Читать книгу "Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха - Юрий Гаврюченков"

Я завел мотор и рванул, обогнав бегущего вслед за Лешей Славу, а через пару секунд и самого Есикова, который шарахнулся от машины, посчитав, что я, вероятно, собираюсь сбить его. Да Бог с тобой, зачем краску царапать! Проехав еще десять метров, я круто завернул, перекрыв дорогу, и приоткрыл дверку, оскалившись навстречу стукачу.

— Стоять! — крикнул я. — Предателя Иуду бьют повсюду!

— Не надо, Илья! — взмолился Есиков. — Ты меня опять в лес повезешь?

— А как же! Да не бзди, тебе скоро понравится, когда привыкнешь голышом до дома добираться.

— Не надо, — проблеял стукач. Тьфу! Баран.

— Позвонить от тебя хочу. Пустишь?

— Позвонить? Конечно, пущу! — обрадовался Есиков.

— И все? — И все.

Мы поднялись в квартиру. Леша указал на телефон.

Я хотел поинтересоваться, как он вернулся нагишом, но передумал и решил не проявлять сочувствия к предателю.

— Буэнос диас, сеньор, — вежливо поздоровался я. — Как ваша голова? Не болит после вчерашнего? — Que...[20]Кто говорит?

— Илья Потехин вас беспокоит. Хотел выразить вам свое восхищение. Знаете, не подозревал даже, что Бафомет не вымысел, а реально существующая вещь. Это удивительно!

— Бафомет у вас? — осторожно осведомился Эррара.

— Был у меня. Я его уничтожил, — сообщил я, посуровев. — Я начал откусывать от вас кусочки, медиум. Я ненавижу предателей. Вынужден уведомить вас, что вы будете перемолоты по частям. Я положил трубку.

— Это все? — набрался храбрости Леша.

— Это все, — только и ответил я. — Прощай. Мы со Славой спустились по лестнице и вышли во двор.

— Ну и зачем ты это сделал? — спросил корефан.

— Хочу наказать их обоих, подставив одного и поиздевавшись над другим. Я же сказал, что предателя Иуду бьют повсюду. Это ли не торжество стратегической мысли!

— Знаешь, Ильюха, ты стал арабистее, — заметил корефан.

— Как?

— Коварнее. И ведешь себя, как зверь, иногда.

— Это хорошо или плохо?

— Мне это не нравится, — решительно заявил Слава. — Эти штуки на тебя так влияют. Он указал на мою правую руку.

— Но, но, попрошу не трогать, — отодвинулся я и примирительно рассмеялся. — В конце концов, ты прав. Ведь их же недаром называют предметами влияния!

Мы сели в машину. Запах не выветрился. Я зашипел и опустил стекло.

— Чувствуешь что-нибудь?

— Не-а, — повертел головой Слава. — А чего?

— Мертвечиной смердит ужасно после головы.

— Не, не чувствую, — Слава втянул носом воздух. — Ничего нет. Тебе глючится, Ильюха.

— По-моему, смердит.

— Нет, ты не прав.

— Просто я лучше чувствую, у меня обоняние тоньше.

— Ну, пусть будет по-твоему, — примирительно сказал друган. — Наверное, есть маленько.

Мы встретились с рокабилли возле железнодорожной платформы «Старая деревня». Эдди, Спонсор и Рикки приехали на неприметной белой «восьмерке», грязной, с заляпанными номерами. Электричка только что прошла, переезд открыли. Это было хорошим началом.

Хашишины укрывались в садоводстве. Неказистые хибарки, собранные из подручного материала, косые заборчики, рядом лес. Исмаилиты выбрали почти идеальное место для неприхотливых фидаинов, которым требовалось залечь на дно. То, что мы не ошиблись адресом, подтверждал синий «Опель омега», знакомый по инциденту в кафе.

— Узнал? — спросил я Спонсора, тот молча кивнул и деловито обошел «восьмерку». Рокабилли столпились возле багажника. Дик раздал им помповухи.

Слава достал «Дезерт игл», открыл калитку. Мы зашли во двор и поднялись на крыльцо. Спонсор протиснулся вперед, губы его шевелились.

— Господи, смерти прошу у тебя, не откажи мне, Господи, не для себя ведь прошу! — скороговоркой пробормотал Дик, трижды мелко перекре стившись. — Аминь!

Вот это я понимаю, истинный христианин. Жаль де Мегиддельяр не видит, он бы оценил!

— А теперь — рок-н-ролл! — заорал Рикки и выстрелил в замок. У меня заложило в ушах.

— Видал придурков, но эти просто больные, — покачал головой Слава.

Мы вломились в избушку, круша все на своем пути. Пятеро бегущих мужиков в тесном пространстве не могли оставить вещи в целости. Я оказался в самом хвосте. Впереди грохнул выстрел. Я влетел в комнату следом за корефаном. Это была странная комната, совершенно без мебели. На полу лежали матрасы. Оглушительно ударил «Дезерт игл». Оставив мозги на подушке, фидаин скатился на пол и затих.

В соседней комнате дважды выстрелил дробовик, и все стихло.

— Че за пистолет? — Слава выругался. — Гильзы в лоб летят. Кто так оружие делает? Руки бы оторвал!

Он потер рассеченную кожу. Вытер ладонь о штаны. Подобрал с пола откатившуюся гильзу.

— Че, все у вас? — рыкнул он на сунувшегося в комнату Эдди.

— Да вроде, — предводитель рокабилли с помповым ружьем наперевес не выглядел грозным. Он погеройствовал впервые и испугался. — Пойдем поглядим.

Слава решительно направился в комнату. Я спохватился и убрал кинжал. Не помню, как он появился в моей руке.

— Все. Отработали, отходим, — скомандовал «афганец», гоня перед собой табунчик воинственных рокабилли.

Тряся коками, они выкатились во двор. Рикки был бледен, на скулах вздулись желваки.

— Вблизи подвиг выглядит страшно, — сказал я.

— Теперь я знаю, — пробормотал Рикки. — Хорошо, что все остались целы.

— Это точно! — вымученно засмеялся Эдди. — Тут ты, парень, прав!

Дачный поселок будто вымер. Соседей то ли не было, то ли попрятались при звуках выстрелов. Разумное решение, особенно если разборка происходит с набившими оскомину «черными».

— Не верилось мне, что вы такие отморозки, а еще музыканты, — сказал я.

— Да, детка, я такой! — не сдержался Рикки, садясь в машину.

— Держись от моего кабака подальше, — порекомендовал мне Спонсор.

— Это точно, — недобро позырил на меня Эдди.

— Гуд бай, — сказал я.

— Да, Ильюха, умеешь ты вписать в блудень! Мы со Славой сидели под зонтиком в открытом кафе. Это было ближайшее к его дому заведение, в котором подавали безалкогольное пиво. Я был за рулем и предпочитал не попадаться по глупости.

— Хашишины заканчиваются, — твердо сказал я. — Мы побеждаем. Они конечны, они смертны, они на чужой земле. Их надо дожать. То, что не завершили воины Чингисхана, можем закончить мы с тобой. Мы победим исламских террористов хотя бы у себя на родине! Слава хотел что-то сказать, но сдержался.