Читать книгу "Десять месяцев (не)любви - Юлия Монакова"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А о том, что Полина звонила Громову и просила за неё, Ксения так и не узнала…
ИЮНЬ
Защитой диплома всех пятикурсников пугали, как малышей — сказочкой о бабайке. На деле же всё оказалось не так страшно. Никого не собирались специально "топить", благосклонно даруя шанс выплыть на поверхность даже самым безнадёжным троечникам путём наводящих вопросов.
Ирина Селиванова раскопала в интернете информацию о том, что во время защиты нужно как можно чаще повторять: "мой научный руководитель", "мы с руководителем", "по совету руководителя"…
— Это делается для того, — щедро делилась она новыми познаниями с однокурсниками, — чтобы члены комиссии ассоциировали диплом в первую очередь с научруком, а уже потом — со студентом. Ну, сами понимаете — поставить хреновую оценку коллеге сложнее.
Во время её выступления словосочетание "мой руководитель" в разных вариациях прозвучало столько раз, что сам многажды помянутый руководитель сидел красный, как свёкла, и мечтал провалиться сквозь землю, а члены комиссии с трудом сдерживали смех.
Даже к Ксении не слишком придирались — впрочем, и она не подвела: работа получилась немного сыроватой, но вполне достойной. Правда, "отлично" ей так и не поставили, ограничившись четвёркой, но Далматова была безумно рада и тому, что получила, прекрасно понимая, что всё справедливо и заслуженно.
И вообще, к чести Ксении, основное своё внимание в день защиты — искренне и нежно — она отдала Полине. Было видно, что она действительно волнуется за подругу, зная, как много для неё значит эта дипломная работа.
Сама же Полина почти не нервничала. Разве что самую капельку — в момент, когда всё тот же Астаров принялся забрасывать её каверзными вопросами, никак не желая угомониться, хотя остальные члены комиссии были весьма довольны её выступлением. Она с честью держала удар, потому что была готова к подобному. Она не лукавила, когда думала, что способна защищать свою работу с палкой в руках, пусть даже перед сотней Астаровых.
— В зале, конечно, все смотрели на тебя, пока ты говорила, — поделилась Ксения с Полиной, когда они оказались в общежитии, — а я смотрела на твоего "научного руководителя", — пропищала она, подражая голосу Ирины Селивановой. — Он сиял вместе с тобой…
— Глупости, — пряча смущённую улыбку, отозвалась Полина, — он никогда не сияет.
— Ну да, а тут, понимаешь ли, засиял, но — односторонне.
— Это ещё как?
— Да так: с одной стороны сияние, а с другой — мрачная тень. Его что-то сильно тревожит. Вероятно, эта общая неопределённость облика тебя в нём и привлекает… ах, он такой загадочный, содержательный и нешаблонный, ах, у него в душе всё поперёк!
— Не начинай, — миролюбиво попросила Полина. Странно, шуточки Ксении больше не царапали и не обижали, просто хотелось немного посидеть в тишине, наедине со своими мыслями: вспомнить взгляд серых глаз… и радостную улыбку… и торжествующее пожатие горячей руки…
— Понимаешь, — задумчиво протянула Ксения, — твой Громов…
— Он не "мой", — возразила Полина, хотя слышать это было весьма приятно.
— Твой Громов, — с нажимом повторила подруга, — прежде всего, учёный. Ну, а девушки потом, однако. И это несмотря на то, что вокруг него постоянно вертятся какие-то бабы, буквально разрывают на части… вспомни ту питерскую историю со студенткой. Ведь не зря она домогательства выдумала. Небось, втайне сама о них мечтала… А как наша Илона Эдуардовна на него смотрит, не замечала?..
— Замечала, — с вызовом ответила Полина. — И что с того?
— Да ничего. Его это всё заметно напрягает. Он, как в том бородатом анекдоте про Ленина, знаешь? Любовнице говоришь, что идёшь к жене, жене говоришь, что идёшь к любовнице, а сам залезаешь с книгами на чердак — и начинаешь учиться, учиться, ещё раз учиться, — Ксения засмеялась.
— Он тоже может любить и чувствовать, — возразила Полина.
— Не сомневаюсь, — тут же согласилась подруга. — Извини, что я снова влезаю, но по-моему, тебе надо бороться за него, а не сидеть у косящатого окошечка и ждать, когда добрый молодец прискачет на лихом коне. Ты нестерпимо старомодна, Полинка, ну просто девица из прабабушкиных романов. Воображаешь, что Марк Александрович прилетит на крыльях любви на твой захолустный остров, а ты будешь сидеть в светлице, перекинув русу косу через плечо, и кобениться…
Полина не выдержала и фыркнула.
— Ксень, нужно выдерживать какой-то стиль, если ты писательница. Ты не имеешь право говорить "кобениться", для этого надо иметь совсем другое лицо, и очки тогда нельзя. Прямо когнитивный диссонанс!
— Ты мне зубы заговариваешь и уводишь от темы разговора… ладно, отныне я буду говорить с тобой языком Хераскова*. Итак, ты воображаешь, что твоему герою будут милы трясины твоего острова и захолустны те дороги, твои касалися которых сухощавы ноги…
Полина захохотала в голос. Ох уж эта Ксения!..
— У меня совсем не сухощавые ноги, между прочим.
— Это для стиля, — отмахнулась та. — Так вот, Полин: твой герой на остров не поедет.
Девушка немного помолчала.
— Приезжай ты, Ксень, если он не приедет, — сказала она наконец. — Папа с тётей Настей будут очень рады. Я им много о тебе рассказывала.
— Я-то приеду, — Ксения вздохнула. — Но Марк Александрович… Понимаю, что тебе это интересно: свернуться в клубок и ждать, чтобы тебя распутывали, вот только…
Она не закончила свою мысль. Полина не переспросила.
___________________________
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Десять месяцев (не)любви - Юлия Монакова», после закрытия браузера.