Читать книгу "Попрыгун - Дмитрий Карпин"

Стены кабинки вновь сделались непроницаемы. Денис раздвинул жалюзи в стороны и вышел из лифта в какую-то пустую, тускло освещенную харчевню, остальные двинулись следом. Еще потряхивало от перемещения, парень повернул голову назад: двери лифта закрылись, а затем стали растворяться, пока не превратились в глухую стену.

Бац-ц! – послышался звук, будто кружка или тарелка разбились о пол.

Фадеев обернулся на звук. Мужик в залатанном тулупе с бородой-лопатой нещадно крестился и что-то бормотал, похоже, «Отче наш». Наконец его нервы окончательно сдали, и с криком:

– Демоны!!! – он рванул к двери и был таков.

– Что ж, его можно понять, – усмехнулся Денис, оглядывая на удивление пустое помещение харчевни. Видимо, дела у хозяина шли не лучшим образом.

В углу что-то зашуршало. Если это была мышь или крыса, то уж слишком огромная, килограммов под сто, и в холщовом фартуке.

– Айда отсюда, – сказала Моника. – Не будем доводить этого борова до инфаркта.

Агенты кивнули и поспешили покинуть харчевню. Нужно было раздобыть подходящую одежду и разведать обстановку.

Они вышли на улицу, на Большую Морскую, покинув привычный дом архитектора П. П. Жако. Вечерело. С серого питерского неба, грациозно кружась, падали одинокие снежинки. В воздухе пахло… порохом? Да, да, именно порохом! Где-то вдалеке раздавались залпы, но фейерверков на небе видно не было. Да и улица казалась безжизненной. Хотя свято место пусто не бывает! Из-за угла выбежал паренек в потертой кожанке и с красной лентой на плече. Выглядел он не лучшим образом: весь всклокоченный, запыхавшийся. На бегу парнишка сорвал красную ленту, скинул кожаный плащ и побежал дальше, не замечая агентов. А зря!

Моника перехватила его за шиворот и развернула к себе.

– Что происходит? – схватив бедолагу за грудки, проскрежетала Казак. – Что за кипишь, а драки нет?

– Как что? – запаниковал парнишка, зрачки по пять советских копеек, напуганные, как у беззащитного, пойманного в лесу зайца. – Белые в городе!!!

Агенты удивленно переглянулись.

– Подробнее! – рявкнула Моника. – Какие белые?

– Войска Анастасии, – покорно залепетал парнишка. – Царевна Настька идет отвоевывать трон! Она прорывается к Зимнему! Там сейчас все наши…

– А ты?

Парень виновато опустил голову.

– Понятно, – брезгливо хмыкнула Казак и отпустила парня. Тот сразу попятился, с подозрением косясь на незнакомцев и явно считая, что его сейчас будут казнить по закону «красного террора» за бегство от сражения, а следовательно, предательство интересов пролетариата.

– Последний вопрос, и свободен, – к облегчению парня, произнесла Юля. – Какая сейчас дата?

– Дата? – недокрасноармеец совсем растерялся.

– Да! Какое число, месяц, год! – Юля шагнула вперед. Легкий петроградский ветерок шевелил ее кожаную юбку, на которую парень взирал как на неизбежный и всекарающий символ пролетариата.

– Число не знаю, – опустил голову бедолага. – Месяц ноябрь.

– А год?

– Одна тысяча девятьсот двадцатый…

«Как же так? Двадцатый?! – опешил Денис. – Мы же должны были оказаться в восемнадцатом. Или это чертова техника измененной реальности дала сбой, или Время действительно обладает подобием разума и, вдобавок к этому, уникальным чувством юмора!»

– Возвращаемся! – скомандовала Казак и уже потянулась к переместителю, как Юля вдруг покачала головой и решительно произнесла:

– Нет!

– Нет? – удивилась Моника. – Как это нет? Девочка, мы опоздали, то, что мы должны были предотвратить, уже случилось, войска Анастасии в Петербурге! Поэтому возвращаемся!

– Нет! – не менее решительно заявила упрямый ёжик.

«Что это на нее нашло? – Денис даже открыл рот. – Почему нет? „Железная леди“ ведь права».

Пользуясь неразберихой, бедолага красноармеец тихонько пополз прочь, но он уже был никому не интересен. Рука Моники скользнула под пальто, Юля же даже не шевельнулась, а так и осталась стоять, со скрещенными на груди руками.

– Девочка, дам тебе один-единственный шанс. – Глаза Казак недобро блеснули. – Объясни, почему нет?

Денис тоже потянулся к плазменному маузеру, но, поймав на себе пристальный взгляд молчаливого Жана, понял, что не стоит даже пытаться.

– Объясняю, – кивнула Юля. – Как только мы вернемся назад в будущее, мы тут же попадем в руки Громова. Наши с Денисом переместители настроены на Главный штаб, поэтому пользоваться ими смысла нет. Знаю, ваши перестроены, и мы окажемся где-то в пределах Петербурга, но и это нам не поможет. Во-первых, потому, что после запуска аппарата профессора Громов уже точно выявил местоположение Лыкова и наверняка уничтожил его машину, а во-вторых… Во-вторых, пора уже взять историю в свои руки!

– Что? – выпучилась Казак. – Да ты с ума сошла!

«Взять историю в свои руки?! – Денис искренне офигел. – И это говорит ёжик?! Нет, нет, тот самый ёжик, которая с пеной у рта еще совсем недавно доказывала мне, что малейшее изменение истории это катастрофа?!»

– Моника, послушай меня, – спокойным, доверительным тоном вдруг произнесла Юля, – что, если я скажу тебе и всем вам, что весь тот мир, который вы знали и в котором вы выросли, так же является миром с измененной реальностью, как и тот, из которого мы только что вернулись?

– Что? – простонал Денис.

– То я скажу, что ты спятила, девочка! – рявкнула Казак и достала револьвер. – Кончай нести пургу! Возвращаемся!

– Мон, – вдруг произнес молчаливый Жан. – Давай послушать, что говорить Юла.

Казак фыркнула, но все же согласилась:

– Ладно. И какую же байку ты хочешь нам втюхать?

Ёжик ничуть не оскорбилась, а лишь улыбнулась.

– Начну с того, что мое настоящее имя не Юлия Гончарова…

– Как? – выпучился Фадеев.

– Да, – кивнула ёжик. – Денис, помнишь, как в той реальности, Громов показывал нам досье на Джулию Крюгер?

Фадеев кивнул.

– Так вот, это действительно была я, только я – той реальности.

– Но как? Той женщине на фотографии было лет под пятьдесят!

– Пятьдесят восемь, если быть точной, – усмехнулась ёжик.

– Так тебе что, пятьдесят восемь лет? – Привычная почва начала уходить из-под ног Дениса. В сознании всплыла сцена их близости: гладкие изгибы, упругое тело. «Нет, ей никак не могло быть столько лет!»

– Упаси боже! – Ёжик даже взвизгнула. – Нет, мне двадцать восемь, просто родилась я в тысяча девятьсот пятьдесят девятом.

– Так ты из прошлого? – Моника взглянула на Юлю, будто увидела ее впервые.

– Да, – кивнула девушка. – Из прошлого, которого вы никогда не знали. Прошлого, в котором Вторую мировую войну выиграл не Советский Союз, а фашистская Германия.