Читать книгу "Список секс-желаний - Прескотт Лэйн"

руками я надеваю очки и сажусь на ступеньки крыльца. Я медленно вытаскиваю сложенную визитную карточку и вынуждена улыбнуться. На ней логотип фирмы Southern Wings. Конечно, это так. Мужчины не стоят на месте. Открываю конверт, и оттуда выпадает сложенный листок бумаги.

Мой список.

Он возвращает мне мой список сексуальных желаний. Почему? Я смотрю на его почерк, надеясь найти какие-нибудь ответы. Он дает мне пять слов.

Даже если моей любви недостаточно.

Он хочет, чтобы я была окружена его любовью, даже если я не выберу его. Это его способ всегда быть рядом со мной, чтобы мы всегда были вместе. Какого хрена я делала всю прошлую неделю? Мне не нужно думать об этом, потому что я это чувствую. Я чувствую его любовь.

Любить кого-то — это целое искусство. И так же, как настоящее искусство, оно субъективно. Способ проявления любви одним человеком работает не для всех. Это деликатно. И точно так же, как в настоящем искусстве, иногда ты ошибаешься, и тебе приходится начинать все сначала. Иногда фрагмент можно сохранить, а иногда и нет. И прямо сейчас Матео чувствует себя художником, обученным искусству любить меня.

Мне больше не нужно думать. Я чувствую его любовь. Я всегда это чувствовала.

Некоторые не согласятся с моим решением. Некоторые скажут, что я могла бы попробовать еще раз с Райаном, и я делаю эгоистичный выбор. Но где-то глубоко внутри я знаю, что у нас с Райаном ничего бы не получилось, и что моим детям было бы только больнее.

Это неделя Райана с детьми, поэтому, когда он появляется, я встречаю его на своем крыльце, вокруг нас красивые розовые кусты, и он смотрит мне в глаза. Будь то свежие яркие краски среди нас или что-то, что он видит ответ на моем лице, он знает, что я сделала свой выбор, и что это больше не он. Он закрывает глаза и шепчет:

— Это всегда будешь ты. Для меня это всегда будешь ты. — Он открывает глаза, его губы сжаты в тонкую линию, и его пальцы нежно касаются моих.

Не успеваю я опомниться, как он крепко обнимает меня, уткнувшись головой мне в шею, его руки полностью обнимают меня. Кажется, мы оба знаем, что это все, последний раз, когда мы обнимаем друг друга. Это настоящее прощание. Иногда вам нужно крепко держаться, прежде чем вы сможете полностью отпустить.

Я знаю, что принимаю правильное решение, но это причиняет боль. Мои руки цепляются за его плечи, и я слышу, как он всхлипывает. Медленно он слегка отстраняется, его руки все еще обнимают меня за талию, его голова опирается на мою. Он знает, что опоздал. Он решил бороться за меня слишком поздно, и это причиняет ему боль. Я ненавижу это видеть. Я не хочу, чтобы отец моих детей страдал. Его руки скользят с моей талии к моему лицу.

— Ты уверена? — он задыхается.

Я никогда не понимала, как люди так быстро переходят от любви к ненависти друг к другу. Я не так устроена. Мое сердце предпочитает сосредоточиться на хороших временах, которые мы разделили. Если бы я могла ненавидеть его, все было бы намного проще. Но я никогда не буду ненавидеть его. Правда в том, что я, вероятно, всегда буду любить его. Но есть большая разница между любовью к кому-то и принадлежностью к кому-то. Слезы катятся по моему лицу. В первый раз он ушел. Мне нужно сделать это на этот раз — только так он узнает, что все действительно кончено.

— Я уверена, — шепчу я, затем исчезаю внутри, отправляя детей к их отцу, прежде чем вытащить свой мобильный телефон.

Мне нужно посмотреть в глаза Матео. Мне нужно, чтобы он обнял меня и поцеловал, чтобы стереть воспоминания о Райане, о моем прошлом, о моей глупой нерешительности и всей этой ужасной неделе. Может быть, больше всего на свете мне нужно извиниться. Я подозреваю, что он ждал этого звонка — чтобы я нуждалась в нем, привела его, приняла его любовь.

Я набираю номер, и выходит только одно слово:

— Матео.

— Уже иду, — говорит он, и линия замолкает.

Я в четырех часах езды от Атланты, час езды на самолете плюс дорога в аэропорт и обратно, так что я думаю, что у меня есть по крайней мере девяносто минут или около того, чтобы перестать плакать и успокоиться, привести себя в порядок, поближе рассмотреть розы, привести в порядок дом. Но я не в состоянии сделать ничего из этого.

Матео врывается в мою парадную дверь через пятнадцать минут, застав меня с покрасневшими глазами, соплями, текущими из носа, и спутанными волосами. И вид того, как он влетает внутрь, как человек на задании, зовет меня, только заставляет меня плакать еще сильнее.

Я направляюсь в фойе, чтобы встретиться с ним, и он мгновенно, как по волшебству, знает, что мне нужно. Он подходит ко мне и, не говоря ни слова, обнимает меня, крепко прижимая к себе, защищая, пока я плачу.

Это дар — знать, что нужно человеку, без того, чтобы он говорил тебе об этом. Матео наделен таким даром. Я, наоборот, сомневаюсь в цветах, которые посылаю на похороны, в любых словах поздравления или соболезнования, которые я произношу.

После того, как я свяжу себя сомнениями, у Матео есть способ развязать меня. Я не уверена, что он так со всеми, но он знает меня, знает мое сердце так хорошо, что знает, что ему нужно перед следующим ударом. Он, должно быть, хочет поговорить, но, как обычно, ставит мои потребности выше своих собственных, позволяя мне плакать. Мы стоим так долго, пока снаружи не меняется свет. Наконец, я поднимаю на него глаза и шепчу:

— Эй.

Улыбаясь, он гладит меня по волосам.

— Мне интересно, это приветствие или прощание?

Крик вырывается из глубины моего горла.

— Мне жаль, что ты нашел меня в таком состоянии. Я не ожидала, что ты доберешься сюда так быстро.

— Я никогда не покидал Саванну, — говорит он. — Я был в отеле. Последние несколько дней говорил, что заболел.

— Я тоже, — говорю я, снова плача. — Мне так жаль, Матео. Я так сожалею обо всем. Ты должен знать, я всегда хотела быть с тобой. Речь никогда не шла о другом.

— Я это знаю.

— Просто при разводе возникает много чувства вины.

— Я тоже хочу, чтобы твои дети были счастливы.

Мое сердце тает, и он снова обнимает меня, на этот раз притягивая к своим губам и нежно