Читать книгу "Сезон - Джона Лиза Дайер"

– Боже мой, тебе было всего семнадцать? Они выдвинули против него обвинения? Был ли он арестован?

– Нет.

– Но… но он снимал тебя без твоего ведома. И если учитывать твой возраст, это должно было быть квалифицировано как… изнасилование!

– Меган, у нас непростая семья. Моя мама… Если бы дело дошло до полиции и суда, репортеры бы разорвали нас. А я была, по сути, еще подростком. Это случилось даже до того, как я закончила школу. Мама думала, что скандал навсегда сломает меня.

– Что она сделала?

– Они – мама и Эндрю – пошли к Хэнку.

– Серьезно? – Я попыталась представить себе эту сцену.

– Более чем. Они отправились в Бостон, и мама попросила Хэнка встретиться с ней за обедом в отеле. Она сказала ему, что разговор пойдет о бизнесе, а когда он туда приехал, они с Эндрю встретили его вместе с нашим адвокатом. Хэнк пытался отшутиться, но после того, как адвокат рассказал ему, что он совершил уголовное преступление, и назвал срок, который обычно получают за такие вещи, он быстро сник.

– Я не могу в это поверить, – прошептала я, хотя на самом деле верила, верила каждому слову.

– Я тоже. Мне тогда казалось, что мир перевернулся. Я не могла встать с кровати. Но Эндрю и мама… они были полны решимости покончить с этим раз и навсегда.

– Так они выдвинули обвинения?

– Нет. Помни, мама отчаянно пыталась избежать скандала, поэтому они… они предложили ему сделку.

– Сделку?

– Он должен был продать им свой ноутбук, в противном случае они грозились начать преследовать его по закону.

– Я не понимаю…

– Это была идея адвоката. Они покупали у Хэнка ноутбук, честно бы ему заплатили, дали бы много денег…

– Сколько они предложили?

– Двести пятьдесят тысяч.

– Ничего себе.

Четверть миллиона долларов за ноутбук?

– Я знаю… – вздохнула Джорджи. – И он должен был подписать документ, которым удостоверял, что видео было в единственном экземпляре и копий нигде не осталось. И наконец, он должен был добровольно покинуть Гарвард, никогда туда не возвращаться и не обращаться за помощью и никогда больше не связываться ни с кем из нашей семьи.

– Что он сделал?

– Он согласился. И мама выписала ему чек.

– И он взял его, уехал в Техас и поступил в Техасский университет, вступил в Корпус. Этот хитрый ублюдок заплатил за свое образование. Вероятно, на эти же деньги купил свою машину. И костюмы.

– Да…

Этот рассказ отнял у Джорджи много сил, в последние несколько минут она все время шмыгала носом.

– Мне так жаль, Джорджи. Но спасибо за то, что честно рассказала мне обо всем.

– Я рада, что смогла помочь.

Что ж, Хэнк всегда был слишком хорош, чтобы быть искренним. Но оставалась еще одна вещь, которую я не понимала.

– Джорджи, а почему Эндрю ничего мне не сказал?

– О, он никогда никому об этом не станет рассказывать. Он верный и честный. Еще, может быть, из-за чувства вины. Он понимает, что это мое личное дело, а значит, только я могу рассказывать о произошедшем. Послушай, у него есть недостаток, он немного… закрытый. Ему трудно сходиться с людьми, разговаривать с ними. Но он совершенно точно хороший парень.

– Я такая идиотка… – выдохнула я.

Хотя я не был уверена как именно, но я знала, что Хэнк играл со мной с самого начала. И я позволила собой манипулировать, полезла, как мангуст, в змеиную нору. А Эндрю пытался предупредить меня… сколько раз? Три по крайней мере. Но я была слишком уперта, так непреклонно уверена в себе.

– Меган… – сказала после небольшой заминки Джорджи. – Он сделал тебе что-то плохое?

– Я не уверена. Но у меня дурное предчувствие.

– Доверяй своим чувствам, пожалуйста, – сказала Джорджи. – Доверься себе.

Глава 25, в которой Меган отправляется на войну

Через час после разговора с Джорджи я чувствовала себя так, словно держала в руках гранату с вытащенной чекой. Я была готова к схватке все три долгих часа, пока Марго укладывала мои волосы в высокую прическу и подгоняла по фигуре платье. Все то время, что я ехала в лимузине со своей семьей, я сжимала гранату в руках. Конечно, я хотела бросить ее, избавиться каким-нибудь чудесным, безопасным образом или, по крайней мере, кому-нибудь передать. Но кому? Маме? Она устраивала вечеринку на девятьсот человек. Джулии? Она готовилась ответить на тысячи вопросов о деле и Тайлере. Папе? Он только что заключил сделку всей своей жизни и ликовал. Зачем мне так с ним поступать? Кэт была бы идеальным вариантом, но мы не разговаривали с момента ссоры в раздевалке. Нет, у меня не было выбора, кроме как стоически держаться. Больше всего я боялась, что брошу гранату в самый разгар вечеринки и взрывом сметет всех вокруг.

Я была уверена, что Хэнк точно что-то задумал в отношении меня. Но что? Я не была самой горячей дебютанткой. Я не была самой богатой. Я сомневалась, что он снимал наш секс, поскольку это видео уж точно не вызвало бы ажиотаж. Кому была интересна уже взрослая девица из самой обычной, пусть и состоятельной семьи? Должно быть, все дело было в ранчо, но я в упор не видела, что такого гнусного он мог сотворить. Мы пригласили его в гости, он подготовил чертежи по спецификации. Так в чем же подвох? От мысли, что увижу его на вечеринке, у меня заболел живот. Что я скажу? Поймет ли он, что что-то не так? По крайней мере, он не был моим сопровождающим. Мама и тетя Камилла заключили давний договор, что брат Эбби, Саймон, станет кавалером Джулии на вечеринке Эбби, а моим – на нашей.

К счастью, все мое беспокойство по поводу того, что наша вечеринка будет глупой, испарилось, как только мы подъехали к клубу. Площадка перед зданием клуба «Черепаший ручей» превратилась в площадь Святого Марка образца примерно 1760 года. Освещенная факелами и масляными лампами, она выглядела по-настоящему таинственно. Перед нами предстал призрачный, фантастический мир. Здесь нашлось место и уличной ярмарке, и бродячему цирку с жонглерами, и шарманщику с шарманкой и живой обезьяной, и глотателям огня, и всем прочим, странным, комичным, а то и жутким персонажам, которых можно было встретить на венецианских улицах во время карнавала двести с лишним лет тому назад. Когда гости проходили сквозь богато разодетую толпу к тяжелым дверям, их обступали карманники, а затем с хитрыми улыбками возвращали драгоценности, часы и кошельки. На прощание они грозили своим «жертвам» пальцем: мол, держите ухо востро.

В бальном зале клуба камерный оркестр исполнял музыку тех времен. Стены закрыли специальными панелями, отчего они казались каменными, потолок украшали роскошные фрески, изображавшие трубящих купидонов. Освещала всю эту роскошь огромная хрустальная люстра. Сотни мерцающих огней отражались от огромных масок, подвешенных к потолку.