Читать книгу "Тайна пропавшей рукописи - Виктория Викторовна Балашова"

подтолкнул к последнему шагу? Смерть сына, матери, рождение внучки – ничего в итоге не значило. Я обещал себе ездить домой чаще и не выполнил данного обещания.

Мысль о том, чтобы все-таки послушать Джеймса и не пытаться уехать, Уильям упрямо отвергал. Ему нравилось сидеть в Стрэтфорде на втором этаже у окна с видом на огромный сад гораздо больше, чем сидеть на втором этаже дома в Лондоне с видом на такой же дом напротив. Прогулкам вдоль Темзы он предпочитал прогулки вдоль Эйвона. А уж Тауэр, на который постоянно натыкался его взгляд, наводил исключительно на страшные, неприятные думы.

В Оксфорде Уильям появлялся все реже. За последние три года Мэри успела родить двоих детей. На этот раз они в самом деле были детьми Джона, который стал мягче и приветливее, чем раньше и только что не боготворил свою жену. Уильяму не хотелось мешать установившейся семейной идиллии. Изредка он навещал сына, который обожал крестного и с удовольствием ходил с ним на прогулки.

Писать Мэри прекратила – целыми днями она возилась с маленькими детьми, стала меньше читать и, как она выражалась, «идеи перестали приходить в мою голову, заполненную криками младенцев». Под именем Франса Бомонда Джеймс выпустил еще один спектакль, а после, сидя за кружкой пива в любимой таверне, они с Уильямом решили несчастного Франса похоронить.

– Представляешь, мы объявим, что идет последний спектакль рано ушедшего от нас господина Бомонда, тридцати трех лет отроду. Публика всплакнет и повалит в театр.

Уильям отдал две пьесы, шедшие под именем Франса Ричарду, предупредив, чтоб тот был наготове.

– Скоро мы объявим, что автор умер. Так что можешь подготовить тираж заранее, а потом сразу же выложишь книжки в магазине. Некоторое количество точно разметут под впечатлением его неожиданной смерти.

Филд поблагодарил друга, опять что-то буркнув про сонеты, которые никак не давали ему спать спокойно. Уильям перестал на эти фразы обращать внимание, не считая данную тему более или менее интересной для обсуждения. Вопрос с сонетами был закрыт для него раз и навсегда.

Как и обещал Джеймсу, Уильям написал три сказки. Сначала Джеймс боялся, что зрители не воспримут новые пьесы Шекспира, слишком уж они не походили на то, что он писал ранее. Но красивые, волшебные сюжеты вызвали восторг у публики. Критики тоже не остались в стороне и писали, что автор с таким огромным опытом вполне может себе позволить подобные экзерсисы. «Шекспир – уникальный драматург, – писал один из любителей театрального искусства, – ни одна его пьеса не проваливалась на сцене!»

Сам Уильям причины своего успеха понять не пытался. Он, как и прежде, считал, что не пишет ничего выдающегося.

– Сказки хороши, – соглашался он, – но я ничего особенного не сделал. Все они существовали раньше. Я лишь нашел удачные сюжеты и переработал их для театра.

Последнюю пьесу-сказку он назвал своим прощальным словом, которое он говорит со сцены зрителю. «Буря» и вправду получилась прекрасно: на сцене возводились сложные декорации, изображавшие остров, актеры, игравшие роли духов, действительно, словно парили в воздухе, а их голоса неведомым образом «шуршали». Крушение корабля в море каждый раз вызывало гром аплодисментов.

Но «попрощаться» Уильяму толком не удалось. Джеймс умолял написать для него новую историческую драму, которую хотел видеть в театре король.

– Кто ж напишет лучше, чем ты? – заламывая руки, вопрошал он Уильяма. – Ты столько их написал! Чего тебе стоит написать еще одну. Последнюю, так и быть.

– Тебе сложно отказать. Ты же все равно уговоришь. Раз ты решил, что выполнять заказ мне, значит, иначе не будет.

– Ты умеешь писать такие вещи. Я бы и рад предложить новому автору. Но сколько мы с этими историческими драмами попадали впросак, когда их писал не ты? Вечно напишут то, что потом перечеркнет цензура.

– Мои пьесы тоже исправляли и выбрасывали целые куски.

– Да, бывало. Но их не запрещали показывать. Что-то просили убрать, но в целом, согласись, ты у нас никогда не пытался выступать против власти. Потому мы и королевский театр, что основной автор, которого ставим – Уильям Шекспир. И вот, нам снова король оказывает доверие. Кому я поручу такую пьесу? Тут необходимо чутье, опыт работы именно с историческими хрониками.

– Ты же сам мне говорил, что я мало читаю! И у меня в пьесах много ошибок.

– Говорил. Но критика другу никогда не будет лишней. Это не значит, что ты не умеешь писать исторические драмы. И в этот раз я даже не настаиваю на том, чтобы ты прочел больше, чем тебе самому требуется. Работай, как обычно. Всех это устраивает.

– У тебя есть идеи, про кого должна быть пьеса? Какое время описывать?

– Все равно. Главное, чтобы без намеков на свержение короля с престола и прочих не воспринимаемых цензурой вещей.

Уильям обещал подумать и дома сел перелистывать толстые тома исторических хроник, с помощью которых чаще всего и продумывал сюжеты для пьес. Задание короля ему было не по душе, но, начав работать, он позабыл на время о своих душевных метаниях. Пьесу следовало закончить как можно скорее. Король не любил долго ждать выполнения своих приказов.

Уильям писал хоть и редко, но очень быстро. Если уж он находил понравившийся ему сюжет в поэме, легенде, древних преданиях, то садился за стол, и перо стремительно начинало летать над бумагой. Джеймса всегда поражала такая скорость письма. Стоило Уильяму только захотеть написать новую пьесу, как через месяц она лежала перед Джеймсом.

– Ты вполне способен писать двенадцать пьес за год, – упрекал Джеймс Уильяма в лености. – Когда-то ты писал по три. Теперь одну. При твоих способностях такое расточительство никуда не годится.

Но Уильям знал, что главное – найти сюжет, который захотелось бы описывать. А искать такой сюжет можно все двенадцать месяцев в году. Некоторые казались ему слишком примитивными, другие были переписаны многократно, третьи не удивляли, четвертые не смешили, а пятые не вызывали слез. Истории королей изобиловали свержениями с трона, заговорами и отравлениями. По большому счету выбор был не велик.

В молодости Уильям считал, что сюжетов полно. Он с головой погружался в приключения героев, не успевая описывать одних, как тут же появлялись другие, еще более достойные внимания. Но и тогда он быстро понял, что творчество это не столько порыв, сколько работа, порой так же надоедающая, как любая иная.

Для новой пьесы главным героем в итоге был выбран Генрих Восьмой. История его развода с Екатериной и женитьба на Анне Болейн стала основой сюжета. Но несмотря на то, что все необходимые приготовления