Читать книгу "За Калинов мост - Ольга Денисова"

Игорь поначалу растерялся, не зная, кого защищать и от кого защищаться. Но прислушался и понял: наглая черная лошадь угрожает доброму человеку, открывшему стальные зазубренные челюсти. Жеребцу тоже ничего не грозило - намерения медведя не были кровожадными.

Игорь поспешил уйти с дороги зверя. И хотя жеребец был явно крупней и сильней медведя, он все еще продолжал жалобно, растерянно ржать, но уже не отступал, а топтался на месте. Лошади боятся диких зверей, как бы сильны ни были, ведь у них нет клыков и когтей. Удивляло только то, что Вороной не ускакал прочь, подавленный магнетическим взглядом хозяина леса.

Медведь подошел к лошади вплотную и поднялся на задние лапы - конь от смятения и ужаса присел, глаза его распахнулись и метались по сторонам, обнажая синеватые белки, такие контрастные на черном фоне. Как наделавший лужу щенок под строгим взглядом хозяина. Медведь широко размахнулся и одним увесистым ударом лапы сбоку опрокинул жеребца на землю. Игорь потряс головой, глядя на брыкнувшие в воздухе копыта: это было немыслимо, невероятно! Какую чудовищную силу нужно было вложить в этот удар, чтобы опрокинуть крупного, массивного тяжеловоза, стоявшего на земле на четырех ногах, похожих на колонны!

Косолапый опустился на четвереньки и обернулся к Игорю. Его мохнатая морда ничего не выражала, но Игорь понял, что надо подойти. На этот раз он приближался к обоим зверям без страха: жеребец поднялся с земли кротким как ягненок, а медведь сделал два шага в сторону, освобождая Игорю дорогу.

Игорь поднял уздечку, лежавшую у костра, и уверенно подошел к Вороному. Богатырский конь покорно склонил голову. Похоже, узды он действительно не знал, потому что открыть рот не догадался, и в глубине души был возмущен и озадачен появлением во рту странного металлического предмета, делавшего его таким уязвимым перед человеком. Игорь попробовал вести его в поводу, и конь не сразу его понял. Игорь не решился использовать длинный хлыст, которым щелкал, сгоняя на поляну кобылиц, и сорвал с дерева скромную хворостинку. А вот этот предмет был жеребцу знаком, или он интуитивно угадал его назначение. Легкого прикосновения к крупу оказалось достаточно, чтобы заставить его двигаться.

Медведь стоял в сторонке и никуда не уходил, как будто хотел убедиться в том, что Вороной хорошо усвоил его урок. Игорь провел жеребца по поляне, пробежал немного, заставляя коня идти рысью, и решил испытать его в беге по кругу.

Вороной отличался от Сивки. Это действительно был необъезженный конь, без сомнений. Никто никогда не садился на него верхом, никто не отдавал ему команд - жеребец не понимал тех слов, которые говорил ему Игорь. Но он запоминал их с первого раза. Что было тому причиной, Игорь так и не догадался. Присутствие ли медведя, или странная, волшебная способность Игоря понимать мысли животных, к которой примешивалось умение передавать им свои. Но так или иначе, ничего похожего на обычную заездку лошади Игорь не производил. Он знал, что дрессировка коня - дело нескольких месяцев, а не часов. Но у него получалось! Легко, быстро и без проблем. Впрочем, если Сивка оказался волшебным конем, то почему Вороной должен быть обыкновенным? Однако сесть на него верхом Игорь пока не решался.

Его подтолкнул к этому медведь. Игорь уловил нетерпение и желание уйти, уловил уверенность в том, что дело хозяина леса закончено и ему осталось только в последний раз убедиться в лошадиной покорности.

