Читать книгу "Очень холодно - Борис Руденко"

Я не ответил ему немедленно, потому что был занят проверкой показаний датчиков, тогда он шагнул вперёд и сильно тряхнул меня за плечо.

– Вы меня слышите?

– Безусловно, – с досадой пробормотал я. – Но я бы на вашем месте не настаивал. Поглядите на верхние экраны! Видите, что происходит с небом? На этот раз камней не будет, нас ждёт кое-что похуже.

– Что вы имеете в виду?

– Молниевый ливень. Он идёт прямо на нас. Напряжённость электрического поля растёт с невероятной скоростью. Ничего страшного не произойдёт, если мы успеем приготовиться, но времени у нас остаётся не так много. Все вы должны немедленно разойтись по каютам и укрыться в коконах. Скорее, Орсам, прошу вас!

Товий соображал быстрее, он первым выскочил из рубки, бросившись к своей каюте. Спустя секунду за ним последовал Орсам.

– Через пять минут все энергетические системы будут отключены! – крикнул я ему вслед. – Не пугайтесь, полчаса или час вам придётся провести в темноте. И запомните: когда всё это начнётся, ни в коем случае не пытайтесь двигаться. Ни в коем случае! Не шевелитесь, если хотите остаться в живых…

Надеюсь, он услышал мои последние фразы и правильно понял их смысл. А я услышал, как щёлкнул замок, запиравший их дверь изнутри, и, в свою очередь, понял, что слабая надежда застать врагов врасплох после окончания бури была напрасной. И я принялся лихорадочно готовить Машину ко встрече с катаклизмом.

* * *

Молниевые ливни – самая неприятная штука на Фенебре. Намного хуже камнепада и тем более атаки ходячих деревяшек. Молниевые ливни редки, но смертоносны. Единственное спасение от них – заранее убраться с пути бури или зарыться как можно глубже в почву. Именно так и поступают обитатели Фенебры. От них не спасает защитный экран Машины – колоссальная напряжённость электрического поля этой грозы подавляет любую защиту. Создатели модулей класса «дракон» не могли всего предусмотреть, поэтому я не склонен их ни в чём винить. Многие из способов выживания в неземных средах мы должны были придумывать и реализовывать сами.

Именно поэтому нас – разведчиков – было так немного, именно поэтому нам платили так хорошо…

Мне несказанно повезло, что, когда я впервые попал под молниевый ливень, мы работали в овраге с довольно крутыми склонами, потому что летящая низко над землёй, сияющая туча надвигалась с такой скоростью, что ни убежать от неё, ни искать укрытия времени уже не было. Я успел вцепиться якорями в Фенебру изо всех сил, а потом выстрелом из пушки обвалил на себя ближайший склон оврага. Это нас спасло. Но я допустил ошибку, за что, как мне кажется, Машина остаётся обиженной на меня до сих пор. Я был обязан действовать строго по инструкции, но не смог заставить себя отключить защитные системы окончательно. Энергетическая защита Машины оказалась бесполезной перед чудовищной мощью атмосферных разрядов. К счастью, предохранительный блок успел сработать, прежде чем электрические цепи – нервы Машины – оказались сожжены. Мы уподобились мёртвому тысячелетнему валуну под слоем грунта, безнадёжно выбитыми оказались лишь два кластера компьютера. Конечно, когда всё закончилось, я их сменил, Машина вновь отзывалась на любой мой запрос, но чувство вины перед ней у меня сохранилось до сей поры…

Сейчас времени у нас было несколько больше, но медлить не стоило. Я загнал Машину в ближайший распадок. Торопясь, засадил несколько выстрелов динамитными патронами в нависающие края и попросил Машину побыстрее закапываться. Она и так старалась изо всех сил, наваливая на себя камни вперемежку с бесплодной породой. Связь с окружающим миром нами была на время утеряна. Последнее, что я сделал, – отключил абсолютно все системы Машины и поспешил в свою каюту, проверив по пути, подготовились ли пассажиры. Все они приняли мои предостережения всерьёз и уже находились в коконах.

