Читать книгу "Главред: назад в СССР 3 - Антон Дмитриевич Емельянов"

кивнул Сивый. — Мне лично все равно, у кого на какую букву фамилия заканчивается. Если человек дрянь, то неважно, что у него за народность.

— Это первое, — сказал я. — Но не единственное. Людей пытались рассорить по самым разным причинам. Ты же слышал, наверное, o дискуссионном клубе?

— Какие, на хрен, дискуссии, Жека? — скривился Сивый, но я уже отчетливо видел, что он ломает комедию. — Мы тут железо тягаем…

— Железо тягать тоже c умом надо, — я усмехнулся. — В общем, сейчас стало можно говорить o том, что раньше особо не приветствовалось. Но кто-то, судя по всему, хочет оставить это право себе. И, как выяснилось, готов ради этого даже человека убить. Причем не одного — co мной в машине еще трое сидели, к слову, среди них две женщины.

Сам не понял, зачем это сказал, но неожиданно мой аргумент зацепил лидера «хулиганов».

— А вот это вообще неправильно, — покачал головой Сивый. — Бейся c равным, a слабого не трожь. Какая же тварь такое замыслила?

— Вот и мне это интересно, — напомнил я. — Давай поможем друг другу. Может, среди других… — чуть не ляпнул «группировок». — Среди других команд кто-то что-то видел. Как говорят в милиции, не для протокола…

— Пэловские? — задумался Сивый, a «спортсмены» изумленно переглянулись. — Есть такой Серега по кличке Пэл… Интересная личность.

Громила вновь повернулся в кресле, и то жалобно простонало, будто жалуясь на свою непростую судьбу. Как та говорящая лошадь из анекдота: «блин, когда ж я сдохну…»

Сивый не спешил. Он закинул удочку и сейчас внимательно следит за моей реакцией. Не знаю, кто такой этот Серега-Пэл, явно не активист-комсомолец. Но прозвучало это имя точно не просто так. Другой вопрос, будут ли подробности.

— Чего ты хочешь взамен? — прямо спросил я, отчетливо понимая, что Сивый ждал ответного хода c моей стороны.

— Дело опасное, — многозначительно сказал тот. — Нужны гарантии.

И опять ничего конкретного! Гарантии чего? Зачем он темнит? Если хочешь вознаграждения, так и скажи, любитель ты ребусов!

Побурлив мысленно пару мгновений, я догадался, o чем говорит мой новый знакомый. Он хочет гарантий того, что останется в безопасности. Но от кого? От Сереги-Пэла? Или?..

«Чего от вас конторские-то хотели?» — всплыл в моей голове недавний разговор c Вовкой Загораевым. Лидер «центральных», хоть и командовал в отличие от Сивого законопослушными «спортсменами», вряд ли питал симпатии по отношению к милиции и КГБ. Да и во время беседы c его коллегами — Рокки и Монголом — прозвучало недвусмысленное беспокойство, что «качалки» теперь будут трясти. Паззл сложился. Не знаю, правда, как теперь относиться к желанию Вовки сотоварищи к созданию отрядов народной дружины — похоже, они рассматривают это как возможность оградить себя от лишнего внимания милиции. Так сказать, быть на виду и c теми самыми пресловутыми «гарантиями». А я-то, похоже, наивный романтик…

Впрочем, как бы то ни было, сейчас речь идет об опасной для жизни ситуации. Если я вспыхну, c горячностью брошу парням все, что o них думаю, то потеряю неоднозначных, противоречивых, но все же союзников. А так… сумею найти неизвестных преступников, уже перешедших черту, помогу милиции и КГБ. После чего займусь дальнейшим воспитанием Вовки и иже c ним. Вы у меня, черти накачанные, так и будете дальше спортом заниматься, но точно не рэкетом! И не думайте даже!

— Я редактор газеты и имею отношение к райкому партии, — теперь надо проговорить вслух очевидные вещи, которые ждет Сивый. — Разумеется, делом o моем покушении занимается не только милиция, но и КГБ…

А если быть точным, то исключительно КГБ, подумал я. Никто же ко мне не пришел, в милицию давать показания повесткой не вызвал. Зачем, если в курсе товарищ Поликарпов? Он или кто-то из его подчиненных расследование и ведет.

— Так вот, — продолжил я. — Могу поговорить c уполномоченными лицами o твоей, Сивый, неприкосновенности. По этому делу, — я выдержал паузу. — Но если из-за тебя пострадал хоть один обычный человек или позже пострадает, и я об этом узнаю, мы станем врагами. А в рамках этого дела, пока мы на одной стороне, все, что ты скажешь, не будет использовано против тебя, — тут я заметил, что уж слишком много обещаю от лица конторы, и поспешил добавить. — Поговорю, в смысле, об этом.

— Поговори, — согласился мой собеседник, и на его лице я прочитал облегчение и странную задумчивость. — Потом продолжим. Пейте чай, пацаны, и расходимся. Поздно уже…

Сивый недвусмысленно дал понять, что продолжать разговор не намерен. И вернется к нему только тогда, когда поймет, что я выполнил свою часть сделки. Давит, но, c другой стороны, вот ведь прямой шанс выйти на след врага. Моего врага!

Я вспомнил, как Поликарпов предупредил меня, что в следующий раз дело может закончиться грузовиком. Или чем-то еще таким же неотвратимым. Но самое неприятное… мне ведь в этой жизни есть что терять. И кого!

— Постой, Сивый, — сердце предательски заколотилось. — Дай мне час, даже меньше. Я отойду, но вернусь, еще чай не остынет, и решим все сегодня.

— Полчаса, — отрезал хозяин прокуренной «качалки». — И тогда продолжим.

— Успею, — кивнул я. — Владимир Борисович, не составите мне компанию?

— Пойдем, — c готовностью отозвался Загораев, и мы спешно выдвинулись к выходу.

Прошли мимо буравящих нас молчаливыми взглядами пацанов Сивого, выбрались из подвала в залитый светом двор. Интересно, и где они? Впрочем, неважно, наверняка в пределах прямой досягаемости. Вот только как привлечь их позвать, не привлекая лишнее внимание «хулиганов»? Не оповещать же всю округу o присутствии здесь КГБ.

— Именем Евсея Анваровича! — весело крикнул я. — А ну, двое из ларца, одинаковых c лица, явитесь предо мной, как трын перед травой!

— Евгений Семенович, ты чего это? — Вовка посмотрел на меня, улыбаясь. Решил, видимо, что я так шучу, только не понял зачем.

— Да вот поговорить кое c кем надо, — я покачал головой. — А об условном сигнале даже не подумали…

Потому что участие конторских и не предполагалось, добавил я уже про себя. Скрытое наблюдение оно потому и скрытое, что не для посторонних глаз. И как быть-то тогда? В голове промелькнула шальная мысль.

— Вова, дай мне в морду, — попросил я, и