Читать книгу "Стихийный мир: трилогия в одном томе - Евгения Телицына"

Я вдруг вспомнил о своих родителях. Знали ли они, что я не их ребенок? А если знали, то почему скрывали это? И как вообще Дориан все это провернул?

– Ангелы, – прошептал я, наконец, сообразив.

– В чем дело?

Скай, до этого задумчиво изучавшая свои оковы, повернулась ко мне. Бедная, она ведь, наверное, рук и ног не чувствует?

– Сейчас объясню. Только сначала скажи: ты в порядке?

– В порядке. Я давно уже сгустила воздух под ногами, чтобы не мучиться. На меня же он блокирующий магию ошейник не одел.

– Хорошо… Скай, Дориан Дэрран – Верховный Мастер цеха врачевателей. То есть по сути он – главный врач всех стихийников. Он знает обо всем, что происходит на этажах лекарей. Рискну предположить, что раз ты жива, то смески не умирают при рождении от неизвестной хвори. Их убивают. И нас с тобой бы убили. Но тебя, видимо, кто-то спрятал, а я родился обычным. Неудачный эксперимент…

Скай смотрела на меня широко раскрытыми от ужаса глазами. Уверен, будь ее руки свободны, она бы спрятала в них свое лицо.

– Если ты прав, значит ваша каста десятилетиями… Веками! Ваша каста веками обманывала остальных! А раз мы с тобой «неудачные эксперименты», значит, где-то среди воздушников ходят эксперименты удачные. Такие, как сам Дориан.

– Но зачем все это, – я поднял на нее усталый взгляд, прижавшись затылком к холодной стене.

– Хотела бы я знать!

Лязгнул засов, и мы одновременно замолчали, повернувшись к двери.

Скай

Никогда бы не подумала, что в наших башнях есть вот такие комнаты. Без окон, с тяжелой дверью. И орку понятно, что они выполняют функцию тюремных камер. Но зачем?

И зачем мирным магам ошейники и кандалы, блокирующие способности? Я уже молчу про цепи, на которые меня подвесили.

Разговаривая с Ластом, я внимательно изучила плетение, окружающее мои кандалы. Ну, в чем-то Дориан был прав, до недавнего момента я была не способна его разрушить. Но сейчас… Я злорадно усмехнулась, сосредоточив внимание на открывающейся двери.

– Папочка, а объясни-ка глупенькой доченьке: зачем ты убиваешь смешанных детей? – громко поинтересовалась я, едва небеснорожденный переступил порог.

– Догадались значит? – довольно уточнил он.

– Ага! – не менее жизнерадостно откликнулась я.

«Хантер!»

– Есть какие-то предположения на этот счет? – он подошел ко мне.

«Скай?!»

– Конечно, есть, – все еще глупо радуясь, подтвердила я. – Но для начала вопрос. Скажи мне, папочка, выживают ведь детишки только с доминантой воздуха?

«Хантер! Слушай внимательно! Собери Совет. Полный состав. Немедленно! Я появлюсь там и все объясню!»

– Умная девочка, – он улыбнулся. – Да, только они.

«Любимая, ты в порядке? Где ты?»

Простые вопросы, а меня словно ножом пырнули…

– Вот почему ваша каста считается самой сильной. Вы используете смешанную магию. И врете всему миру. Вот только зачем?

«Просто делай то, что я говорю!»

– Чтобы ответить на этот вопрос, нужно вернуться на несколько веков назад. И объяснить вам слишком много. Какой в этом смысл? – он задумчиво осмотрел меня, а потом Ласта.

– Потешить свое самолюбие. Похвастаться. Сам выбери, – равнодушно ответила я.

– Они переписали историю, – тихо вклинился в разговор до этого напряженно молчавший небеснорожденный.

– Вы оба приятно меня удивляете. Жаль, что родились с дефектами… – у Дориана почти получилось изобразить искреннюю печаль.

– Переписали историю? – недоуменно переспросила я, начав расплетать сдерживающее меня плетение.

– Я тебе уже говорил о потайной комнате, которую нашел. Там были свитки. Думаю, единственные уцелевшие свитки с подлинной историей нашего мира. Болезни никогда не было, не так ли, папа?

– Да ты прав… Что ж, любознательные мои, слушайте…

И он принялся рассказывать. Я слушала и не могла поверить в то, что слышу…

Примерно в 640 году Первой эры смешенных магов начали активно изучать. Никто не сомневался, что способность использовать силы сразу нескольких стихий – это следующая ступень эволюции магов Нестории. Но могущество имеет свою цену. Многие смески не выдерживали и сходили с ума.

Уже гораздо позже врачеватели выяснили, что сумасшествия можно избежать, если делиться своими силами с подходящей по духу парой. В то время этого еще не знали.

Возможно, все бы решилось мирным путем, но верховные не хотели уступать свои позиции. Они хотели сохранить власть.

Так началась война. Столетняя война, получившая название «Эпоха крови».

Лидеры Воздуха решили использовать происходящее в своих целях. Они истребили практически всех смесков и большинство стихийников.

В общей сложности в то время погибла примерно половина населения Нестории.

А небеснорожденные в своей башне тихонько выводили смесков с доминантой Воздуха. И уничтожали все доказательства истинной истории нашего мира.

Фактически Воздух захватил власть, потому что все остальные касты были ослаблены войной.

А потом началась Вторая эра и эпоха восстановления. Воздух подчищал хвосты, а люди забывали правду…

– Это же геноцид… Вы почти уничтожили стихийников, – прошептал Ласт.

А я поняла, что плачу. Оплакиваю тех, кто погиб из-за чужой жажды власти… Тех, кто погиб из-за магии, в которой ничего не понимал. Я горевала о смесках, не нашедших свою половинку, о черняках, попавших под горящую руку, а стихийниках, просто хотевших иметь семью…

– Как бы мне не хотелось подискутировать с вами на эту тему, но я вновь должен вас покинуть. Нужно подготовить место для двух несчастных случаев.

– Не так быстро, – прошипела я, сквозь слезы.

«Хан, прости».

Взяв у драконорожденного немного силы, я дорвала остатки связывающего плетения. И металлические оковы тоже. По воздушным ступенькам сошла к шокированному небеснорожденному и яростно прошептала:

– Я может и неудачный эксперимент, папочка. Но я управляю всеми четырьмя стихиями куда лучше тебя! Так что сейчас ты ответишь за все, что сделал!

Заклинание из Земли, чтобы заковать его.

Заклинание из Воздуха, чтобы он не мог пошевелиться.

Заклинание из Воды, чтобы заключить в сферу.

Заклинание из Огня, чтобы сфера стала прочнее.

И легкий взмах рукой, чтобы плетения перемешались в единое непробиваемое поле.

– Нужно было проверить, не вернулась ли ко мне память! – бросила я и поспешила к Ласту.