Читать книгу "Страх. Трамп в Белом доме - Боб Вудворд"

В тот вечер к Прибусу пришел генерал Келли. Хотя они были в одной лодке, это не мешало Келли в разговорах без свидетелей критиковать царящий в Белом доме хаос. Он говорил президенту, что сумел бы навести порядок.

«Райнс, — сказал Келли, — я бы никогда так с тобой не поступил. Он не предлагал мне эту работу, пока я не увидел твит. Я бы тебе сказал».

Поступок Трампа вполне объясним, вдруг осенило Прибуса, если хорошо знать этого человека: «У президента нулевая психологическая способность к проявлению сочувствия или жалости в любой форме».

Застигнутый твитом врасплох, Келли на несколько часов ушел в подполье. Ему нужно было позвонить жене и объяснить, что у него нет выбора, кроме как согласиться на эту должность — одну из самых важных в мире, которую ему предложили через Twitter.

В своем заявлении, сделанном в тот же день, Келли сказал: «Мне посчастливилось служить моей стране более 45 лет — сначала как морской пехотинец, затем как министр внутренней безопасности. Теперь мне выпала честь послужить моей стране в должности главы аппарата президента Соединенных Штатов».

По признанию Прибуса, он так и не сумел до конца оправиться от потрясения, которое испытал в день своего ухода. Конечно, если вам незнакомы сочувствие и жалость, вы не видите в случившемся никакой проблемы. Вот почему Трамп позвонил ему пару дней спустя как ни в чем не бывало: Райнс, дружище, как поживаешь? Как дела? Трамп не испытывал никакой неловкости.

В отношениях с Трампом действовало общее правило: чем ближе вы к нему находились, тем меньше он вас ценил. Попадая во внутренний круг, вы получали 100 очков. Больше получить было невозможно. После этого вы начинали терять в «цене». Келли тоже начал со 100 очков и, приблизившись к президенту в должности главы аппарата, стремительно их терял. Такова была неминуемая плата.

Больше всего Трамп ценил тех, кто находился непосредственно за пределами этого внутреннего круга: людей, которых он хотел бы привлечь в свою команду, или тех, кто прежде работал на него, но от кого он избавился и теперь жалел об этом. Это были люди, которых он желал видеть в кругу приближенных, или просто помощники, или знакомые, которые не были обязаны ему ничем и просто находились рядом. Именно этот внешний круг обладал наибольшим влиянием на Трампа, а не внутренний круг, куда входили Келли, Прибус, Бэннон и др.

Через несколько месяцев после ухода из Белого дома Прибус сделал вывод: в Западном крыле было слишком много высокопоставленных «естественных хищников», у которых не было конкретных обязанностей. От них никто не требовал регулярного составления планов, разработки стратегий, бюджетов, подготовки выступлений и прочей ежедневной и еженедельной работы. Эти вольные хищники рыскали по коридорам Белого дома, совали нос не в свои дела и сеяли хаос.

Там была Иванка, очаровательная хищница, которая заявлялась на любую встречу по своему желанию и вмешивалась в президентские дела. Джаред пользовался такими же правами. Ни у той, ни у другого не было никакого опыта.

Келлиэнн Конуэй считала, что может появляться на телевидении и давать интервью когда захочет, без координации со службой по связям с общественностью и службой пресс-секретаря Белого дома, которые находились в ведении Прибуса.

Затем, там был Бэннон, который окопался в стратегической части Западного крыла, недалеко от Овального кабинета, и увешал стены своего кабинета предвыборными обещаниями Трампа. Он был стратегом и ни за что не отвечал. Он приходил и с жаром отстаивал свою точку зрения на всех встречах, где хоть что-нибудь грозило его любимым националистически-популистским идеям, или же являлся на все встречи подряд, когда нечем было заняться.

Трамп провалил тест президента Линкольна. Он не сумел создать команду из политических оппонентов или соперников. «Он собрал в Белом доме естественных хищников, — позже сказал Прибус. — Не оппонентов, а обычных хищников».

У всех этих людей, на удивление, была общая черта — отсутствие какого бы то ни было опыта работы в правительстве. Все они поднаторели разве что в политических дебатах на любительском уровне или же были слишком молоды.

В некотором смысле этим четверым — Иванке, Джареду, Конуэй и Бэннону — был присущ один и тот же стиль поведения. «Они приходили в Западное крыло, готовые к бою, — вспоминал Прибус. — И я тоже не собирался слагать оружие». В дискуссиях они не хотели убедить; как и их президент, они стремились победить — сокрушить, раздавить и унизить.

«Когда вокруг вас одни естественные хищники, — сказал Прибус, — о какой работе может идти речь?» В результате Белый дом топтался на месте в таких ключевых вопросах, как реформа системы здравоохранения и реформа налоговой системы. Внешняя политика стала непоследовательной и зачастую противоречивой.

«Почему? Да потому, что поместите в одну клетку змею, крысу, сокола, кролика, акулу и тюленя — и вы получите отвратительную бойню. Вот что произойдет».

Глава 29

В выходные дни в середине августа, в седьмой месяц президентства Дональда Трампа, несколько сотен белых шовинистов спровоцировали кровавые беспорядки в Шарлотсвилле, штат Вирджиния, в очередной раз обнажив застарелый расовый раскол в американском обществе.

Душной ночью 11 августа около 250 человек устроили факельное шествие в духе фашистской Германии 1930-х гг. Они прошли через кампус Вирджинского университета, выкрикивая слоган «Евреи нас не заменят» и нацистский лозунг «Кровь и земля».

На следующий день произошли столкновения между белыми националистами, протестующими против демонтажа памятника генералу Конфедерации Роберту Ли, и их идеологическими оппонентами. Один из националистов въехал на автомобиле в толпу несогласных, в результате чего погибла женщина и 19 человек были ранены. Кадры, показывающие агрессивно настроенных белых мужчин с факелами и дубинками в руках и автомобиль, врезающийся в толпу, облетели все телеканалы.

В субботу 12 августа Трамп смотрел новости на Fox News в своем гольф-клубе в Бедминстере. В 13:00 пресс-секретарь полицейского управления Вирджинии рассказала об уличных столкновениях в Шарлотсвилле: «Толпы противников забрасывали друг друга бутылками, жестяными банками из-под содовой, наполненными цементом, и шарами с краской. Участники протестов атаковали и избивали друг друга. Они кидали химические вещества и дымовые шашки».

В 13:19 Трамп написал твит, в котором призвал к спокойствию. «Мы ВСЕ должны объединиться и осудить все то, что порождает ненависть. В Америке нет места насилию. Давайте сплотим наши силы!»

Позже на тот же день была запланирована церемония подписания закона о помощи ветеранам. Спичрайтеры подготовили для Трампа речь с осуждением событий в Шарлотсвилле. Но он отклонился от текста. «Мы самым решительным образом осуждаем это вопиющее проявление ненависти, фанатизма и насилия, — прочитал он, затем от себя добавил: — Со всех сторон. Да, со всех сторон. В нашей стране это продолжается не год и не два. Это началось не при Дональде Трампе. И не при Бараке Обаме. Это длится давно, очень давно, — после чего вернулся к тексту: — В Америке этому нет места».