Читать книгу "Эксплора 2. Развитие - Максим Лагно"

Занимаясь строительством, Роман не позабыл о данном себе обещании. Все здания на базах были аккуратно пронумерованы и оснащены табличками со статистическими данными, что сразу же отличало их от безымянных построек остальных локусян.

От Мейронг и Джингов, которые занимались производством деталей и компонентов джингпаков, Роман потребовал, чтобы каждая кнопочка, крышечка или коннектор были подписаны.

Подписи к предметам не являлись критически важными. В каждом объекте, произведённом по колониальным технологиям, имелся микроскопический компонент, так называемый «статусный чип», или «с-чип». На нём хранилась вся информация о свойствах объекта, статистика, данные о производителе и всё остальное, вплоть до блока «Знаешь ли ты, что…» и рекламы.

Детали без с-чипа попросту не работали. Даже если создать целый пони-ровер, но присоединить к нему колесо без статусного чипа, то вся машина будет нерабочей. Когда множество деталей собиралось в изделие — автомат, машину, энергоблок, бассейн и прочее — то данные статусных чипов объединялись, формируя информацию об объекте.

С-чипы позволяли отслеживать любую деталь и знать свойства каждого произведённого по колониальным технологиям болтика. Что в свою очередь облегчало сбор и фильтрацию статистических данных для Центрального Правительства. А вот это уже было важно. Ведь не обладая полнотой данных о всём, что создали и построили колонисты на планете, ЦП не смогло бы генерировать корректные планы развития поселений и выстраивать структуры BATS.

Впрочем, оснащение статусным чипом — стандартная процедура, без неё попросту невозможно ни создать деталь, ни выстроить производственную цепочку, ни даже вставить патрон в шотган.

Тем не менее, Романа раздражало, что локусяне пренебрегали физическим подписыванием деталей. Поэтому, члены альянса, выслушав претензии Романа, покрутили пальцем у виска, и отправлялись подписывать все рычаги, элементы управления транспортных платформ и ворота в строениях.

* * *

Первые дни после конфликта Роман следил за Жанной и Джигами. Опасался, что неискренние извинения приведут к дальнейшим стычкам. Но Жанна проявила стойкость. Она перестала презирать рабов, вежливо с ними разговаривала и вообще всячески подчёркивала, что сожалеет об их конфликте.

Джинги по-разному реагировали на это. Кто-то с недоверием, кто-то с насмешкой. А Владимир и Панда даже с благодарностью.

Впрочем, оставалось два непримиримых врага Жанны. Это Стивен и Цэнь Джинг. Стивен был просто дурак, сочинявший про Жанну и Китайский Казахстан оскорбительные песенки. При появлении Жанны, он начинал петь их, подыгрывая на гитаре.

Но Жанна проявила сдержанность и тут. Вместо того чтобы пригрозить Стивену тем, что воткнёт его гитару ему в задницу, она заметила:

— Классно играешь. Научишь?

Стивен Джинг скривил морду и ушёл.

Отношение Жанны к Роману тоже поменялось. Она продолжала называть его «мальчик мой», но в тоне голоса появилось что-то вроде уважения. Или наоборот — из него исчезло презрение.

Так же как и раньше она подшучивала над ним и обещала воткнуть винтовку в задницу, но делала это так, словно Роман был одним из её друзей из полицейского спецназа.

«Удивительно, коллеги, — подумал он. — Оказывается, достаточно ударить кого-то два раза психо-кинжалом, чтобы тебя стали уважать».

Юнь Джинг тоже была недовольна. Но не Жанной, а Романом. Ведь он нарушил обещание и не отнёс рукопись издателю.

Все эти дни она молча выполняла свои обязанности на ферме, а потом уходила в свой дом, варила чай из травы и никого не пускала. Писательнице вообще не было дела до конфликтов на базе. Её интересовало только творчество и травы.

А вот с Цэнь было сложнее. Владимир Джинг окончательно с нею развёлся и перешёл жить к Жанне. Феномы секса, имевшиеся отныне у обоих, помогли этому сближению.

— Теперь ты примешь фамилию Чоу? — пошутил Роман.

— Может и так, бро, — засмеялся Владимир. Потом вздохнул: — Семейный устав Джингов окончательно пошёл по пи… дал трещину, короче. Мы больше не сплочённая семья.

— А меня всегда смущало, почему вы называете себя «семьёй», но при этом женитесь друг на друге.

— Ну, отец Си Джинг задумывал «семью» не как отношения родственников, а как семейную мафию. Вот я, или Ричард, или Стивен не имели никакого отношения к Джингам, но были приняты в Семью. Нас окружили заботой и любовью. Поверь мне, когда долго живёшь на Локусе, становишься, как ни странно, более человеколюбом. Если можно так сказать. Начинаешь ценить дружбу и искренние чувства.

— Понимаю, — кивнул Роман. — У меня с Пандой так. Что-то в душе такое. То ли любовь, то ли чего.

— Любовь, любовь, — заверил Владимир. — Мне иногда кажется, что мы, синтезаны, более человечны, что ли. Мы проще в любви и дружбе. Словно, мы люди, которые перестали врать друг другу.

— Нет слов, хорошо сказал.

Владимир продолжил:

— Конечно, основу Семьи Джинг составляли родственники. Три сестры — Пандора, Цэнь и Юнь. Потом их бабушка — Меланж Джинг и дядя — Тао Джинг. Эбигейл, вроде, двоюродная сестра, а Субхат — троюродная сестра.

— Субхат был… была женщиной на Земле?

— Бро, а какая в синтезане разница?

После развода с Владимиром Цэнь избегала работы на фермах или строительстве. Искала любую возможность уйти с базы. Поэтому она стала завсегдатаем всех разведочных экспедиций или поездок на соседние базы за товарами.

А покупать и привозить на базу приходилось много всего. Роман решил потратить семь из оставшихся девяти миллионов на покупку небольшого, бывшего в употреблении химкомбината у Западного Моря. Специалисты обещали сами всё доставить и даже смонтировать. За дополнительный миллион. Отчего Роман отказался.

Он сам должен проектировать все цепочки для химкомбината и его взаимодействие с остальной инфраструктурой базы. Ведь он был лучшим инженером колониальной застройки на курсе.

* * *

Донаторы — это псевдомикроорганизмы, которые вырабатывают органический материал, столь необходимый для синтезанов. В процессе жизнедеятельности каждый донатор выделял микроскопическую каплю оргмата, после чего разрушался. Или не разрушался. От этого соотношения смертей донаторов и зависела эффективность ферм.

Но после смерти донатор не превращался в бессмысленный микротруп, а закукливался, превращаясь в кладку из которой вылуплялись максимум два донатора. Или один. Или вообще ни одного. Произведение потомства зависело от условий жизни предыдущего донатора. Так что иногда уничтожение донатора было выгодным. А иногда нет.

Выращивание оргмата было самой трудно прогнозируемой областью деятельности колонистов.

Наставник на лекции рассказал:

«Хотя мы и употребляем в отношении донаторов термины типа «умер» или «потомство», но они — не живые существа. Впрочем, как и ваши синтезаны. Но у синтезанов будет бинарный массив человека, что сделает их личностями искусственного происхождения. А вот донаторы — это самоорганизующаяся и программируемая материя.