Читать книгу "Пленница Тайного сада - Леа Рейн"

в кабинете. Я недавно к нему заглядывала, он уснул на диване. Никто не стал его будить.

Я бросилась в кабинет. По поводу маршала у меня тоже возникло тревожное предчувствие. Если упрямый У Сюэлянь отравил меня, мог отравить и своего гэгэ.

Маршал действительно спал на диване прямо в форме, свернувшись на боку так, что руки и ноги свисали с краев. Он явно не помещался. Если маршал так устал, то ему ничего не стоило дойти два шага до кровати и лечь там. Значит, его усыпили.

– Хэй Цзинь! – прокричала я и начала неистово трясти его за плечо.

Никакой реакции от него не добилась. Тогда я повернула его на спину, схватила за воротник и встряхнула. Хэй Цзинь оказался тяжелым, поэтому я подняла его невысоко, но даже от такой манипуляции можно было проснуться. Хэй Цзиню было все равно.

От отчаяния я издала какой-то животный звук: не то рычание, не то кряканье.

Чем У Сюэлянь травил его?

Осмотревшись, я увидела записку, приставленную к кружке на столе. Она стояла так, чтобы ее с легкостью можно было заметить с дивана. Видно, У Сюэлянь специально поставил ее так, чтобы Хэй Цзинь, открыв глаза, первым делом обратил на нее внимание.

Я вытащила записку и принялась читать. У Сюэлянь явно старался, лист был исписан с двух сторон огромными иероглифами.

Гэгэ, я положил в твой чай сильнодействующее снотворное. Теперь ты будешь крепко и долго спать.

В письме Чжао Гуй сказал, что им нужен главнокомандующий Сюань У. Поскольку старик мертв, я фактически наследую все его титулы и посты. Главнокомандующий Сюань У – я. Когда ты это прочтешь, я буду уже в администрации. От меня в Сюань У толку нет, но ты необходим нашему клану. Будет лучше, если ты останешься. Не ходи за мной, сохрани наш дом и защити наших людей. А еще позаботься о Мяо Шань. После моей смерти можешь на ней жениться, если она согласится. А если нет, проследи, чтобы муж, которого она выберет, не оказался последней скотиной. Если окажется, пристрели его от моего имени, пожалуйста.

Я люблю тебя, гэгэ. Вместе мы через многое прошли, и я благодарен за то, что ты всегда обо мне заботился. Никогда не забуду твоей доброты и обязательно отплачу тебе в следующей жизни.

Надеюсь, у вас с Мяо Шань будет долгая и счастливая жизнь.

Твой никчемный брат,

У Сюэлянь

Я разозлилась и бросила бумагу на стол.

Глупый У Сюэлянь написал предсмертную записку, чуть ли не завещание.

Когда я до него доберусь, точно придушу. Или заставлю съесть эту демонову бумагу, чтобы не вздумал больше придумывать подобный вздор.

– Хэй Цзинь! – снова закричала я и потрясла его.

Он по-прежнему не просыпался.

Кофейный столик оставался накрытым. Как видно, после того как У Сюэлянь отравил меня вонючей тряпкой, он отправился к Хэй Цзиню и решил устроить чаепитие с отравленным чаем. Помимо пустых пиал тут находился кувшин с обычной водой. Я схватила его. Терпение было на пределе, и я бы сошла с ума, дожидаясь, когда Хэй Цзинь проснется сам.

Без толики страха я выплеснула всю воду маршалу на лицо.

Он вскочил так резво, будто началась бомбардировка, и схватил меня за руку. Сжал так крепко и сильно, что я выронила кувшин и он упал на диван.

Хэй Цзинь посмотрел на меня широко распахнутыми глазами и таким пугающим взглядом, что я пожалела о содеянном. Через несколько мгновений, однако, на его лице отразилось узнавание.

– Принцесса, – сказал Хэй Цзинь, отпустив меня и будто бы даже смутившись своей реакции. – Зачем вы это сделали?

Я подняла со стола записку У Сюэляня и протянула ее Хэй Цзиню.

– Вот. Смотрите, что этот неразумный натворил.

Хэй Цзинь прочел. Долго вчитывался в слова, словно не сразу мог разобрать смысл иероглифов. Наверное, голова после сильнодействующего снотворного, которым напоил его У Сюэлянь, плохо соображала.

Когда Хэй Цзинь прочел обе стороны, то одним движением скомкал листок в кулаке и бросил на стол.

– Идиот! – крикнул он, подскакивая.

От его громкого голоса у меня все рухнуло внутри. Иногда я забывала, что Хэй Цзинь куда страшнее, чем мог казаться.

– Я собираюсь в администрацию, – заявил он после недолгих раздумий и направился к двери.

Я бросилась за ним и выпрыгнула перед дверью с раскинутыми руками, преградив путь.

– Подождите.

– С дороги, принцесса.

От его слов и угрожающего тона меня сковал страх, но иного выхода не было.

– Если вы сейчас отправитесь в администрацию, поступок У Сюэляня будет напрасным. Вас тоже схватят. Вы оба окажетесь заперты в тюрьме, а потом сюда придут Чжу Цюэ или Бай Ху и расстреляют всех. И для этого им даже не потребуется заказывать иностранное оружие.

– И что предлагаете?

– Давайте подумаем. Я уверена, с Сюэлянем пока ничего страшного не сделали. Нам нужно вытащить его, но при этом так, чтобы никто не вырезал весь клан Сюань У. Если вы сейчас попадетесь Чжао Гую, все пропало. Я тут точно не справлюсь.

Хэй Цзинь изменился в лице. Я впервые увидела его отчаяние и боль. Он не знал, что делать. Он очень переживал за У Сюэляня и, возможно, впервые в жизни не мог его защитить.

Даже самые стойкие и сильные люди в конце концов могут выйти из себя. Хэй Цзинь впервые на моих глазах поддался эмоциям. Он развернулся, схватил стул и с размаху бросил его об угол шкафа с документами. Звук оказался оглушающим, и я закрылась руками, чтобы в меня ничего не отлетело. Стул раскололся чуть ли не в щепки, в шкафу рухнуло несколько полок, и повсюду разлетелись бумаги. Хэй Цзинь откинул спинку – все, что осталось в его руках, – и сел на диван, закрыв глаза. Он будто медитировал. Дышал рвано, руки подрагивали, но через считаные минуты уже пришел в себя и успокоился.

– Простите, принцесса, – проронил он, подняв на меня грустный и виноватый взгляд.

Я села рядом и положила руку ему на плечо.

– Мы его вытащим. Если думает, что мы позволим ему так просто от нас избавиться, пусть даже не надеется.

– Есть идеи?

– Чтобы забрать Сюэляня, нам придется выступить против главы города, а это мятеж.

– Я организовал переворот в клане, – ответил Хэй Цзинь. – Устрою переворот и в столице. Ради Сюэляня я устрою переворот хоть на Небесах.

Слова Хэй Цзиня натолкнули меня на мысль.

– Маршал Хэй, – я повернулась к нему и серьезно посмотрела в глаза. – Вы лояльны к императорской власти?

– Мне безразлично, императорская