Читать книгу "Невеста княжича - Властелина Богатова"

Мирославу хотелось сказать, что это лишь до поры, ведь многие сбежали, а значит, ещё причинят немало бед мирным людям.

Седовласый волхв поднял пробитую голову и осклабился.

Мирослав фыркнул только:

— Что же ты, дед, предаёшься колдовству чёрному? Стало быть, не чтишь заповедей светлых богов?

— Много ли ты знаешь, щенок, о замыслах богов? — прорычал волхв, суживая синие глаза.

Мирослав ничего ему не ответил. Что ж, старик был прав — Мирославу неведомы пути богов, и сам он запутался так, что теперь долго разбираться. И до встречи с Владой жил он неправильно, заботу родичей не ценил и не уважал.

Теперь об одном молил он — чтобы Влада живой была, чтобы сказать ей, как сильно её любит…

Русая голова Дарёна показалась у частокола. Мирослав поспешил к брату, всё ещё чувствуя слабость. Голова кружилась, но княжич более ни на что не обращал внимания.

Дарён, завидев его, побелел. Подступил к Мирославу, долго смотрел в глаза, а потом вдруг заключил в крепкие объятия. Совсем как раньше, в отрочестве, когда Мирослав попадал во всякие неприятности. Дарён стиснул его сильнее, что в плечо выстрелило. Мирослав скорчился. Дарён, наконец, выпустил княжича и обратился к Омелице.

— Благодарствую за то, что вернула брата к жизни, — преклонил он голову перед женщиной. — Если бы не повстречали тебя… — Дарён, опустил глаза и глянул на Мирослава, спросил о важном. — Что делать будем с ведьмой? Отпускать её нельзя, ведь натворит дел чёрных.

— Я знаю, что, — ответил твёрдо Мирослав и прямиком направился в кузню, где держали Ясыню.

Освещённая огнём клетушка полнилась запахом ржавчины. Мирослав вспомнил это место в своём видении, когда он лежал с горячкой. Гридень, как только зашли княжичи, покинул пленницу, вышел на улицу.

Растрёпанная Ясыня, сидевшая в углу на лавке, подняла голову. Взгляд её карих глаз больше не казался кровавым, как закат — зиял чёрными колодцами. И не было в них ничего: ни сожаления, ни страха, ни обиды. Ведьма, завидев Мирослава, застыла, а лицо её белое вытянулось. Мирослава сей же миг прострелило невидимыми стрелами.

Видно, удивило ведьму появление княжича — думала, что мёртвый, а оказалось — нет. Мирослав, долго не раздумывая, прошёл к стене, сорвал серп с гвоздя и, приблизившись к Ясыне, схватил её за косы.

Никогда бы он не стал трогать женщину, но другого выхода у него просто не оставалось.

— Куда ты отвела Владу?

Ясыня покосилась на острое лезвие, глаза её теперь наполнились страхом.

— В реке она под утёсом, что теперь курган для неё.

Горячий сплав железа разлился по груди Мирослава. Он дёрнул косы и перерезал их острым лезвием. Те, словно длинные змеи, скользнули на пол.

— Я оставлю тебе жизнь, но только не оставлю твоей силы. Мучайся теперь.

Ясыня засмеялась тихо, безумным показался её смех княжичу.

— Всё равно русалки заберут жизнь Влады, пусть не сейчас, но потом. Ты больше не увидишь её и не найдёшь никогда, — прошипела ведьма.

Омелица, сняв с шеи оберег, кинула его в очаг, и когда железо накалилось, подхватила его кузнечными клещами, прошла к Ясыне. Та дёрнулась, но Омелица ловко прижгла клеймо между её лопаток. Ведьма взвыла от боли, выгнулась, встряхивая остриженными короткими волосами.

— Теперь волосы твои не отрастут ниже этой отметки. Силы ты лишилась своей навсегда, — проговорила Омелица.

Бросив на ведьму презрительный взгляд, Мирослав поспешно покинул кузнечную клеть. Дарён и Омелица последовали за ним. На поиски Влады собрались ещё с десяток воинов вместе с Вятко и Добраном, отправились через лес к утёсу.

Земля была сырая, а значит здесь, на откосе берега, прошёл дождь, и мгла от травы веяла понизу холодом. Заря поднималась медленно, в утренних сумерках едва был различим противоположный кряж, а дальний берег проглотил туман. Дарён отправил к берегу часть своих воинов, другую отослал к лесу. Мирослав же спустился с каменистого обрыва к воде.

Острые камни, словно зубья, торчали у кромки. Здесь, внизу, было так тихо и туманно, что казалось, и не было рядом ни единой живой души. Река была безмолвна. Мирослав знал, что Влада жива, он чувствовал, что она где-то рядом…

Мелькали в тумане отсветы факелов по берегу, доносился зов, кто-то окликал княжну по имени. На берегу было слишком пустынно, чтобы поверить в то, что здесь был кто-то ещё.

Мирослав шагал по камням, тревожно вглядываясь в зеркальную гладь.

ГЛАВА 21. Свет чужой души

Смурен и тяжек взор мой,

И волхв грозит бедою.

То ворог силой грозной

Идёт опять войною.

А ворог тот без лика,

И сила его в слове,

Пьянит он разум ложью

И люд берёт в оковы.

Alkonost

Было очень холодно, так, что хотелось завернуться во что-то, укутаться, спрятаться. Влада вытянула руку, чтобы потянуть то, чем можно было согреться, но ладонь сжала мокрую землю и камни, да и лежала она не на мягкой перине, а на тверди. Что-то острое упиралось в правый бок, ступни омывала стылая вода. В ушах шумело, а горло скребла боль, ко всему было невыносимо зябко.

Влада, стиснув зубы, разлепила ресницы, откинула налипшие на лицо волосы. Ей открылось распростёртое глубокое лазоревое небо, которое так и звенело чистотой, на краю его летели вороны.

Влада окончательно очнулась, вспомнив, что с ней произошло, этой ночью... Для утонувшей ей было слишком холодно и больно, а мёртвые не должны ничего чувствовать. Значит, всё же жива…

Она приподнялась, морщась от ломоты в теле. Не так просто у неё получилось сесть, когда же удалось, то оглядела себя, подбирая ноги из воды. Белые щиколотки опутывали речные водоросли, рубаха сырая, волосы мокрые и тоже в земле и тине. Налетел лёгкий ветерок, и колючий озноб прошиб Владу, скользнул лёд по спине к затылку. Княжна передёрнула плечами и обхватила себя руками. Она сидела на берегу реки, погружённая в густой туман. Влажно было кругом и сыро.

«Всё же дождь был…»

Голова полнилась мутными воспоминаниями. Грубые касания Алкуна и одурманенные глаза Бермяты вспомнились острее, нежели всё остальное. Влада ещё сильнее сжалась.

«На острог же напали! — вдруг пронзило её. — Но кто?!»

Захватила тревога, и Влада пришла в себя окончательно.

«Но где ведьма? Получила ли она посох? Ясыня сказала, что Мирослав в Волоке. Он ещё жив, и она — тоже».

Тут Влада опомнилась — была же связана! Взволновавшись совсем, поднялась на ноги, оглядела тревожно пустынный берег, но не узнала местности. Одно только пульсировало в голове: «Кто вытащил? Кто помог спастись?»