Читать книгу "Аспид - Кристина Старк"

Я хотела, чтобы Гэбриэл узнал первым. Ну или хотя бы не позднее всех.

– У тебя сегодня розовый лак на ногтях и розовые носки, что дает мне основания предполагать… – начала было Анджи.

– Даже не пытайся, – рассмеялась я. – Под пытками не скажу.

– Тогда, может, скажешь, какую глазурь использовать для торта, розовую или голубую? – вступил в схватку Сет.

– Зеленую, – хихикала я.

– Зеленую так зеленую, – улыбался Сет. – Чего еще я ожидал от ирландки.

В гости пришли наши соседи. Хьюго – давний приятель Гэбриэла и Анджи, который не так давно перебрался из Дублина сюда на остров и открыл тут свой бар. И новоиспеченные молодожены Бекки и Сейдж, которые решили отпраздновать медовый месяц вдали от цивилизации и сняли дом на соседнем холме. Хьюго принес два ящика ингредиентов для коктейлей и заверил меня, что приготовит для меня такой безалкогольный коктейль, что я всю оставшуюся жизнь ничего другого пить не буду, ха-ха. Бекки была родом из Норвегии и испекла традиционный норвежский фруктовый пирог, один запах которого свел всех с ума. Все пили сидр (все, кроме меня и моих телохранителей), пытались угадать пол моего малыша и завалили меня подарками, которые я вовсе не ожидала.

К полудню на черной ауди с тонированными стеклами приехали Рейчел и Агнес. Моя мачеха была удивительно стильной женщиной: изысканная прическа, дорогие аксессуары, одежда, обманчиво простая и скромная, но стоившая больших денег. Один плащ от Maison Margiela тянул на четырехзначную сумму. Но при всем при этом она была удивительно простой в общении, как бармен или бариста. Видели бы вы, как просто она скинула свой плащ на спинку стула, открыла банку сидра и принялась болтать с моими гостями о работе и жизни на острове.

Агнес носилась по дому, интересуясь буквально всем. Устройством камина, стадиями развития ребенка, рецептом норвежского пирога, расписанием работы переправы. Смешила меня своими рассказами о школе, корейской поп-музыке, которую она украдкой слушала в пансионе с подружками, и планах на следующее лето. Вслух размышляла о том, пользовался ли бы популярностью христианский Диснейленд, если бы кому-то вздумалось открыть такой, и смог ли бы Иисус стать звездой «ТикТока», если бы жил в наши времена. Она задавала необычные, рвущие шаблоны вопросы, которые бы очень не понравились нашему отцу, услышь он их. В ней зрел маленький мыслитель, которому было тесно жить в тех рамках, которые очертила для него религиозная семья. Еще год-два, и как бы в семье не появился еще один изгой…

Не было только одного человека, который был нужен мне в тот вечер, как воздух.

Он так и не смог приехать.

– Кристи, я буду только завтра утром. Не успею до закрытия переправы. Мне очень жаль, – сказал мне Харт по телефону.

Я сглотнула вставший в горле комок. Множество не самых приятный мыслей роилось в голове, но жизнь давно научила меня, что открытая конфронтация никогда не приводит ни к чему хорошему. В конце концов, я ведь носила не его ребенка, так что даже требовать ничего не могла. Мы были двумя людьми, которых судьба швырнула друг другу в момент полного хаоса, которые чувствовали взаимное притяжение и планировали быть вместе так долго, насколько получится. Но, раз уж быть до конца откровенной, мы не были мужем и женой, мы никогда не обсуждали будущее наших отношений, и ребенок, которого я носила, молчаливо свидетельствовал о том, что когда-то я сходила с ума по другому мужчине.

– Конечно, – ровно ответила я. – Увидимся.

– Скажи что-нибудь. Ты злишься? – прямо спросил Харт.

– На что мне злиться? Ты ничего мне не должен. Ни мне, ни тем более ребенку.

– Кто родится?

– Ты бы узнал со всеми, если бы приехал, – ответила я, не в силах сдержать эту маленькую колкость. Она таки просочилась с моего языка, как капля яда из пасти аспида. Я нажала отбой, перевела телефон в беззвучный режим и спрятала его в ящик стола.

Гости уже ждали меня. Анджи вошла на кухню и с тревогой наблюдала за тем, как я пытаюсь справиться с эмоциями. Когда узнала, что Гэбриэл не приедет, обняла меня и попросила не делать поспешных выводов.

– Однажды он не явился на мой день рождения и ничего толком не объяснил. Потом выяснилось, что сломал руку и был не в состоянии сесть за руль. А мне ничего не сказал, чтобы не волновать. Если он не смог, у него есть на то причина.

– Скорей всего, так и есть, но сейчас мне больно. Я так хотела, чтобы он узнал первым, кто у нас родится. Вернее, у меня. Конечно же, у меня. Он не обязан быть частью нашей жизни или помогать мне растить ее. В конце концов, мы друг другу никто. Просто спим вместе и делим проблемы, потому что так всем удобно. Но… Боже, я почему-то возомнила, что мы больше, чем просто любовники. Что мы немного… семья.

– Вы семья, Кристи. И он докажет тебе это. – Анджи обняла меня и добавила: – И ты проговорилась. С дочкой тебя.

* * *

Я не позволила тоске и разочарованию захватить меня. Замела их в уголок и постаралась сделать праздник уютным и радостным. Управлять своим настроением на самом деле не очень сложно. Нужно просто отложить некоторые вещи на потом: грусть – потом, выяснение отношений – потом, неприятные разговоры – потом, последствия – потом.

А сейчас только шутки. Сладкое. Смех. Танцевать под Tones and I. Пытаться произнести «ваше здоровье!» по-норвежски. Заставить гостей лопать шарики и искать маленькую записку, на которой я написала, кого жду. Подливать Рейчел вино, глядя на то, как забавно она пьянеет, танцует, шутит с моими телохранителями. Она была всего на пятнадцать лет старше меня, ей и сорока не исполнилось, она еще не изжила себя и не разучилась веселиться.

Ближе к полуночи гости разошлись по домам. Сет и Анджи уехали в ее дом. Рейчел уснула в комнате для гостей. Агнес я отдала вторую спальню, которая пустовала с тех пор, как я перебралась к Гэбриэлу.

Она пришла ко мне ночью, устроилась под боком, тихо сопя.

– Я скучаю по тебе, Кристи, – прошептала она. – Жаль, что мы не можем видеться чаще.

– Еще как можем. – Я поцеловала ее в макушку.

– Нет. Папа не хочет, чтобы мы общались. Маме пришлось соврать ему, что мы едем в гости к тете Шинейд. Я думаю, что если соврать один раз, то Бог не рассердится. А если много, то да. Поэтому мама не может много врать…

– Не может, – согласилась я. – Но вдруг все однажды изменится? Может быть, папа изменится. Он сильно злился на меня в тот вечер, когда вы вернулись домой после похорон?

– Да. Он поссорился с мамой. Она кричала на него.

– Рейчел кричала на папу? – изумилась я.

– Ужасно. А он на нее… Поэтому мама потом не поехала на поминальный банкет. Если бы не Гэбриэл, папа, наверно, и там устроил бы какой-то скандал, потому что был как не в себе…

– Гэбриэл был на поминальном банкете после похорон? – выдохнула я, привстав на локтях.

– Да, – кивнула Агнес.