Читать книгу "Бабье царство - Игорь Осипов"

— Бездна. Наняться, что ли, — пробурчала она. — Это мой доход за полгода.

Волшебница поджала губы и с обидой глянула на Катарину и Урсулу. Но потом спохватилась и снова начала изображать из себя важную даму, выпрямив спину и сложив руки подобающим образом.

А Мечница вошла в раж. Жизнь удалась. Можно похвастаться перед подругой, как говорится, померяться сиськами.

— Так я себе цену знаю. Что они без меня бы делали? Ты же знаешь, я как врублюсь во вражеский строй, направо взмах — десять падают. Налево взмах — дюжина. Вот едем мы с ними. Пять возов добра. Слуги. Подарки для этой, как его… политики. Вот. На нас сперва под Яблоневой Речкой напала сотня. Я раз, раз, раз. Девчонка на подхвате, чтоб спину не ударили. Учу пока молодуху, как за меч правильно браться.

Катарина возмущённо зашипела, и пришлось снова толкнуть в бок.

— Да знаю, что шутка, но ведь неправда, — произнесла она.

— Не. Девочка способная, толк выйдет, — выкрутилась Урсула, словив свирепый взгляд храмовницы. — А госпожа волшебница так и вовсе…

Мечница снова запнулась. Мало того, что Лукреция из-за вознаграждения дуется, так ещё и из-за сказок обид будет выше небес. Так и шею свернуть может.

— Ну, не положено волшебницам сражаться. Неблагородное это дело. Пули свистят сотнями, а она эта… средоточняется. Зато потом ка-а-ак бац. Десяток словно червей между пальцами раздавила. Только кишки в разные стороны. Силище.

Лукреция при слове черви брезгливо поморщилась. А мы тем временем выехали из леска и двинулись по дороге между ним и засеянными льном и злаками полями. Вдали на небольшом холме виднелась одинокая мельница, как первый признак цивилизации.

— Потом в самой деревушке напала рыжая, — продолжила рассказ Урсула, совсем разойдясь, начав размахивать во время повествования руками. На неё поглядывали не только мы, но и всё стражницы. Постарше с улыбками. Помладше — открыв рот. Они подобрались поближе. Иные даже специально шли пешком, ведя за поводья запряжённых в колесницы бычков.

— Тоже сотня? — ухмыльнулась Тереза.

— Да там и одной рыжей на целую сотню будет.

— Ну это да.

— Значит, бросились мы напролом. Пули свистят. Еёйные подельницы кидаются со всех сторон. На телегу цепляются, аж приходится по пальцам топтаться. А халумари что учудил? Он рыжую уделал.

— Да брешешь! — снова взорвалась Тереза. — Не мог мужчина Джинджер побить! Не верю!

Урсула встала и пафосно упёрла руки в боки. Но на кочке снова села, схватившись руками за бортик.

— Я тебе правду говорю. Уползла, скуля, как побитая дворняга.

— Да не. Не верю, — провела ладонью по волосам Тереза. — Узнаю. Но если брешешь, с тебя бочонок.

Урсула заулыбалась пошире.

— Мы весь обоз и всех слуг на переправе потеряли. Как сунулись в воду, из неё пасть, что бездна разверзлась. Корабль влезет. Вмиг съела. Чудом выжили. Бежали. Не тягаться же нам с демонами. А потом на Красном Озере ночевали. И явился нам инфант. Красивый-красивый. И на меня такой весь влюблённый смотрит.

Урсула мечтательно вздохнула, поглядев куда-то вдаль.

— Красивый он. Да, — повторила она, снова вздохнув.

— Да его лет двадцать последний раз видели. Уже и храмовый столб забросили. Если кто из местных ходил, но всё без толку.

— А мы видели! Вот как тебя, корова ты старая, — ткнула пальцем в грудь шерифыне Урсула.

— Ну, давай. Бреши дальше.

— Не веришь? Он ещё мудрые слова говорил. Тока я не поняла. Шибко умные они были.

— Да и бездна с тобой. Верю. Что дальше?

— А что дальше? — переспросила Урсула. — Дальше перебили всех псоглавых, и явилась ты.

Рассказ кончился. Все продолжили путь молча. Лишь со стороны стражниц доносились голоса. Но когда показался городок, взяла слово шериффа.

— Слышали новость? Королева при смерти. Как наследница скончалась от лихорадки, её удар хватил. За власть грызутся кузины. Герцогиня да Айрис с герцогиней да Берта люто ненавидят друг друга. К столице терции стягиваются. Как бы войны не было. Да Айрис юность провела в Галлипосе, и её гильдии поддерживают. Деньги на войско дают в обмен на обещание вольниц. А под шумок всякие сучки повылезали, решают свои делишки. Да и всякие тёмные личности шныряют, подбивают на бунты. Говорят, и магистрат симпатизирует да Айрис.

— Ну, — протянула Лукреция, к которой последние слова и предназначались. — Я слышала, с ней проще договориться. Потому, наверное, верховный совет и симпатизирует. Но о войне ничего не слышно. Да и не изменится для магистрата ничего. Была одна династия, станет другая.

— Это потому не слышно, что сплетниц сразу вешают, — вздохнула Тереза. — Для торговли сплетни — это самое плохое. Да и герцогини все исподтишка делают. Королева-то ещё жива. В общем, все стараются решить свои задачи с оглядкой на возможную смену династии. Кстати, видела недавно ночных охотниц.

Я поднял глаза на шерифыню, а она в ответ глядела на меня.

— Поймали мы две дюжины дней назад разбойницу. И тут ночью появились эти. Из пустоты. Светятся разными цветами, а над головами светляки размером с сову летают. Жужжат громкою. Аж перепугались все.

Я улыбнулся. Светлячки — это квадрокоптеры с прожекторами. А то, что ночные охотницы сами светятся, так это для психологического эффекта их люминесцентной краской разрисовали, и с тех же дронов ультрафиолетом подсветили.

— Подходят они, значит, к нам. То есть, к головорезке. И начинают спрашивать. Ты, мол, убила халумари? Та аж обмочилась под себя. Нет, не я, заорёт эта дура. А ночные тихо так, мол, ложь. Мы чувствуем ложь. Я хотела вмешаться, да у половины стражниц ноги подкосились, как по волшебству.

Я снова улыбнулся. Импульсный шокер. Штука хорошая, на дистанции в сотню метров любого вырубит. Жаль, что мне такой не положен. Да и тяжёлый он очень.

— Ну, забрали они эту гайну. Больше её не видели.

Все снова замолчали. А отряд миновал пост городской стражи, на котором охрана отрапортовала шерифыне, что в городе спокойно, и никто подозрительный не пытался проникнуть.

Вот мы и в городе. Небесная Пара опять клонилась к горизонту, и впереди нас ждал долгожданный постоялый двор, вкусный ужин, бадья с тёплой водой и мягкие постели…

* * *

— Вы знаете, что королева себя неважно чувствует? — произнесла Кассия, сидя на большой светлой веранде за одним столом с генералом. Зверомуж задумчиво глядел на красивый хрустальный бокал с вином и не спешил с ответом. За его спиной стоял паж и переводил.

На белоснежной скатерти располагались хрустальные тарелки и серебряные столовые приборы. Кассия сама бы не отказалась от таких. Но гордость заставляла себя вести так, словно ей всё знакомо и привычно.