Читать книгу "Бедная Марта - Маурин Ли"

— Марта! — Клайв схватил ее за руку. — Уже темнеет. Останьтесь здесь хотя бы на одну ночь. Прошу вас. Вы наверняка устали, а за все платит газета Алекса.

— Не имеет значения, кто и за что платит. Сегодня я останусь, — с неохотой согласилась она, слишком усталая, чтобы бродить по улицам в поисках дешевой гостиницы. Но завтра она снова возьмет ситуацию под контроль, и пусть Клайв и Алекс радуются, что она пока не решила пешком отправиться в Лондон и у них есть возможность заниматься тем, что они задумали.

Посыльный в униформе проводил Марту в номер на втором этаже. Ее хозяйственную сумку он нес с такой осторожностью, словно это был эксклюзивный и дорогой саквояж. Она дала ему полпенни за труды.

Оставшись одна в роскошной комнате, Марта легла на кровать, мрачно размышляя о том, что случилось сегодня. На душе у нее было тягостно, и ей очень хотелось хорошенько оттаскать двух молодых джентльменов за уши. Примерно через час к ней зашел официант с тарелкой, на которой лежали тонко нарезанные ломтики холодной говядины, консервированные луковицы, хлеб и масло. Кроме того, он принес бисквиты и чай. Она съела все, за исключением бисквитов, и выпила чаю. Затем Марта извлекла из сумки составленный Мистером список, чтобы уточнить, где она будет завтра. В городе под названием Бирмингем, выяснила она, хотя, пребывая под опекой Клайва и Алекса, она запросто могла оказаться совершенно в другом месте, например на Северном полюсе.

Марта уже собиралась выйти в коридор, чтобы поискать туалет, как вдруг в углу комнаты заметила приоткрытую дверь. Распахнув ее, Марта обнаружила, что в ее распоряжении имеется собственная ванная, отделанная роскошной черной плиткой, со сверкающими серебром кранами.

Воспользовавшись туалетом, она вымыла руки в раковине и вытерла их белым пушистым полотенцем, которых здесь было несколько, а потом принялась изучать свое отражение в зеркале.

— Святая Дева Мария, Матерь Божья! — прошептала Марта. Должно быть, именно это имеют в виду люди, когда говорят: «Краше в гроб кладут». В ее лице не было ни кровинки, под глазами набрякли мешки, уголки губ безвольно поникли, а волосы выглядели так, словно ее несколько раз подряд протащили сквозь живую изгородь спиной вперед.

Глядя на флакон с солью для ванны, Марта представила себе, как бы это было здорово — высыпать ее в ванну, полную горячей воды, и понежиться в ней часок. Но это будет неправильно. Нечестно. Она здесь не для того, чтобы получать удовольствие.

Но потом, чуть погодя, когда она немножко отдохнет, она все-таки хорошенько умоется в ванной. А сейчас, наверное, от нее смердит, как от дохлого кролика.

Но «немножко отдохнуть» Марте не удалось. Откровенно говоря, этой ночью ей вообще не пришлось сомкнуть глаз. Она даже не успела прилечь, как в дверь постучали, точнее, громко забарабанили, и чей-то хриплый голос прокричал:

— Откройте дверь, миссис Росси. Откройте немедленно!

— Кто там? — дрожащим голосом спросила она, садясь на постели.

— Полиция. Открывайте! — ответил другой голос, такой же хриплый.

Марта поняла, что выбора у нее нет. Она открыла дверь, и в комнату ввалились полицейские. Двое здоровенных лбов с мышиными усиками и отвратительным запахом изо рта подхватили ее под руки и выволокли сначала из номера, а потом и из гостиницы.

На улице они втолкнули ее в фургон, запряженный парой лошадей. Один из копов влез с нею внутрь, а другой поднялся на козлы.

— Что такого я сделала? — обратилась Марта с вопросом к полисмену, сидевшему рядом с нею.

— Всего лишь нарушили закон, миссис, — злобно оскалился тот. Боже, как же она ненавидела этих тупых копов! — Вы нарушили закон о защите королевства, так это называется. Ваши последние действия можно рассматривать как нарушение общественного спокойствия. Более того, во время войны иностранцам запрещается отъезжать от дома на расстояние более пяти миль.

— Иностранцам! Я ирландка, а Ирландия является частью Британской империи. — Несмотря на свое невежество, это она знает.

— Разберемся, — с угрозой ответил полисмен, словно мог передвинуть Ирландию по своему желанию.

Когда они подъехали к участку, Марту вновь безо всяких церемоний, не обращая внимания на ее состояние, выволокли из фургона и втолкнули в маленькую комнатку, в которой находились лишь стол и две лавки по обе стороны от него. Ее усадили за стол и потребовали объяснить, почему она пустилась в путешествие через всю страну, произнося провокационные речи во время каждой остановки.

Марта не ответила. Ей не хотелось упоминать дорогое имя Джо перед этими грубиянами, что неизбежно случилось бы, пожелай она все объяснить. Может быть, это было глупо, но она не испытывала страха перед копами, ведь она не сделала ничего дурного. Эта парочка здоровенных негодяев не сумела напугать ее, они лишь разозлили ее.

После допроса, который продолжался около часа и изобиловал оскорблениями, полицейские оставили Марту одну, но вскоре вернулись и сообщили, что она задержана и ей предстоит провести ночь в участке.

— А завтра, — заявили они, — мы приведем врача, который устроит вам гинекологический осмотр на предмет наличия у вас ВЗ.

— ВЗ? — удивленно переспросила Марта.

— Венерических заболеваний, миссис.

— Что? — вскричала она. — Вы хотите сказать, что я больна гонореей?

Негодяи только ухмыльнулись в ответ и, схватив ее под руки, отвели в холодную камеру с деревянными нарами вместо кровати, на которых лежала лишь комковатая сырая подушка, жесткая, как железо.

— Спокойной ночи, — злорадно фыркнул один из полисменов.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

— Если вы пришли осмотреть меня, то напрасно, — заявила Марта врачу, когда он пожаловал к ней на следующее утро. Она с вызовом тряхнула головой и опустила ноги на пол с так называемой кровати, на которой просидела всю ночь, так и не сомкнув глаз. Врач оказался высоким гладко выбритым мужчиной в костюме в мелкую полоску, безукоризненно отутюженном так, что о стрелки брюк можно было порезаться, и галстуке в горошек. Марта решила, что он врач, потому что в руках он держал черный кожаный саквояж.

Мужчина снял шляпу и холодно улыбнулся.

— Мне бы и в голову не пришло осматривать беременную женщину на предмет венерических заболеваний; это может повредить ребенку. Я просто подожду здесь несколько минут, а потом сообщу сержанту, что никакой инфекции у вас нет. Тогда они отпустят вас, и вы сможете и дальше заниматься тем же, чем и до задержания.

— Благодарю вас, — растерянно ответила Марта. Она никак не могла решить, врач на ее стороне или нет? Его слова внушили ей некоторое спокойствие, чего нельзя было сказать о недружелюбном выражении его лица.

Он метнул на нее презрительный взгляд, и Марта поняла, что ни о каком сочувствии не может быть и речи.

— Мне не нужна ваша благодарность, миссис Росси. Я вовсе не делаю вам одолжение. Будь я рядовым членом общества, я бы хорошенько всыпал вам, но не в том смысле, который подразумевает полиция.