Читать книгу "Песня песка - Василий Воронков"

– Ничего.

– Ничего? Как же так? Почему ты не подготовилась?

– Но вы ведь ничего не задавали, сугуру!

Ана нервно застучала пальцами по столу. Потом встала и подошла к доске.

– Значит, никто даже не помнит, что я задавала?

Класс молчал.

– Да ты садись, – сказала Ана девочке.

Лития послушно села за парту.

– Так что, никто не помнит? Я не спрашиваю, подготовились ли вы. Я спрашиваю…

Класс молчал.

– Что ж, хорошо…

Ана села за стол и провела пальцем по именам учеников в журнале. Нужно просто вызвать кого-нибудь к доске. Сегодня они будут повторять старый материал.

– Хорошо, – сказала Ана. – То, что мы изучали на прошлом уроке, тоже никто не помнит?

Ни один из учеников по-прежнему не поднимал руки.

– Ну, же! Лита! Можешь не вставать.

Девочка всё равно поднялась из-за стола и, боязливо оглядываясь по сторонам, произнесла:

– Глава…

* * *

После урока началась длинная перемена – обеденный перерыв, – но утренняя тошнота у Аны усилилась, и она решила, что не будет спускаться в самад. Она пошла в учительскую, чтобы вернуть журнал, и столкнулась в дверях с Илой.

– О! – сказала Ила. – А я тебя искала с самого утра. Мне казалось, у тебя рано сегодня занятия начинаются.

– Нет, только что было первое, – сказала Ана, хотя сама уже не была уверена.

– Допоздна сегодня?

Ана кивнула.

– Ладно, пойдём в самад! – Ила взяла Ану под руку и потянула за собой. – Мы с тобой почти не видимся в последнее время.

Ана не сопротивлялась. В конце концов она возьмёт макаранду или харас.

– У тебя как, всё в порядке? – спросила Ила, когда они спускались по лестнице.

– Да, наверное.

– А у меня – ты не поверишь…

В самаде оказалось людно. Пахло приторными подсластителями, пряными приправами, пережаренным расава́ти.

Они встали в самый конец длинной очереди. Ана с трудом сдерживала тошноту.

– Говорят, многие люди к этому очень чувствительны, – тараторила Ила. – При таких сильных дождях перепады давления, а многие не выносят. Не припомню я что-то раньше такой погоды.

– Да. Я тоже неважно чувствую себя последние дни.

– Вот видишь!

От запахов еды мутило, Ане хотелось уйти, но она продолжала стоять в очереди вместе с Илой.

– Что-то в этом году у нас сплошные ненастья, – говорила Ила. – Из года в год всё хуже.

Они уже подходили к прилавку, заставленному огромными коробами с едой. От коробов разило резкой приторной вонью. Ана задержала дыхание.

– Страшно представить, что будет в следующем году, – сказала Ила.

Ана мысленно произнесла – «в следующем году» – и что-то сжалось у неё в груди.

– Мне, кстати, к врачу уже давно пора, – сказала она.

– Да, сходи обязательно. Такое откладывать нельзя. А мне…

Ила продолжала говорить и после того, как они взяли еду и сели за стол. Ана молча слушала, время от времени кивая, как бы соглашаясь.

– Надо нам куда-нибудь сходить на этих выходных, – сказала Ила.

– В выходные я, наверное, поеду к врачу, – сказала Ана.

Они замолчали. Ила выговорилась и принялась за еду, Ана же больше беспокоилась о том, как бы её не вырвало.

И тут она вспомнила.

– Скажи, – произнесла Ана, – а ты когда-нибудь уезжала отсюда? Была где-нибудь ещё?

– Из города? – Ила вдруг смутилась. – Я же рассказывала тебе. Очень давно, в детстве. Я и не помню почти. А ты что, куда-то собралась?

* * *

На следующий день Ана приехала в видая-лая ранним утром, хотя занятия у неё начинались только после обеда. Сада ещё не было, учительская пустовала. Кто-то забыл выключить радио, и приёмник тихо бормотал, разговаривая сам с собой.

Ана села у окна и стала ждать.

Она слышала, как методично постукивают настенные часы, отмеряя оставшееся до уроков время, как позвякивает, поймав невозможно высокую ноту, приёмник, тут же срываясь в глухой хрип, гулко прокашливаясь. Она слышала каждый шаг в коридоре, ей казалось, что она может различать даже тонкое поскрипывание дверей в противоположном конце здания. Голова её раскалывалась от боли, сердце бешено молотило. Ана закрыла глаза, стараясь успокоиться, и тут же перестала слышать что-либо, кроме собственного дыхания.

Когда дверь в учительскую отворилась, Ана вздрогнула.

– Надо же! – удивился Сад. – Ты уже тут! Слушай, мне кажется, тебе стоит почаще сверяться с расписанием.

– Я хотела с тобой поговорить, – сказала Ана, вставая.

Сад замер у двери.

– Драапа! Жара такая! – Он шумно выдохнул и вытер пот с красного лба. – То дожди, то жара – невозможно просто.

Сад посмотрел на Ану.

– Пойдём, – и показал на дверь своего кабинета.

Они молча зашли. Сад закрыл дверь, бросил на стол портфель и подошёл к окну. Он потянул одну из штор, однако солнце кольнуло ему в глаза, и он, поморщившись, вновь расправил штору.

Ана стояла напротив.

– Ты садись, – сказал Сад.

Ана осмотрелась – стула не было.

– Драапа! – прыснул слюной Сад. – Опять стул упёрли! В следующий раз на ключ буду закрывать!

– Я могу постоять, – сказала Ана.

– Погоди, я принесу! – Сад метнулся к двери.

– Нет, не нужно.

– Да мне не…

– Я ненадолго, – сказала Ана. – Я…

Она вздохнула.

– Я просто хотела сказать тебе…

Сад выжидающе смотрел на неё. Лоб его лоснился от пота.

– К сожалению, мне придётся уйти. Но я готова отработать…

– Погоди, – перебил её Сад.

Он стал спешно искать что-то по карманам.

– Куда уйти? У тебя какие-то проблемы?

– Нет, всё в порядке.

– Ты нашла другую работу? Ближе к дому?

– Нет. Я боюсь, что больше…

Ана хотела сказать «не могу», но не решилась.

– Я не буду искать новую работу. Да и не стала бы никогда. Эта видая-лая для меня как дом. Ты же сам знаешь, я всю жизнь здесь.

– Но тогда…

Сад прошёлся по комнате и уселся за стол. Свет пробивался сквозь штору, падал ему на лицо, и он щурил глаза. Он вскочил и вытащил из-за стола кресло.