец.

— Я сам себе старейшина, — кисло отметил Лукьян. — Подтверждаю.

Жрец выжидающе уставился на меня.

Я пальцем указала себе за спину. Туда, где с ноги на ногу переминался Платон, то и дело поправляющий накладную бороду.

Он усиленно закивал в ответ на слова жреца.

— А почему старейшина молчит? — нахмурился тот.

— Я немой, — сказал Платон. — Но я тоже подтверждаю.

Жрец прищурился.

Затем снова бросил взгляд на часы.

Он и без того задержался на работе на добрых десять минут.

— Что ж, кажется, все в порядке, — натянуто улыбнулся жрец-регистратор. — Пошлина за регистрацию процедуры составит десять империалов. Желаете оплатить на месте или выписать вам квитанцию?

Мы выбрали — оплатить на месте.

По нашим прикидкам так граф Флорианский должен был узнать о произошедшем не сразу, к тому же у него не было бы никакой возможности нам помешать.

Так что Платон ссыпал в ладошку жреца-регистратора горсть монет, а мы с Лукьяном стали обладателями почти одинаковых заверенных храмом грамот, подтверждающих, что когда-то там, в некоем далеком будущем мы вроде как планируем пожениться.

Если наберем достаточное количество гостей, конечно.

В качестве фамилии жреца-регистратора значилось — Змеев.

— Они реально расползаются по империи, — присвистнул Платон. — Алчные людишки.

И, пока алчные Змеевы расползались по империи в весьма физическом смысле, в метафорическом смысле по ней же расползались — слухи. Не империя, а океан после кораблекрушения нескольких сотен барж с горючим топливом на борту. Лично я определенно ощущала себя тем самым измазанным в мазуте пингвином. Потому что чем дальше, тем большим количеством дополнительной совершенно секретной информации обрастала запущенная в народ история Оленьки Ольховой о любви, мести и полной жести.

Поначалу Гордей Змеев, отвергнутый и обозленный на весь белый свет, из мстительных побуждений просто пытался побить Лукьяна на балконе академии. Потом к этому прибавились подробности о том, что помимо хлыста у него был кинжал, меч, сабля, лук, арбалет, пять склянок с