Читать книгу "Одаренная девочка и так себе каникулы - Мальвина Гайворонская"

у перспективы пережить эту ночь имелись и свои минусы. Ирина тоже неуклюже спешилась и сунула мужчинам в руки по сумке:

– Берите, понесете вы. План такой: когда выйдем на Феникс, подаете мне каждый по книге, без перерыва, пока не закончатся, понятно?

– Нет, – честно ответил Кирилл.

– И не надо, главное – подавайте, – спокойно кивнула библиотекарь, после чего, ойкнув, полезла в одну из сумок, нащупала там толстую помятую тетрадку и, отогнув резинку длинной юбки, заткнула тетрадь за пояс. Потом пошарила по карманам и выдала богатырям по большому черному перу.

– Держите, защитит на первое время. У меня свое тоже есть, поэтому приблизиться к ней сможем.

Бляблин с удивлением вертел в руках внезапный артефакт:

– Откуда у тебя такая штука?

– А сам как думаешь?

– Это ж Криониксовы, – покачал тот головой. – Вряд ли Хлад сам их тебе вручил, по дружбе.

– Ага. Ну раз в эту версию ты не поверишь, другой у меня нет. Все, идем. А, нет, еще, важное. Если не получится – а вы поймете, я крикну, – тогда разбегаемся. Я – направо, вы – налево. Поняли?

Игорь покачал головой:

– Перьев, пусть и Ворона Вороновича, надолго не хватит. От Феникс ты не убежишь.

– Такой цели и нет, – просто ответила Ирина. – Главное – убежать от вас. Пришли, подаете книги, кончились – говорите. Все плохо – вы налево. Понятно?

– Нет, – продолжал гнуть свое Кирилл.

Библиотекарь закатила глаза.

– Окей. Непонятно, но запомнить – запомнили?

– Да, – кивнул Баранов, крепко сжав свой артефакт.

– Отлично. Поля, тоже будь аккуратна, пожалуйста. К сожалению, у меня всего три пера.

– Не волнуйся, – отозвалась Ипполита. – Если что – во снах спрячусь, не впервой. Главное – себя береги.

– Постараюсь, – кивнула Ирина, погладила морду подруги и, развернувшись, на нетвердых ногах зашагала прямо в сторону полыхавшего лесного пожара. Оба богатыря поспешили за ней.

– За окружением следи, – практически сразу напомнил Бобыль, в смысле Игорь. – Защита от огня ни разу не означает, что нас деревом каким не задавит.

– Не учи ученого, – буркнул Бляблин, озираясь. – Но если честно, меня обстановочка смущает в разы меньше идеи бороться с огнем бумагой.

– А чем ты предлагаешь пользоваться? – буднично уточнил Игорян.

– Понятия не имею. Почему вообще напала? Она разве не за добро и позитив? Огонь же подарил людям прогресс, вывел из каменного века и все такое.

Баранов смерил его оценивающим взглядом:

– Сразу видно: последние лет двадцать ты точно провел в отключке.

Кирилл отмахнулся:

– Ой да ну тебя! Все ж знают: Ворон и лед убивают, Жар-Птица и огонь оживляют.

– Не-а, в матчасти не так было, – стоял на своем коллега.

– Ладно-ладно. Крионикс слезами раны заживляет, а Феникс жизнь возвращает, мертвая и живая вода. Но он же, зараза, постоянно людей почем зря мочит, нет?

– Может, и так, – кивнул Баранов. – А перья, поди ж ты, дал. Не складывается как-то в картинку, ага?

– Думаешь, деваха мне про него прям правду сказала? – заволновался Бляблин.

– Начистоту – нет, я бы на такое не купился. Но здесь и сейчас Жар-Птица напала на учеников, а Ворон, черт пойми каким образом, выдал нам перья для защиты от огня. Поэтому в данный момент я усиленно думаю, а чего же я про всю эту ситуацию думаю.

– Ага, понял. Кажется, я тоже.

Они прошли еще немного – минуты две или три после расставания с Ипполитой – и достигли наконец цели. Тут лес уже догорал, а в воздухе в птичьем обличье кружила Феникс и поливала огнем ледяной купол, под которым угадывалось огромное еноточудовище, прижавшее к пузу Дору, Пня и незнакомого восточного вида пацаненка в шмотках, какие не напялил бы даже Димка. А еще рядом с ними стояла до боли знакомая Кириллу фигура в черном, словно первичная тьма, костюме, и руки сами собой сжались в кулаки.

– Пришли, – скомандовала Ирина. – Надо ее отвлечь. – И, пошарив по карманам, внезапно спросила: – Ручки ни у кого не завалялось?

Игорь вытащил из кармана синюю шариковую и сунул библиотекарю, не сводя глаз с парящей птицы.

– Супер. Если будет ярко и странно – без самодеятельности, это нормально. Главное – когда отвлечется, книги подавайте, поняли?

– Да-да, помним, – кивнул Кирилл, следя за Феникс.

