Читать книгу "Опасные игры или Ничего личного, это моя работа - Наталья Соболевская"

От шока даже слово вымолвить не смогла, мучала мысль — Влад слишком многим пожертвовал ради меня.

— Я могу что-нибудь сделать? Ну не знаю. Выдохнуть её обратно, например? Абсолютно на всё готова, — предложила я, понимая, что Влад принял импульсивное необдуманное решение. Пройдет год или два, жизнь без магии покажется ему невыносимой и, рано или поздно, он начнет винить меня.

— Нет, уже ничего не изменить. Остаётся только ждать, — Брут подошёл и присел рядом со мной на корточки. — Таис, чтобы ты была в курсе. Я мог помешать Владу, но не стал, и не жалею. В конечном итоге, если что — сниму корону, куплю в деревне дом и айда на пастбище пасти овец. Пастушку себе румяную заведу и ораву пастушат, — поиграв бровями, пошутил Брут и на этот раз улыбнулся до появления ямочки на правой щеке. — Таис, а как ты себя чувствуешь?

От вопроса впала в ступор. Из-за переживаний даже не осознала, насколько сильна. Магия буквально захлёстывала, а вот Брута и Влада, как магов, совсем не ощущала.

Брут не дождался ответа, понимающе кивнул, встал и направился к двери. Стоило ему её открыть, как показалась белая морда.

— Вот же животина у тебя неспокойная, — отпрыгивая от рвущейся в комнату Снежи хохотнул император и его мнимо радостное присвистывание постепенно затихло в коридоре.

Мы с любимицей по бокам облепили Влада и обе грустим. Я уткнулась носом в голую грудь Арагона, и его запах навеял мне нашу первую встречу.

Насторожилась.

Почему хочу забрать саму себя из таверны, где, якобы, работаю, и сделать с собой то, что Влад вытворял со мной после свадьбы по ночам? И какого злюсь на себя за то, что стащила его золото? А за Гримуар вообще страшно подумать какую месть наметила!

Так, стоп.

Это не мои воспоминания, а Влада.

И помню я всё, начиная от его рождения и заканчивая моей гибелью.

— О нет, — сказала вслух. В моей голове не только память Влада, но и Брута! — Ой-й, как же он не кисло развлекся перед тем, как отправиться в поход.

Вихрь ярких и не очень картинок из чужой жизни до взрыва мозга закружился в голове. Попытка расчленить память на мою, мужа и императора не увенчалась успехом. Микс из эмоций буквально на меня обрушился. То я расстроенный маленький мальчик, который стоит за дверью и, прижимая игрушку, ревнует, что мама поёт колыбельную вечно орущему младенцу. То подросток, что тайком подглядывает, как горничная до блеска начищает окно и с вожделением мечтает, чтобы её юбка задралась ещё выше.

А вот сейчас примерила шкурку Влада. Ему паршиво — хоть на стену лезь. Надеялся, вернёт сосуд и полегчает, но раздирающее чувство потери только разрослось и ещё глубже пустило корни. Вот он принял нелёгкое решение написать Славийскому и предложить за его племянницу огромный выкуп. Если тот заартачится, Арагон готов пожертвовать сосудом и его на меня обменять. Но тут входит Атал и заявляет, что состоится бал, и я приглашена. Начатое письмо скомкано и летит в корзину. У мужа созрел иной план. Правда, Влад ещё не определился, как поступит со мной, когда заполучит. Улыбнулась. Он сам себя обманывал и убеждал, что отыграется, помучает, а потом через год или два великодушно простит. И при этом не дал отмашку слугам перестать готовиться к свадьбе, которую он планировал сыграть в ближайшие месяца три.

Углубившись в недра его сознания, поняла, он и мысли не допускал, что мы расстались навсегда. Сначала да, была злость, но что удивительно, он корил скорей себя, чем меня. Считал, что не уберёг, недоглядел, и вина, как на мужчине, практически полностью лежит на его плечах. А все гадости, которыми он меня колол в императорском дворце, — напускное притворство, отчасти из-за гордыни, отчасти из вредности. Но главный аргумент, — чтобы не думала, что могу вертеть им, как вздумается, а он всё сглотнёт.

Переселила упирающуюся Снежу на пол и прильнула к Владу, он принадлежит только мне.

— Боги, огромнейшее спасибо за этого мужчину! — выкрикнула я свой восторг и начала загибать пальцы. — Самый добрый, мега разумный, сногсшибательно красивый, меня любит, — на этом качестве согнулся большой палец, — а то, что это не говорит — такие пустяки. До конца дней, до шишки на лбу всем при всем Вам молиться буду за то, что его мне послали.

— Ого, какой я, оказывается, хороший, — еле слышно прошептал Арагон, и легкая улыбка коснулась его губ.

— Влад! — с объятиями набросилась на супруга, но вовремя опомнилась и ослабила хватку, а то задавила бы. — Даже не знаю, отругать тебя сначала или поблагодарить.

— Предпочитаю второе и желательно подкреплённое физическими манипуляциями, — намекнул Влад на поцелуй, ну, по крайней мере, я так поняла, и попытался приподняться на локти.

— Лежи уже, — скомандовала я, когда его руки дрогнули, и он упал. — Сейчас поудобней тебя устроим, — подложив подушки под спину мужа, забралась на него верхом и выразила глубочайшую признательность с таким рвением, на которое только была способна.

— Таис, хвалебная ода в мою честь, это ты так моим поступком прониклась или ещё чего случилось, пока я в отключке валялся? — поглаживая меня по голой спине, поинтересовался Влад. Всегда чувствует, если есть подвох.

— Ну-у-у, — протянула я, а сама соображаю, как объяснить гордому мужчине, что все его тайны, даже самые сокровенные, для меня теперь как открытая книга.

Столько ругательств за один раз не слышала никогда и, надеюсь, больше не придётся. Возмущение супругу даже сил придало, он встал и, хватаясь за голову, задавал вопросы, на которые впоследствии устала отвечать: «И это тоже знаю». Для Арагона не обошлось и без плюсов. Муж, сообразив, что острая необходимость озвучки признаний в любви отпала, сообщил, что пока не созреет, ушки мои не порадует. На что я только хохотнула. Столько пылких слов о любви из его памяти выудила, что если их превратить в зелёные яблочки, любимице до конца дней хватит, ещё и детёнышам её останется.

Когда буря немного поутихла, осторожно поинтересовалась у Арагона, когда в случае чего к нему вернётся магия. Чтобы меня успокоить, Влад сказал то, во что сам смутно верил. Отмахнулся, назвал Брута параноиком и заявил, что через неделю сила к нему возвратится.

* * *

Брут без своей силы не поехал во дворец, полный придворных магов, и гостил у нас. На людях император храбрился и, ничем не выказывая волнение, в свойственной ему манере иронично шутил и упражнялся в сарказме. Но один раз я наблюдала за ним из окна. Брут думал, что один, и я увидела истинное лицо его потери. Он слонялся по пустынному парку и с отчаянием пытался вызвать хоть искру магии из рук.

Месяц прошёл в полнейшем счастье и в то же время в безмолвной скорби. Как не отстранялась от мысли, что чужая сила застряла во мне навсегда, но факт оставался фактом, с магией у Арагонов по-прежнему туго.

— Ты опять тихая и где-то витаешь, — накрыв мою ладонь, негромко сказал Влад, но Брут всё-таки услышал и не удержался от комментария.