Читать книгу "Третье измерение - Маргарита Панфилова"

class="p1">«Пропала кошка, порода Мистический сфинкс, крупная, кличка Басхет...»

«Пропала старушка Черити, нашедшему награда от родственников...»

— А кто-то мне тут говорил что-то о том, что в деревне всё спокойно и ничего не происходит? Единственное приемлемое, по моему мнению, было объявление о сорняках, а вот остальное... даже не знаю.

— Квесты с виду непростые, причём один сложней другого. Жаль у меня времени сейчас на это нет и так набрала сама не знаю чего.

Я пошла дальше по центральной улице и наткнулась на магазин — а-ля бутик, над дверью и давно не вытираемой витриной, размещалась выцветшая и поблёкшая вывеска, там красивым подчерком было выведено — «Лавка готового платья. Шляпы и моды мадам Чарли».

Помнится, трактирщик сказал, что эта Чарли «ведьма» ... полагаю эти его слова можно трактовать как рекомендацию, если она так не нравится этому барыге Бобу значит человек должен быть хороший, или как минимум неплохой — логика железная не так ли.

Я толкнула дверь и вошла в помещение, что-то ржаво задребезжало у меня над головой, я задрала голову — коровье ботало было приспособлено тут вместо мелодичных колокольчиков.

Внутри было темновато.

По углам стояли безголовые манекены, на полках рядком выстроились шляпные болванки, и повсюду вешалки на которых был вывешен на суд посетителей всякий разный товар — довольно блёклые тряпки доложу я вам, всё мятое и нарочито старомодное, игрок к такому мусору даже не подойдёт, не говоря уже о том, чтобы купить. И на всём этом: одежде, полках, полу лежал толстенный слой пылищи в палец толщиной не меньше. И никакого НПС торговца видно не было.

— И где тут эта мадам? Заходи кто хочет, бери что захочешь. Походу, я первая кто отважился сюда зайти со времён открытия этого магазина.

Просто так сказала я.

— Э-э нет, не скажи, у меня тут весьма оживлённо.

Неожиданно ответили мне, совсем рядом, с боку. Я с удивлением увидела, как зашевелилось то, что я приняла за кучу неразобранного барахла, сваленного на стуле. Среди множества складок, оборок, старомодных лент и кружева внезапно обнаружилось сморщенное, как чернослив, напудренное сверх всякой меры, не иначе как мелом, старушечье лицо, и оглядело меня удивительно бойкими глазами.

— Здравствуйте... а вы... и есть мадам Чарли?

Я постаралась быть вежливой.

— А то, кто же ещё — я Чарли. Я всю жизнь Чарли, а вот кто ты такая? Что-то я не припомню тебя в этой деревне... Ты никак новенькая?

Над головой этого «Ждуна» зажглась надпись нейтрального цвета — «Мадам Чарли — чёрная вдова».

— Да, моего папу сюда... и меня тоже... к вам... я... новенькая.

Начала я нести какой-то бред. Причём сама не поняла почему. Но вот вступило мне в голову мысль, что сообщать этой мадам об истинном положении моих дел прямо так с ходу не стоит. Вполне возможно, что трактирщик и не соврал мне про эту бабульку.

— Вот как... ну заходи, раз пришла. А зачем собственно ко мне пришла? Ухажёр достал или наоборот, а?

— А я тут это... гуляла около леса, гуляла и на кабанчиков наткнулась — вам их шкурки часом не нужны?

— А чего не нужны, может и нужны. Ты покажи, что принесла, а там мы поглядим.

Я достала из инвентаря кабаньи шкуры и выложила это дело на прилавок, мадам со скрипом поднялась с насиженного места, с хрустом выпрямила позвоночник, и заметно хромая заковыляла к прилавку. Придирчиво осматривая предложенный товар мадам не забывала выспрашивать у меня подробности моей жизни — что мол, да как, где живёшь, где бываешь, что ешь, что пьёшь и чего от жизни хочешь.

Я выкручивалась как могла и наводила туман вокруг своей персоны общими фразами и пустыми словами.

— Живу? Да тут, недалеко — хорошие люди приютили. Юленька хорошая девочка, я за ней присматриваю. Что делаю — так гуляю, а что ещё остаётся-то, а в чём собственно дело?

А старушка, щурясь на меня с великим подозрением, кружила вокруг да около совсем как легавая ищейка и не теряла надежды меня разговорить. Чем-то наш разговор походил на диалог Красной шапочки и переодетого в женское Серого волка... только на оборот как бы.

— А скажи-ка мне девонька, от чего у тебя глаза такие странные?

— А что глаза — нормальные глаза, как у папы с мамой глаза.

— А от откуда у тебя колечко такое интересное?

— От маменьки в наследство досталось — вещь старинная, цены немалой.

И прочее в том же духе. Честное слово, я пожалела, что припёрлась к этой мадам. И перешла в наступление:

— А что мадам, в деревне всё ли тихо?

— А почему спрашиваешь?

С сомнением покосилась та на меня, продолжая, явно для вида, щупать кабаньи шкурки.

— Да я тут объявления на торговой площади почитала — там много о разных пропажах пишут: кошки, собаки, люди...

— Это да, каждый день кто-то да пропадает, твоя правда. Точнее каждую ночь.

— О как. А чего так?

— Да вот так.

— И как?

— Да, никак.

Что-то не заладилось у нас общение с этой старушкой.

Старушки они обычно ведь словоохотливые, а из этой всё клещами тащить приходится. Я решила закругляться с пустой болтовнёй раз ничего путного из этого не выходит.

— Ну да ладно. Как шкурки, правда хорошие — брать будете?

Мадам разочарованно пожевала губами, кажется она рассчитывала болтать тут ещё долго, но у меня нет для неё столько терпения.

— Сколько хочешь?

Осведомились у меня. Я уже не смотрела на мадам Чарли несколько утратив к ней интерес, мой взгляд блуждал по магазину в поисках чего-нибудь интересного, или может полезного. Шкурки стоят сущую мелочь, и торговаться из-за них мне не хотелось — трактирщика было достаточно на сегодня, и я выдала?

— Может на обмен? Есть у вас что-нибудь... этакое... ну... экстравагантное что ли?

Мне неожиданно отчего-то вспомнилась блондинистая Дива из поместья в её вызывающем готическом прикиде, а я ещё себе беретик хотела прикупить. Как знать, может тут такое тоже раздобыть можно, а то я всё как-то забываю его купить.

Бабулька по-стариковски пожевала губы, подёргала кончиком носа, и сама с интересом начала крутить головой по сторонам, словно только что обнаружила тут все эти полки и вешалки с пыльными тряпками.

Я испугалась, что мне это барахло сейчас впихивать будут и скоренько начала тараторить, тыкая пальцами в старомодное