Ирина достала тетрадку из-за пазухи и принялась там что-то быстро-быстро писать. Взгляд богатыря волей-неволей сполз уже на нее: интересное начало мероприятия по спасению учащихся, с заметок. Но внезапно руки и тетрадь библиотекаря засветились, и буквально через пару секунд она вся тоже словно загорелась, но не столько огнем, сколько приятным теплым светом лампы в книгохранилище. В памяти Кирилла шевельнулся полузабытый образ, а Жар-Птица, заметив пришедших, бросила ледяной купол и моментально пульнула целым шквалом огня в их сторону. Перья свое отработали, защитив владельцев: Бляблина только обдало жаром, заставившим задуматься о сохранности бровей. И в ту же секунду над поляной во всю мощь фестиваля «Нашествие» в лучшие годы завопила Holding Out for a Hero.

– Слышите? – почти готов был засветиться от радости и сам Кирилл. – Музыка, вы же тоже слышите? Крутяк! Это значит, Феникс и вправду злодейка!

Игорь скептически на него посмотрел:

– Не хочу намекать, но она нам пол-леса спалила и на учеников напала. Про злодейство и без песен все было ясно.

Бляблин насупился. Кому как, а лично ему с саундтреком и вправду стало немного поспокойнее. Значит, они не ошиблись. Возможно, и Дора не ошиблась.

И походу, тут реально какой-то очередной косяк двадцатилетней давности.

Когда раздались первые ноты, растерялись все, кроме Пандоры. Она, напротив, с трудом спрятав улыбку, поспешила успокоить:

– Не волнуйтесь, это мой знакомый пришел. Скорее всего, с Ириной. Да, вон они, смотрите!

На противоположной стороне полянки и вправду виднелись три фигуры: библиотекарь, папа и… мужчина, которого Дора не узнала, но, судя по фирменному спортивному костюму, кто-то из учителей. Ирина вышла чуть вперед, ее спутники словно по команде засунули руки в шоперы, и, стоило Феникс подлететь к группке и снова безрезультатно полить ее огнем, как они протянули своей спутнице… книги?

Девочка почувствовала, что перестает понимать суть происходящего.

– Интересная идея, – прокомментировал вампиреныш. – Даже может выгореть – в хорошем смысле слова. Хочешь посмотреть? – внезапно повернулся он к Пандоре совершенно по-ганбатовски.

Та немедленно кивнула.

– Отлично! – Он внимательно оглядел Александра Витольдовича и с непривычным прищуром уточнил: – Где блюдце?

Благородное возмущение было ему ответом, но Ганбата только хмыкнул:

– В жизни не поверю, будто ты ни одного с собой не взял. Черного кобеля не отмоешь добела и все такое. Я ж не для себя, для Доры.

– Наг. Рудный, – выдавил леший, смиряясь. Говорить Пню явно становилось тяжелее, и девочка покрепче его обняла, постаравшись при этом как можно теснее прижать к енотьему пузу. Вампиреныш, напротив, поспешил ощупать его жилет, и вправду достав из нагрудного кармана небольшую тарелочку. Цокнул языком и заозирался:

– Так, яблок нет, ягод нет… О! Сойдет и шишка. Ты же не рассердишься за пару царапин? – скосил он взгляд на Александра Витольдовича.

Тот коротко кивнул, не открывая глаз, и Доре не пришло в голову ничего лучше, чем попытаться согреть его дыханием. Ну, щеки опять подернулись румянцем – и все. Странно, вроде не так уж и холодно… Может, тотемное растение опекуна – орхидея какая-нибудь, потому и остро реагирует на заморозки от Крионикса? Тем временем Ганбата бодро протер тарелочку рукавом и, положив на нее шишку, начал приговаривать:

– Катись, катись, шишечка, по фарфоровому блюдечку, показывай мне чудищ да людищ, правду да истину, и леса огонь, и неба тьму.

Внезапно шишка шевельнулась, потом покатилась по краю тарелки, а после и вовсе набрала какое-то невероятное ускорение, смазавшись в неопределимое нечто. В центре блюдца вдруг появилась Ирина, вампиреныш легким движением руки развернул его так, чтобы было удобнее смотреть, и жестами, безумно похожими на те, которыми управляют смартфоном, чуть отдалил изображение. Дора уставилась на картинку во все глаза. Судя по тому, что музыка усилилась и появились похрустывающие звуки костра, с передачей аудио керамическое изделие прекрасно справлялось и без малейшего намека на динамики.

Ирина стояла чуть впереди, взъерошенная и непривычная, в свете собственного огня и пылающего вокруг пожара. Отец явно не понимал, что он тут забыл, но крепко сжимал в руке толстую книгу, показавшуюся Пандоре смутно знакомой. Неизвестный мужчина с недоумением рассматривал ее тонкую и в разы меньшую товарку. Над ними, периодически дико вереща и поливая землю огнем, нарезала круги Феникс.

– Вылезла наконец, крыса! И подельников привела! Ничего, всем воздастся по заслугам. Неужто аж трое человечков думают, будто можно сразить само пламя?

– Ой, да захлопнись, – парировала Ирина, выхватывая книжку у мужчины в спортивном костюме. – И без того сосредоточиться сложно, а еще ты верещишь… Так,