Читать книгу "ДНК миллиардера. Естественная история богатых - Ричард Коннифф"

В брачных перспективах мисс Само Совершенство угнетает то обстоятельство, что лорд Бат, в свойственном богатым стиле, десятками и даже сотнями плодит в округе внебрачных детей. Но в соответствии со строгими правилами законного брака и первородства только первенец леди Бат унаследует семейное состояние. В этом вся соль: у ее сына будут все возможности вести распущенную жизнь, подарив ей тем самым десятки или даже сотни внуков.

Дело не в том, чтобы трахнуть мамочку…

Не очень благостная картина, не так ли? Союзы матерей и сыновей встречаются среди богатых чаще не по причине какого-то эдипова сексуального влечения, утверждает социобиолог Джон Хартунг, а потому, что женщины хотят, чтобы транжирили деньги и флиртовали направо и налево их сыновья, а не мужья. Энн Рорк имела полное право осуждать беспорядочные половые сношения Дж. Пола Гетти. Но распутство их сына Гордона уже почти удвоило ее репродуктивный успех, подарив ей семь известных внуков. Нынешняя миссис Гетти точно так же имеет полное право возражать против беспорядочной жизни Гордона и бороться за то, чтобы направить семейные денежные средства на своих четырех сыновей, олицетворяющих ее репродуктивный успех.

В «Эдвардианцах» Вита Сэквилл-Уэст изобразила молодого наследника, герцога Себастьяна, как репродуктивный инструмент своих родителей и всех предыдущих поколений: «Какими же были дикие семена, посеянные в душе юноши? Они были брошены крестной матерью еще при его крещении, и он не мог не снять этот урожай. Бедный Себастьян, его традиции были не просто наследственными, они были вещими». То, что Сэквилл-Уэст избрала в качестве виновницы развращенности сына крестную мать (женщину), вполне оправданно: до появления тестов на определение отцовства материнское генетическое влияние на ребенка всегда было куда более явным, чем предполагаемое отцовское.

Однако картина может стать еще менее привлекательной. Ориентация на рождение сыновей – это не просто результат архаичной системы первородства. Возможно, это также отражение глубинного предубеждения состоятельных семей против дочерей. Право первородства, в соответствии с которым сын-первенец наследует все, следует рассматривать просто как удобный способ сохранить имение от бесконечного дележа в том случае, когда семейный статус зависит от земельной собственности. В рамках современной системы, основанной на свободном движении капитала, право первородства утратило свою актуальность и по большому счету исчезло, исключая отдельные атавистические или особые случаи. (Малкольм Форбс, к примеру, оставил 51 % акций своего журнального бизнеса старшему сыну.)

Хотя занимающие высокое иерархическое положение звериные семьи тоже часто проявляют предвзятость по отношению к дочерям. Такие высокоразвитые животные, как благородный олень и паукообразная обезьяна, способны регулировать свое размножение, рождая больше сыновей и меньше дочерей. То же самое можно наблюдать у опоссумов, если их хорошо кормить. Если тех же опоссумов держать впроголодь, у них будет рождаться больше дочерей. Механизм этого неясен. Возможно, мужскому утробному плоду больше грозит выкидыш в условиях стресса голодания. Результат одинаков: в обеспеченных семьях больше сыновей. Среди людей, как было доказано исследованиями отдельных «популяций» аристократов, примером могут служить королевские семьи и роды первых американских поселенцев. Также и у президентов Соединенных Штатов вплоть до Джорджа У. Буша насчитывается девяносто сыновей и шестьдесят дочерей. Смысл этого явления, согласно теории, предложенной биологами Робертом Триверсом и Дэном Уиллардом, состоит в том, что состоятельные самцы располагают бриллиантами, мертвыми насекомыми или другими материальными средствами, чтобы привлечь многочисленных самок.

С другой стороны, в бедных семьях сыновья не имеют материальных средств, чтобы представлять собой выгодную партию для долгого жизненного пути, хотя и могут провести пару приятных сезонов в качестве самцов-спутников. Поэтому противоположная политика однозначно дает лучшие результаты: у дочери больше шансов улучшить перспективы семьи, подцепив самца с бриллиантами. Ярчайшим примером подобной политики, отмеченным в письменных источниках, является дочь нормандского кожевника, флиртовавшая с одним герцогом и родившая сына, прозывавшегося Вильгельмом Бастардом, но ставшего позже Вильгельмом Завоевателем – человеком, от которого берет начало весь британский королевский род.

Вряд ли кто-то возьмется утверждать, что кожевник и его жена предвидели подобные последствия, строя семейные планы. Так же и мисс Само Совершенство, по всей вероятности, не просчитывала, какое влияние на ее репродуктивный потенциал окажет брак с лордом Батом. Вероятнее всего, она была просто очарована мощью мышц его предплечья, благодаря чему он мог в схватке разрубить человека надвое, а может быть, она просто исполняла волю родителей. Эволюционные психологи заостряют внимание на том, что мы все равно поступаем таким образом, который дает нам возможность повысить свой репродуктивный потенциал, даже если никогда об этом не задумываемся.

Дело в наследстве, кретины!

В дикой природе наследственность в лучшем случае рудиментарна. Животные могут передать своему потомству территорию, а доминантные матери могут вмешиваться во время игр детенышей, чтобы дать им преимущество над соседями. Предполагается, что древние люди имели подобные же генетические склонности к опеке над своим родом и поддержанию семейного положения. Но человеческие культуры довольно своеобразно адаптировали и конкретизировали эти склонности. В результате получилась система наследования, позволяющая состоятельным родителям содержать с колыбели до могилы не только своих детей и внуков, но даже детей внуков.

Таким образом, для богатых семья зачастую в первую очередь означает наследование, нежели любовь. В различные эпохи и в различных странах такие явления, как поздние роды, опека партнера, близкородственные браки, регулирование рождаемости, убийство новорожденных (в особенности дочерей), право первородства и семейные трастовые фонды выступали в качестве дарвинистских механизмов построения династии. Так, опека партнера и двойные сексуальные стандарты связаны не просто с ранимостью мужского «я» – это вопрос наследования, поскольку уменьшение числа наследников, естественно, усиливает желание лорда Бата видеть среди этих наследников своих собственных, а не зачатых в прелюбодеянии детей. Забота о наследовании настолько значима, что в некоторых культурах богатые люди изобрели способы продолжения опеки над партнером даже после своей смерти.

Римляне увековечили культ верной вдовы, univara, навеки преданной своему последнему мужу (модель поведения Этель Кеннеди в отличие от более делового подхода Джеки Кеннеди). Согласно обычаям других культур, вдова должна была уйти в монастырь или выйти замуж за брата умершего мужа, чтобы его наследие в следующем поколении перешло к ближайшим родственникам. Настоящим дарвинистским страшным сном стало бы для богатых людей повторение судьбы преподобного Николаса ван Ренселера, который умер бездетным в 1678 году. Предполагается, что он был отравлен женой Алидой или ее любовником. Вскоре Алида вновь вышла замуж и использовала состояние бывшего мужа, чтобы основать одну из величайших американских династий – род Ливингстонов из Нью-Йорка. С тех пор Ливингстоны стали более разборчивы в том, что касается брака.