Читать книгу "ЦИФМИН - Николай Болошнев"

– Пойдем, ты как раз вовремя.

Скрябин провел программиста в кабинет. Леша налил Александру стакан воды из кулера. Жора вопросительно посмотрел на Игоря из коридора, но тот вновь попросил его постоять в карауле и закрыл дверь. За окном послышался резкий вой сирен.

– Хорошо, – сказал Федор. – Какой у вас план?

– Пока готовой легенды нет. Мы можем достаточно быстро сымитировать следы локального сбоя, однако проблема в том, что «Управленец» на особом контроле у правительства, плюс есть человеческие жертвы. Боюсь, что теперь такое простое объяснение не прокатит. «Электронная Россия» увезет «Управленца» на проверку в лабораторию, тут-то все может и выясниться… Или просто банк памяти ему отформатируют, не знаю, что хуже.

– М-да… Это единственный вариант?

– Пока да.

– А что, если, скажем, кибератака?

– Еще хуже: тогда получится, что «Управленец» недостаточно защищен, а значит, перенастройка неминуема…

– Может быть, механическое повреждение? Скажем, трос перетерся? – предложил Леша.

– Тогда сработали бы «ловители». К тому же мы тупо не успеем сейчас сымитировать обрыв троса – спасатели первым делом в шахту полезут. Если еще не полезли.

– Какой-то тупик, – сказал Александр, тяжело опускаясь на стул. – Федя, я соболезную, мне Жора рассказал…

– Спасибо…

Все снова замолчали и погрузились в раздумья.

– Слушайте, а если, скажем, его уронил кто-то из Министерства? – спросил Федор.

– В смысле?

– Ну, как бы диверсия. Какой-то псих слетел с катушек и обрушил лифт.

Игорь задумался.

– В принципе, это можно изобразить. К тому же вопросов к системе тогда будет меньше… Но встает вопрос: кто диверсант? Такой уровень допуска есть только у нашего начдепа. Я, конечно, не фанат Феоктистова, но одно дело – подвести его под увольнение, другое – под тюрьму. Тем более статья-то нешуточная… Это же, по сути, терроризм!

– Слушайте, а почему не Женя, например? – предложил Петр.

– А при чем тут Женя? – растерянно спросил Леша.

– Ну как при чем: обозлился на Министерство и коллег и решил кого-нибудь убить. Еще повезло, что погибла только Лера! Федя, извини… – осекся Неделин.

– Слушай, я же говорю, что такую вещь мог провернуть только Феоктистов, какой, блин, нахрен Женя, – горько усмехнулся Игорь.

– Сам по себе, он, конечно, ничего бы не смог, но что, если он получил доступ к компьютеру вашего начдепа? Совсем другое дело! Женя нам сам говорил, что его все недооценивают, а тут он взял и провернул такую диверсию!

– Хм, вообще идея интересная… Спишем все на человеческий фактор: мол, у Феоктистова был слишком легкий пароль, так что его смог подобрать даже простой специалист-эксперт. После такого его увольнение будет казаться естественным решением!

– А вы сами его пароль знаете? – спросил Петр.

– Конечно! Иначе как бы мы, по-твоему, провернули все наши операции? Он у него в тумбочке на бумажке записан – и правда легкий, так что даже врать особо не придется.

– Стойте! – вскочил со стула Леша. – Вы чего вообще обсуждаете?! Вы что, хотите, чтобы Женя – наш Женя – сел ни за что ни про что?

– Так ведь он сам хотел нас всех посадить! – сказал Петр.

– Даже если сложить все его доносы, максимум, чего он заслужил, – это увольнение, а тут дело пахнет пожизненным!

– Нет, ну ПыЖа ему, конечно, никто не даст… – неуверенно возразил Андрей.

– Вот именно! – подхватил Петр.

– Коллеги, я вас прошу, решайте быстрее. Все-таки он ваш сослуживец, – сказал Игорь. – У нас времени осталось минута-две…

Не смотря друг на друга, Петр и Леша подошли к Федору. Коллеги сформировали что-то вроде треугольника.

– Женю ни в коем случае нельзя подставлять! Каким бы он ни был, он не должен расплачивался за наши ошибки! – возмущенно воскликнул Леша.

– То есть ты предпочел бы, чтобы посадили нас? – сказал Петр.

– А почему вообще кто-то должен сесть?!

– Да потому что человек погиб! Ты думаешь, полиция придет, скажет: «Ой, лифт упал сам по себе» – и уедет обратно?

– В общем, вы как хотите, но если мы валим все на Женю, я так работать отказываюсь…

– Федя, что скажешь? – спросил Петр. – Как по мне, так у нас просто нет выбора. Что называется, «Умри ты сегодня, а я завтра»!

Немного помолчав, Скрябин тихо сказал:

– Как ни страшно это говорить, но Петя прав. Ситуация такая, что не до гуманизма, нужен стрелочник… Кроме Жени, у меня кандидатов нет… Давайте проголосуем. Кто за то, чтобы списать аварию на Грищенко?

Первым проголосовал Петр, спустя секунду его примеру последовал Федор. Остальные застыли в нерешительности. Наконец Игорь медленно поднял ладонь, следом за ним с видимым облегчением вытянули руки Андрей и Александр.

Леша сидел ссутулившись и выпученными глазами смотрел на остальных.

– Слушайте, ну как же так… Это же живой человек. Вы ему жизнь сломаете…

– Леша, мне тоже жаль Женю, но мы проголосовали, – сказал Федор. – Нельзя больше тянуть. Ты можешь присоединиться к нам или нет, главное, не мешай.

– Ну что, запускаем? – спросил Игорь.

– Да, – произнес Федор и почувствовал, как боль в груди разрастается, словно огромный пунцовый цветок.

– Хорошо! Думаю, мы успеем все сделать. Должны. Ваше участие здесь уже не нужно. Срочно бегите к себе и делайте вид, что работаете. Федя, а ты, пожалуйста, соберись с силами и приготовься к своему выходу – скоро подъедут журналисты. Ребята, помогите ему с одеждой, ну и вообще приведите в порядок.

Петр взял Федора под руку и аккуратно, но настойчиво вывел из кабинета в коридор. Следом за ними медленно вышел Леша.

– Федь, подожди, – тихо сказал он.

– Мы уже все решили, ты в меньшинстве, смирись! – сказал Петр.

– Я, между прочим, не с тобой разговариваю! Федя, послушай…

– Леша, давай не здесь, камеры кругом. После работы все обсудим, хорошо?

– Нет, Федь, не обсудим. Я пошел. Вас я, конечно, не сдам, но заявление мое будет завтра у тебя на столе.

Петр с Федором остановились. Скрябин высвободил руку и, слегка пошатываясь, подошел к Куницыну.

– Леш, не кипятись. Отдохни сегодня или вообще недельку, подумай! Мы тебе отпуск потом задним числом проставим. Я понимаю, что тебе тяжело, но ты просто на секунду представь, каково сейчас мне? В этом лифте же была Лера…

– Даже не могу представить. И я готов еще сто раз повторить, что мне очень жаль. Но ее гибель не оправдывает того, что вы сейчас, по сути, убиваете еще одного человека. Это не минус на минус, не арифметика, понимаешь? Я просто не хочу жить с этим и пользоваться плодами победы, купленной такой ценой. Если это вообще можно назвать победой…