Рост жеребца не располагал к тому, чтобы легко и изящно на него вскочить, а подтягиваться за гриву Игорь побоялся: как бы конь ни был послушен, первый всадник на спине - это всегда стресс. А если он карабкается на спину, как вор-форточник в квартиру, то лошадка и вовсе этого не поймет. Хорошо, что неподалеку нашелся довольно высокий пень. Игорь с опаской взобрался на широкую, как диван, спину, заранее разобрав поводья: жеребец не шелохнулся. Да, медвежья выучка пошла коню на пользу - его существо противилось насилию, Игорь чувствовал желание немедленно избавиться от неприятной ноши, конь под ним внутренне трепетал, но ничем не выдал своего трепета.

Его возмутило бесцеремонное прикосновение к своим чувствительным бокам, но он стерпел и это. Игоря беспокоило такое положение вещей: лошадь должна подчиняться с радостью, для нее подчинение - удобная позиция, придающая уверенности в себе. Вороной же терпел всадника, подчинялся насилию и признавать в седоке лидера не хотел. Сивка тоже лишь позволял собой управлять, но при этом не чувствовал дискомфорта. Этот же, напротив, подчинившись, только и ждал момента выйти из подчинения. И Игорь догадывался, когда наступит этот момент: когда уйдет медведь.

Он сдвинул жеребца с места при помощи хворостинки. Даже шаг у него был очень тряский. Медведь пристально посмотрел на них, низко опустив голову, убедился, что главное сделано, и направился туда, откуда пришел.

Нет, конь не рванулся с места, не попытался Игоря сбросить, он только обернулся и попробовал укусить его за коленку. Жеребец сделал это не от злости - он просто хотел посмотреть, к чему это приведет. Игорю хватило натянутого повода, чтобы пресечь эту попытку на корню. Ну, и несильный хлопок хворостиной завершил первый раунд в его пользу: конь задумался, так ли это плохо, что на нем кто-то сидит.

Игорь решил закрепить успех и двинул его вперед рысью, что само по себе оказалось непросто. Но жеребец пошел - нехотя, медленно, встряхивая головой и похрапывая. Что это была за рысь! Игорю казалось, что он сидит на боевом слоне, который создан для затаптывания противника. Его тяжелая поступь сминала траву, копыта погружались в мягкую землю, как печать в расплавленный сургуч, и отбивали звук, напоминавший заколачивание свай. Игоря жестко подбрасывало вверх, конь то пригибал шею, то высоко вскидывал голову, он еще не вполне понимал движения повода, но шел вперед, и постепенно его желание избавиться от всадника уступало место спокойному снисходительному равнодушию.

Игорь спешился примерно через полчаса, окончательно убедившись в том, что Вороной смирился со своей участью и если не до конца поверил в лидерство всадника, то, по крайней мере, перестал считать его чем-то из ряда вон выходящим. Несмотря на кажущуюся легкость, с какой покорился ему жеребец, Игорь слезал с него вымотанным и разбитым. Как будто конь вытянул из него все силы. Оказывается, все это время он пребывал в непроходящем нервном напряжении - у него дрожали руки, и пустота внутри настойчиво требовала отдыха.

Только тогда он вспомнил про белых кобылиц, разбежавшихся по лесу при появлении медведя…

К усталости прибавилась тоска, смешанная со страхом: не уберег! Прошло слишком много времени, где теперь их искать? Может, они вернулись домой, в конюшню? Все лошади, которых он знал, стремились вернуться туда, где их кормили, поили и холили. Но кто же знает этих лошадей?

Он привязал Вороного к дереву толстой волосатой веревкой, не вполне уверенный в том, что тяжеловоз не сможет ее разорвать. Сесть на Сивку и поискать? Но по лесу на лошади двигаться тяжело, лучше уж пойти пешком.

Поиски ничего не дали - кобылицы и вправду забрались очень далеко. Игорь вернулся на поляну с тяжелым сердцем, проклиная свою нерасторопность. Да, он не мог так просто слезть с Вороного, иначе бы тот не позволил ему снова сесть себе на спину. Но он же просто забыл про них, увлекся трудной и необычной для него задачей. Просто забыл!