Читать книгу "(не)хорошая девочка - Джина Шэй"

— Так, и куда это убежал мой ушастый завтрак? — вкрадчиво шепчет Дягилев, уворачиваясь от моего затылка и склоняясь к моему уху.

36. Вопросы воспитания

Крепкие руки обнимают меня. Руки Хозяина, отключающие от всего остального мира. Хотя сейчас весь мир и есть он, одетый в одни только темные джинсы. И голая кожа его груди под моими пальцами, м-м-м, да меня сегодня балуют, разрешают потрогать…

— Доброе утро. — Я ловлю его улыбку, получаю в награду поцелуй под ухом. Хотя… Какое там утро… Если только рассуждать с моей любимой точки зрения "когда проснулись, тогда и утро". Жаль, в универе это за объяснения не канает.

— Доброе, — мурлычет Вадим, а затем поднимает голову и смотрит на девушку в столовой.

— Здравствуйте, Аня, — боже, какое облегчение, у него спокойный, абсолютной нейтральный, можно даже сказать безразличный тон. — Все нормально?

Девушка смотрит на нас странно, затем кивает, встает из-за стола, забирает планшет и молча удаляется. И… Что это было?

— Ты в душе была? — голос Вадима звучит буднично, будто ничего и не произошло.

Я качаю головой.

— Тогда пошли, — многообещающе улыбается мое чудовище, а лапы ползут по моим ягодицам, задирая ткань рубашки. Нет, я не сомневалась, что мне еще предстоит долго и старательно догонять все то, что мы с ним упустили за эти семнадцать дней, но явно не дооценивала, с каким тщанием с меня будут спрашивать этот “долг”.

И все-таки…

— Кто это была? — Я киваю в сторону оставленной на столе тарелки.

— Душ, завтрак и оденься нормально, и вот тогда я буду открыт для разговоров, — категорично качает головой Вадим. — Пока ты бродишь по моему дому почти голая, зайчонок, мне хочется отнюдь не болтать на отвлеченные темы.

— Время нужно, чтобы придумать оправдание? — нахально улыбаюсь я и чуть не прикусываю язык, потому что взгляд Вадима резко твердеет.

— Так, пожалуй, душ ты примешь без меня, — прохладно произносит он, отсраняясь, — и подумаешь над тем, что ты говоришь. И над тем, нужно ли мне искать чему либо оправдания и давал ли я тебе повод.

Блин. Блин, я успела налажать первым же утром с ним. Я смертельно боюсь его задолбать, задеть, и вот так умудрилась сходу накосячить. Я оказываюсь на коленях быстрее, чем успеваю подумать.

— Прости, — выдыхаю торопливо, глядя на него своими вытаращенными от испуга глазами. Я надеюсь, что это сработает. Как и всегда до этого. Но видимо, сейчас наши отношения перешли в другую фазу.

— Третий раз я тебе повторять не буду, — спокойно откликается Вадим, глядя на меня сверху вниз.

Хорошо. Значит, душ.

Нет, тут точно готовились к моему приезду. В ванной рядом со спальной — есть непочатые шампунь, гель для душа и еще несколько косметических прибамбасов. Причем те, которыми я пользовалась дома. Хорошо работает служба осведомления Вадима Несторовича, ничего не скажешь.

Честно говоря, у меня даже руки дрожат, когда я мою голову.

Что сейчас могло бы быть, если бы я его не задела? Думать о его губах, о его руках, обо всем том, что могло быть сейчас в моем распоряжении, несколько голодно… Да, если это не наказание, то я не знаю, что это.

А как еще наказать наркомана? Правильно, лишить его дозы. А моя доза сейчас — это он. Отними хоть что-нибудь, хоть право целовать его руки — и у меня начнется лютая ломка. Собственно вот сейчас она меня и колотит с зашкаливающей страстью.

Я не хочу его задевать. Я боюсь, что попросту достану его своими глупостями. Ну кто знал, что его заденет такая дурацкая фраза. Я же не всерьез… И все же, нужно понять, какие моменты его задевают, а какие — нет. В конце концов, я помню, с кем связалась. Я помню расчерченную белыми шрамами от розог спину Эльзы. И вот кстати об этом мне еще нужно с Вадимом поговорить. Очень плотно. Потому что я ни черта в этом не разбираюсь, но одно знаю точно — пока он со мной, я не хочу, чтобы он прикасался розгами к кому-то еще. Может быть, это у меня пройдет после первой порки, может быть, я даже испугаюсь и решу сбежать, но сейчас, пока у меня такой вот настрой бешеной ревнивой зайки.

Когда я выхожу из душа, встряхивая высушенные волосы и прочесывая их пальцами, чтобы лучше лежали, Вадим, уже надевший рубашку, сидит в одном из кресел, закинув ногу на ногу и барабанит пальцами по колену. Темные влажные волосы зачесаны к затылку. Как обычно ему достаточно одного лишь взгляда, чтобы я замерла.

— Руки опусти.

Я ожидала, что он будет раздражен, но голос его звучит довольно спокойно.

Я разжимаю пальцы, которыми придерживала полотенце на своей груди, опускаю их вдоль тела. Он хлопает ладонью по собственному колену, и я во мгновение ока оказываюсь у его ног, по пути потеряв полотенце.

— Прости, прости, прости, — тихо всхлипываю я, утыкаясь лицом в его колени.

Он молчит, но его ладонь ободряюще проходится по моим волосам.

— Иди оденься, зайчонок, — мягко приказывает мне Вадим. — Мерзнешь же.

Ну, да, вне душа еще влажная кожа покрывается зябкими пупырышками.

— Во что? — осторожно спрашиваю я.

— Одежда на постели.

Его, кажется, не напрягают такие дурацкие вопросы.

На постели меня ждет простое бежевое платье и никакого белья. Платье длинное, до колена, со свободной юбкой. Ткань мягкая, приятная.

Я знаю, что Вадим на меня смотрит. Я чувствую его взгляд кожей, будто от копчика к лопаткам и обратно ползает туда сюда раскаленная змея. Меня это не напрягает. Наоборот даже. Так и хочется шепнуть что-то вроде: "Смотри, только на меня смотри"

— Ты знал, что я поеду с тобой вчера? — не удерживаюсь я от вопроса, убедившись в том, что еще и одежда строго моего размера. Наверное, это дерзко, мне бы помалкивать после неудачной шутки, такой похожей на обвинение. Но любопытно же. Ведь видно, к моему приезду он готовился очень вдумчиво. Более вдумчивей только трусы от моего любимого бренда купить было бы. И знаете что, мне вообще-то приятно, что он так заморочился. Он хочет, чтобы мне было комфортно в его доме. С ним. Хотя для этого много не надо, я не очень-то притязательна, но все равно приятно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