Читать книгу "Наш дом – СССР - Виктор Сергеевич Мишин"

власть, вырастая именно из него. Там половина со мной, половина с Володей. Нас знают, нам верят, и главное, с нами хотят изменить страну, которой давно нужна хорошая встряска. Кстати, а почему не спрашиваешь о себе? — вопрос застал меня врасплох.

— В каком смысле? — напрягся я.

— Минстрой, моторостроение, может, судостроение, чем хочешь заняться? Я же слышал твои предложения по развитию строительства, запуск в производство новых товаров, в том числе автомобилей, мотоциклов, различной техники. Кто лучше тебя знает, на чем мы можем поднять как внутренний рынок, так и внешний?

— Э-э-э, Александр Николаевич, — вновь перешел я на вы, — а можно я еще живым побуду?

— Ага, вот ты какой, человек из будущего, собственник и потребитель! — засмеялся Шурик, — советы давать пожалуйста, а как самому поработать, в кусты?

— У меня нет специального образования, я могу именно давать советы, причем не на словах. Знаю многое, могу подкорректировать какой-либо проект, доказав преимущества, и убрать недостатки, но выполнить проект с нуля, а тем более взять целую отрасль, не потяну. Я банально не хочу подставить вас и обмануть ожидания. И не буду лукавить и изворачиваться, да, я просто хочу жить. По мере сил буду помогать, но не лишайте меня свободы, пожалуйста. Иначе я просто сверну себе голову, потому как не смогу отдать всего себя стране.

— Знаешь, почему я вообще стал тебя слушать? — видя вопрос на моем лице, Шелепин продолжил: — Ты честен. При вожде были такие, кто легко брался за любое дело, а когда понимал, что не тянет, начинал изворачиваться, обманывать, подставлять других. Таких Хозяин расстреливал. Но будет нечестно не рассказать, что были и другие. Честные. Такие никогда не росли, о них забывали, они никогда не попадали наверх, просто потому, что однажды честно заявили о своих силах. Да, они не росли, но продолжали жить и не теряли уважение. Оставайся таким, я, предлагая, проверил тебя и услышал то, что хотел. Но советы, учти, буду не просить, а требовать. Кто бы что ни думал и ни говорил, а вовремя данный совет от человека из будущего вещь важная и нужная.

— Александр Николаевич, скажите, у вас точно все получится? Просто даже не верится, что будет как-то по-другому в стране.

— А это и зависит от того, как мы будем работать. В то, что получится взять власть, не сомневайся. Теперь, после того, что уже сделано, и это я не об устранении мешающих, а о проделанной работе в целом, мы уже уверены.

— Можно личный вопрос?

— О чем?

— О… — я замялся, — Хозяине.

— А что такого?

— Вы поддержали тогда Хруща, во всем. Неужели правда то, что Сталин реально во всем виноват? Правда ли, что его только боялись и никто не уважал? Правда ли о репрессиях, о кулаках и все остальное?

— Знаешь, я тебе не стану говорить ничего на словах. Когда-нибудь, когда настанет подходящее время, я сам лично отведу тебя в архив и дам доступ ко всему, что ты сам захочешь посмотреть. Пусть у тебя сложится личное мнение, беспристрастное. От себя могу сказать лишь так: все ошибаются, и Сталин в чем-то, и я, и, вероятно, тот, кто над нами. — Ни хрена себе признание коммуниста!

— Спасибо. Это было бы ценным подарком. Наверное, я даже попрошусь работать в архив.

— И сдохнуть там от пыли старых бумаг? Нет, я погорячился, тебя туда нельзя пускать, ты ж оттуда не вылезешь, мне что, воспитывать потом твою дочь? У меня и свои дети есть, — смеясь, заключил Шелепин.

— Как скажете, — кивнул я.

Домой я возвращался в прекрасном настроении и не расстроился даже тогда, когда у меня в поезде из закрытого купе украли сумку с московскими продуктами. Вернулся из туалета, а сумки нет. Документы и деньги были всегда при мне, а вот большую сумку, в которую навалил кучу дефицитной еды, сперли. Что поделаешь, в том числе и для того, чтобы такого не было, я сейчас и прилагаю усилия. Ну немного преувеличиваю, работают люди в Москве, Белоруссии, Ленинграде и даже на Украине. А я так, советник, блин. Если честно, с самого начала сомневался во всем этом, а ведь глядите, получается. Удалось и встретиться с нужным человеком, и убедить его выслушать, и сделать так, чтобы, поверив, человек начал работать. Правы были писатели, кто в будущем сочинял альтернативную историю, можно все же чего-то добиться, если постараться.

А дела у нас просто полетели в гору. В конце января отвезли вторую и третью книги, получили деньги, причем гораздо большие, чем за первую. Плюс нас обрадовали выходом книги о постапокалипсисе, в марте выйдет. Итого мы с Катей уехали из Москвы с двадцатью тысячами. И это, блин, только начало.

— Ну что, пошло? — улыбаясь, спросила Катерина, будучи в прекрасном расположении.

— Ну, то ли еще будет, — загадочно произнес я. — Главное, чтобы времени на все хватало.

— Слушай, а как здесь время-то идет медленно! Там все время куда-то бежали, а тут просто удовольствие какое-то.

— А как же соцсети? — подначил я.

— Я уж и забыла, что это такое. Жизнь интереснее, чем все время в экран пялиться.

— Единственный минус без компьютера, на мой взгляд, это писать, как мы с тобой. Сначала вручную, потом на машинке стучать.

— Ага, особенно тебе, — засмеялась супруга. Еще бы, она ведь в основном набором текста занимается, а там не нажмешь кнопку «назад» и не сотрешь ошибку.

— Пойдем-ка погуляем сегодня, — предложил я, была идейка, супруга ни разу не высказала такой мысли, но очень хотел провернуть кое-что.

— Пойдем, — просто согласилась Катя.

Стоял февраль, три дня мело так, что все дороги и тропинки занесло, хрен пройдешь, но сегодня на улице было хорошо, даже солнышко вылезло. Дни становятся все длиннее, приятно думать, что скоро весна. Собрались мы быстро, погулять по району это не в Москву съездить. Нарядили дочь в теплые штаны и кофту, надели пальто сверху, сами так же, предлагал жене купить шубу, деньги-то есть, в Москве можно найти, так отказалась, выделяться не хочет.

Вышли на улочку, красота какая, загляденье. Сегодня суббота, людей на улице больше, чем в будний день, так что движение есть. Народ удивительно приветливый, по крайней мере рядом с нашим домом все друг с другом здороваются, хоть и незнакомы, приятно. Никто не ходит, уткнувшись в телефон или опустив глаза, как-то все более человечное, что ли.

Вел я своих девочек в соседний район, недалеко от того места, где мы появились в этом времени. Идея моя состояла в том,