Читать книгу "Слишком поздно - Колин Гувер"

гинекологов, обзваниваю их – два часа кряду. К тому времени, как я нахожу именно того спеца, к которому ходит Слоун, успеваю поссать четыре раза. Браслет на лодыжке уже болтается. Я-то думал, ждать придется несколько дней, но, похоже, готов буду к завтрашнему утру.

Девушка, что ответила мне, просит подождать, а сама роется в деле, ищет, наверное, договор о неразглашении. Ясен-красен, врачебная тайна и всякое такое.

– Сэр? – произносит она в трубку, проверяя, на связи ли я еще.

– Слушаю.

– Как, говорите, вас зовут?

– Люк, – говорю. – Я – отец.

Ха! «Звездные войны». Я про себя угораю: ох и ржали, наверное, в детстве над этим лузером.

– Можете подтвердить свой адрес и дату рождения? – спрашивает секретарь.

Называю то и это, я ведь гений, все выяснил. И вот, удостоверив «мою» личность, девушка говорит:

– Так, и что же вы хотели узнать?

– Предполагаемую дату родов. Я монтирую видеопослание для семьи, а у Слоун спрашивать не хочу. Она разозлится узнав, что я забыл дату. Надеюсь, вы меня выручите, поделитесь информацией.

Девушка смеется. Ей нравится, какой я любящий и заботливый, как жду не дождусь малыша.

– Похоже, зачатие имело место в марте. Дата родов… Рождество! Даже не представляю, как такое можно забыть, папаша, – со смехом говорит секретарь.

Я тоже смеюсь.

– Все верно, Рождество. Наше собственное маленькое чудо. Спасибо.

– Не за что!

Завершив звонок, я смотрю в календарь. В марте Слоун еще жила со мной.

В марте и Люк торчал рядом. Постоянно.

Не знаю, когда именно он стал промывать Слоун мозги или когда она ему отдалась, но от одной мысли об этом я весь напрягаюсь. Поверить не могу, что он ее выебал. Мою Слоун.

Поверить не могу, что она ему дала. Они хоть предохранялись?

Во мне снова полыхает гнев. Я вскакиваю и, схватив стул, на котором сидел, швыряю его в дверь. Потом подлетаю к ебучему распятию, срываю со стены и херачу им по телевизору.

Вот так, хорошо. Когда я купил этот телик, Слоун была со мной. Приятно взять и расхуячить его. Озираюсь по сторонам, ищу, чего бы еще такого разбить. Зеркало. Подбегаю к нему и трижды бью по стекляшке крестом, пока осколки не разлетаются по полу.

Прихватив распятие, я иду по коридору в ванную. Смотрю там на себя в зеркало и гадаю: моего ли малыша носит Слоун? Стоит мельком подумать, что он может уродиться в Люка, и я уже ненавижу его.

Распятием бью по зеркалу снова и снова.

Сука ебучая.

Поднимаюсь наверх и то же делаю с другим зеркалом.

На хуй мне этот ребенок не нужен. Он был у нее в животе с марта месяца, и хер знает, сколько раз Люк с тех пор ее трахал. Даже если ребенок мой, его осквернили. Уверен, младенцы все слышат, и для моего малыша отвратительный голос Люка – это голос отца.

Он мне ребенка не испортит. Пусть не трется рядом с беременной Слоун.

Я прохаживаюсь по комнате, подыскивая, что бы еще мог расколотить мой маленький Иисус на перекладине. Лампы? Есть. Вазы? Разбил. Иисус на перекладине в бешенстве.

Сука ебучая.

И Люк тоже ебучий.

Этот гондон разрушил все, что у меня было хорошего. Мою империю. Любовь всей жизни. Ребенка, который может оказаться моим. Он обесценил все, что когда-то было для меня важным.

Возвращаюсь на кухню и закатываю еще колесо. Чем скорее смогу снять этот браслет, тем скорее уничтожу все, что Люк медленно оскверняет.

Нечто у нее в животе не плод любви. Даже если оно от меня, его все равно запомоили. Слоун давала другому, порочила себя, а я еще брал ее потом по ночам… Знал бы – не захотел ее. Прибил бы до того, как она по тупизне своей совершила непростительные ошибки. Лишил бы матки, способной создавать жизнь.

Пора все закончить. Перевожу взгляд на экран ноутбука, на скринсейвер – стоп-кадр со Слоун, где она гладит через живот своего выродка. Придвигаю к столу стул и сажусь, меняю картинку. Теперь это портрет Слоун, еще той, прежней, моей сладенькой Слоун. Как она могла допустить такое? Не понимаю. И чего эта шмара осмелела? Улыбается, даже не зная, чьего ублюдка вынашивает.

– Шлюха ебучая. – Я опускаю взгляд на распятие у себя в руке. – Иисус на перекладине, не хочешь завтра кое-куда прокатиться? Я знаю одну девчонку, которой надо основательно покаяться.

Глава пятьдесят третья

Слоун

За последние две недели я приготовила и сфотографировала двадцать семь блюд. Это занятие захватило меня полностью. Оно помогает отвлечься от тягости сидения взаперти.

Не получается только прогнать мысли о беременности. Они постоянно крутятся в голове.

Не знаю, как бы я справлялась без Люка. Иногда кажется, что он нереален и таких замечательных людей просто не бывает, а я лишь выдаю желаемое за действительное, или что Люк в моей жизни – новое наказание, ловушка. Меня дразнят им и однажды отнимут. Страх потерять его не проходит, как ни гони, и я страшусь боли утраты даже сильнее, чем смерти.

Однако всякий раз, когда он приезжает с работы и, обняв меня, интересуется, как «у нас» дела, я убеждаюсь: ребенок его. Неважно, с кем он зачат. Люк его любит уже за то, что он мой. Ему этого достаточно, да и мне, похоже, большего не нужно. С Люком я вновь стала себя уважать. Обрела то, чего лишил меня Эйса.

И откуда у Люка такая сила чего-то не замечать? Он не стыдит меня и постоянно напоминает, как ему повезло со мной (хотя на самом деле все наоборот). А стоит мне начать тревожиться о том, что про беременность узнает Эйса, или задуматься о предстоящем суде, как Люк заводит разговор о чем-то хорошем. Когда его нет, отвлечься от страхов помогает кулинария.

Сегодня готовлю лазанью. К национальной кухне стараюсь не привязываться, рецепты у меня самые разные, не только итальянские или азиатские. Есть даже любимые блюда Эйсы, типа того же кокосового торта, будь он неладен. А что, это даже хорошо, ведь сама книга – вызов ему, моя месть. Каждый второй доллар с продаж пойдет в фонд помощи женщинам, пострадавшим от негодяев вроде Эйсы.

Так что да, в сборник войдут рецепты сраного кокосового торта, сраных спагетти с фрикадельками и сраного протеинового коктейля, который Эйса заставлял меня смешивать ни свет ни заря. Пусть из этого выйдет хоть что-то хорошее. Моя книга как один большой фак в сторону Эйсы Джексона.