Я тоже успел забраться в кокон и был невероятно счастлив, что встретил навалившиеся ощущения в своей каюте, а не в кресле пилота. Главным из них был невыносимый зуд во всём теле. Синеватый туман плавал по каюте – то ли объективное следствие ионизации, то ли болезненная реакция глазных нервов на происходящее. Мышцы мои судорожно сокращались в просьбе избавить тело от мучений, но я держался, отлично зная, что последует за любой попыткой. Я увидел, как на металлических углах возникают ослепительные шарики сгустков энергии. Именно они убили первого пилота, работавшего на этой планете, – его звали Фонтейн и, к счастью, он не был моим другом, потому что гибель друзей переживается непросто. Фонтейн успел рассказать, что и как его убивает, прежде чем умер, сделав то, что в первую очередь обязан делать разведчик. Расшифрованная запись его предсмертной инструкции спасла меня в первую встречу с Облаком Молний и спасала сейчас…

Прошло около получаса, а потом я почувствовал, что Облако начинает уходить. Смертоносные шарики сдувались и схлопывались внутрь себя, бесследно исчезая. Зуд не прекращался, но я знал, что всё позади и теперь у меня есть некоторое время, чтобы попытаться выяснить то, что до сих пор оставалось для меня непонятным, и проверить свои подозрения. Стряхивая остатки оцепенения, я ринулся в рубку. Пока Орсам и его компания придут в себя, у меня есть минут пятнадцать-двадцать.

Было довольно жарко: несмотря на заземление, вихревые токи разогрели металлическую плоть Машины. Я включил питание, с замиранием сердца отсчитывая томительно длинные секунды, пока шла проверка цепей, кластеров и систем. Наконец, успокаивающе мигнув экраном, Машина сообщила, что всё в норме, молниевый ливень прошёл для нас без серьёзных последствий. Торопясь, набрал запрос: «База „Посейдон“, список персонала». Машина ответила немедленно. Я жадно вцепился взглядом в появившийся на экране текст и меньше чем через минуту обнаружил то, что и рассчитывал увидеть. «Зета Каванти, биолог…» Как ни странно, ни Орсама, ни Товия с Грэхемом в списке не было. Возможно, эти трое были захвачены фенками во время какого-то другого нападения? Не знаю, что заставило их пойти на сотрудничество с врагом – пытки, психологическая обработка или банальная корысть, ясно, что мы с ними находились сейчас по разные стороны баррикад. Некоторые надежды, впрочем, мне внушало поведение Зеты, но, чтобы проверить их обоснованность, нужно было хотя бы недолго поговорить с ней наедине…

Я услышал шаги, и через секунду в рубке появились Орсам с Грэхемом. Выглядели они изрядно помятыми, что я отметил с немалым удовольствием.

– У нас всё в порядке? – спросил Орсам, сверля меня одновременно встревоженным и подозрительным взглядом.

– Думаю, что да. Я заканчиваю проверку систем. Через несколько минут мы продолжим движение.

Орсам жестом приказал Грэхему занять сторожевой пост, а сам удалился, массируя виски.

Машина ожила. По моей команде, она легко приподнялась на лапах, сбрасывая со своей спины тонны грунта, и выползла из укрывавшей нас расщелины.

* * *

Чем дальше мы перемещались к северу, тем больше менялась окружающая нас природа. Ночью налетел ураган, однако по своей силе он был вполне сравним с земными катаклизмами. Скорость ветра вряд ли превышала сто пятьдесят километров в час, и принёс он с собой не каменный град, а мощный ливень, превративший местность в сплошное болото. Мы вступили в зону лесов – не знакомых мне прежде бесконечных зарослей низкого, цепкого кустарника, а настоящего царства растительных великанов с широкими кронами и листвой, и это означало, что зона молниевых ливней осталась позади.