Читать книгу "Победа для Гладиатора - Алекс Чер"

И пока он перечисляет фамилии, которыми обычно пестрят заголовки местных газет, я думаю о том, хочу ли я, чтобы мою жену полировали похотливыми взглядами все эти «сильные мира сего».

К сожалению, намёки Ефремыча прозвучали достаточно убедительно: хочу я или не хочу, а мне лучше появиться. Ибо если меня не будет на свадьбе Демьянова, значит, нет с ним больше тёплой дружбы, что связывала нас все эти годы. А «нужные люди» быстро делают выводы: ещё решат, что лишил он меня своей поддержки. И эта свадьба - именно повод упрочить своё положение и заручиться необходимой поддержкой, потому что Демьянов ничего не делает просто так.

Но Наденька! У меня никак не укладывается это в голове. Впрочем, я в Надежде никогда не сомневался: умна, хладнокровна, изворотлива. Только сумеет ли схватить за яйца этого прожжённого делягу?

- Ох, женщины, - тяжело вздыхаю вслух.

- Вам имя - вероломство, - продолжает мою мысль Ефремыч и улыбается. - Ты мне сегодня о делах дашь договорить? А то, смотрю, тебя моя свадьба больше чем меня разволновала.

- Ну, говори, - откидываюсь к спинке кресла, - что там с этой аварией?

- Нечисто там, Сань, - встаёт он и, засунув руки в карманы, начинает мерить шагами кабинет. - Трубу явно повредили. Но доказать ничего не получится. Там двояко. Могли и надрезать, а могли и нечаянно чем-то шваркнуть. Повреждение такое, что труба могла и вообще не рвануть. Но из-за того, что на улице похолодало, в бойлерной якобы добавили и температуру, и давление. И вроде как человеческий фактор. И причин для подозрения никаких нет. И для особого расследования тоже.

- Почему же у нас с тобой тогда они есть?

- Потому что «потому» кончается на «у», - потирает он волевой подбородок.

- Страховая открестилась.

- Я в курсе, - поднимает на меня хмурый взгляд. - Халатность не страховой случай. Только автомат при коротком замыкании тоже должно было вырубить. А он не сработал. И оголённые провода появились там как?

- Да, многовато совпадений для одной аварии, - запускаю пальцы в волосы. Тяжело вздыхаю.

- А ты видел те счета за ремонт? - прищуривается Ефремыч.

- Хм, видел, - непроизвольно дёргаю я головой, вспоминая цифры. - Я их подписывал. Опустошит меня эта реконструкция начисто. Да плюс общественный резонанс. Народ схлынет. Теперь наши клубы же якобы построены с нарушением норм безопасности.

- Да, да, - чешет он затылок, - вот что хуже всего. Сейчас проверки по всему городу начнутся. Но есть и плюсы, - поднимает он палец. - Можно, под шумок как раз кого не надо прикрыть. Хочу между делом с Громиловым это обсудить.

- Ну, клуб сына-то он точно не прикроет, - мне понятен ход мыслей Ефремыча. Он из всего умеет извлечь выгоду, неужели и в этот раз выкрутится? - У наших-то теперь репутация запятнана.

- Так и мы не пальцем деланы. Нам есть что ему предложить перед предстоящими выборами.

Ефремыча отвлекает телефон. Глянув на экран, он не отвечает, но начинает собираться.

- Ладно, Санёк, давай, до связи, - обнимает он меня уже натянув пальто. - И на свадьбу чтобы с женой! - грозит он пальцем и уходит.

Ну, с женой так с женой. Я как раз не против.

- Вик, ты не можешь не пойти, - хожу я за ней хвостиком по кухне, пока она что-то готовит. Что-то очень аппетитно пахнущее и без всякого рецепта.

— Странные вы люди, — взмахивает она ножом, и я притормаживаю, опасаясь попасть ей под горячую руку. — Ведь знаешь прекрасно, что со зла это твоя Наденька и всё равно ему потакаешь.

— Я не потакаю, — упираюсь локтями на стол и всё же ухитряюсь выхватить из-под тесака, которым моя девочка орудует, как заправский повар, кусочек морковки. — Просто кто я такой, чтобы ему указывать? Он же меня поддержал, когда я женился.

Она смотрит укоризненно и продолжает резать овощи.

— И не важно, чем будет скреплён их брак. Хоть и таким же банальным сексом. Пока женилка работает, пусть женится на ком хочет.

Тесак угрожающе утыкается в доску.

— Что ты сейчас сказал? Банальным? — поднимает она на меня взгляд. — Банальным?!

Я успеваю уклониться от недорезанной морковки, которая пролетает в опасной близости от моей головы. Но целый град нашинкованных овощей, которые Вика отправляет мне вслед с доски, накрывает меня, несмотря на поднятые руки.

— Ах, банальным, — она рвётся стукнуть меня и оставшейся в руках доской, но между нами стол. И мы бегаем вокруг него, уворачиваясь по очереди от летящих предметов, которые некогда на нём стояли.

— У нас лучший в мире секс, дорогая, — делаю я, как заяц, прыжок вправо, когда мимо пролетает солонка, и даже успеваю ретироваться в коридор. Но там мне под ноги попадается кролик. Я торможу, чтобы его не задавить, спотыкаюсь и во весь свой исполинский рост растягиваюсь на полу.

— Вот теперь я знаю, зачем ты купил эту плётку, — настигает меня Вика, когда кряхтя, я уже поднимаюсь на четвереньки.

А я наивно думал, что она отстала, а она, оказывается, вооружалась.

— Чёрт! — ору я, когда это пыточное орудие попадает по ягодицам. А больно оказывается, даже через одежду.

— Будет тебе сейчас небанальный, — подгоняет она меня ударами, пока я двигаюсь к спальне.

Подгоняет от души. Задница реально горит. Но у меня тоже есть план.

На пороге спальни я ловлю этот хлыст и, накрутив на руку, дёргаю на себя свою разбушевавшуюся доминанту. И вот она уже в кольце моих рук, связанная, захваченная в плен вместе со своей плёткой.

— Небанальный, говоришь, — кусаю я её в шею, прижимаясь спиной к кровати. — И что же мы будем делать?

— Будем тебя бить. По губам. За всякие плохие слова.

— Какая строгая девочка, — теперь я покусываю её маленькое ушко, но дай мне волю, я бы всю её съел

И удивительнее всего, что мне даже не нужен секс. Я бы так и сидел, держа её в объятиях. Слушал, как стучит её сердечко. Чувствовал, как она вырывается. Как же это приятно знать, что всё твоё самое дорогое легко помещается в сомкнутых руках.

На кухне что-то кипит и сбегает из кастрюли. Плевать! Я не отпущу.

— Вик, — шепчу ей в ухо. — Родная моя…

— Алекс, — откидывается она на плечо. И как только у неё получается так: и требовательно, и умоляюще одновременно.

— Я знаю, знаю, мы договорились, но Вик…

— Алекс! Нет! — вырывается она с такой силой, что скорее от удивления я разжимаю руки.

И она подскакивает и убегает. А я так и остаюсь сидеть, ничего не понимая.

Почему? Вот почему? Любая девушка в мире мечтает услышать эти слова. Любая, но только не та, единственная, которой я их всем сердцем хочу сказать. Что, чёрт возьми, с ней не так?! Или со мной?