Читать книгу "Татуировка (сборник) - Александр Варго"

Андрей предупредил Семена, что поживет несколько дней у подруги. Позвонил на работу и попросил еще время на отдых. Лев Дмитриевич снова как-то слишком легко согласился. При этом голос его в этот момент был слишком уж бодрым и жизнерадостным. Андрей даже заподозрил, не решил ли директор его втихаря уволить, но на него это было совсем не похоже.

Страх вновь провалиться куда-то отступил либо же притупился. И, как ни странно, за два дня не было ни единой предпосылки к провалам.

Андрей воспользовался наступившим покоем, чтобы отдохнуть. К слову, ушибленное плечо и, главное, ребра уже почти не беспокоили, лишь изредка напоминая легкими уколами боли. Тело заживало быстро, даже слишком быстро, будто все, что требовалось для исцеления, – это пара дней рядом с Лизой.

Андрей не выходил из квартиры, не считая единственного раза, когда он решил прогуляться за сигаретами, однако до магазина так и не дошел. Едва он вышел за порог, как почувствовал недомогание, а к моменту, когда спустился и оказался на улице, уже с трудом дышал. В глазах плыло, и грязный дворик в сером дневном свете превратился в сплошное месиво из разноцветных пятен, сердце тяжело бухало, с трудом перекачивая кровь. Его охватил необъяснимый приступ паники, и он тут же поспешил назад, в свое логово. В квартире он быстро пришел в себя, а уже через несколько минут не мог понять причины столь странного ухудшения самочувствия. То ли атмосфера квартиры успокаивала его, то ли страх снова оказаться по ту сторону за последние дни стал сильнее, навсегда переменив что-то в голове… Ответа у него не было. Однако новых попыток покинуть квартиру он уже не предпринимал.

Андрея немного коробило, что он жил у Лизы на птичьих правах. Денег у него почти не осталось, последние сбережения он перевел на карту Семену, чтобы тот оплатил аренду квартиры. Но это чувство неловкости Андрей спрятал поглубже, оправдывая себя тем, что помогает Лизе в поисках отца. Вот только теперь этот поиск стал для него, пожалуй, даже важнее, чем для нее.

Сейчас именно Смолин стал главным темным пятном в этой истории. С самого начала Андрей не придавал ему особого значения, полагая, что тот всего лишь случайная жертва, и был уверен, что несчастный погиб или навсегда затерялся в глубоких слоях Бездны. Теперь Андрей понимал, что именно отец Лизы – главное звено в этой цепи. Та самая последняя деталь головоломки. Это было не прозрение, скорее, невероятное по своей силе предчувствие. Андрей понимал, что может заблуждаться и, возможно, просто цепляется за соломинку, не в силах понять расшифрованное послание. Но даже если и так, то другого выхода он не видел. Теперь уже ясно, что Москарев, как и Виолетта, и все остальные сектанты были просто пешками в сложной игре, правила которой были известны одной лишь Бездне. Все-таки Антон Михайлович хоть и подошел близко к разгадке, тем не менее и он заблуждался. Вероятно, он был прав, что Мать есть некое существо, чуждое и неясное нам, но определенная система в ее действиях существовала. Ведь даже расследование Артура принесло больше пользы, нежели все философские рассуждения историка! Секта не могла организоваться просто так: были предпосылки, а учитывая странное совпадение того, что уже было известно Андрею, и информации, полученной от Артура, выходило, что Бездна все-таки смогла повлиять на достаточное количество людей. Послала нужные сигналы – и вот все они старались ради ее блага. Можно ли теперь утверждать, что она так уж чужда нам? У нее было много, очень много времени, чтобы изучить людей. Может, поэтому, узнав так много о человеческой природе, она не готова устроить этот ад на земле? Есть ли в ней хоть капля жалости?

Если конечное число жертв реально и Бездна, если верить Артуру, пробудится после этого, то осталось очень мало времени. С оставшимися убийствами в силах справиться и разгуливающая где-то в городе Виолетта.

Андрея посещали и более безумные мысли. Порой он допускал, что число, как и саму Бездну, могли выдумать сектанты. Эту теорию он, конечно, не хотел воспринимать всерьез, но когда-то ему уже встречалась такая мысль, что если бога никогда и не было, то огромное количество верующих сами дали ему жизнь. Они верили в него, и он появился. Может, и не один – множество богов. Создали сами – по своему образу и подобию.

Эти мысли донимали Андрея весь день, пока не возвращалась Лиза, принося с собой покой. Но порой и в этом полотне спокойствия возникали прорехи. Андрей уже не поднимал вопросов о матери и соседке. Даже старался не обращать внимания, когда за один вечер Лиза упоминала то одну, то другую. Но теперь возникло кое-что новое, что тревожило и пугало. Лиза довольно настойчиво спрашивала Андрея о том, как он планирует искать ее отца и сколько это займет времени. Сначала Андрей списывал это на беспокойство о родителе, но вскоре эти вопросы стали слишком частыми и настойчивыми. Избежать их было сложно, учитывая, что он и сам расспрашивал Лизу о нем.

Андрей все больше склонялся к выводу, что Смолин, затерявшись в Бездне, каким-то образом смог себя от неё изолировать. Андрей исходил из последних записей в дневнике, где Смолин говорил, что уже не понимает, в каком мире находится, и что его сознание раздваивается. Но тем не менее он смог послать подсказку.

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,Пока не предстанет Небо с Землейна Страшный господень суд.Но нет Востока, и Запада нет, что племя,родина, род,Если сильный с сильным лицом к лицуу края земли встает?

Андрей полагал, что этим отрывком Смолин указывает на некое место, где его следует искать. Но прямых указаний, где это, в сборнике Киплинга не нашлось, поэтому Андрей и пытался выяснить у Лизы привычки отца. Места, где он любил гулять или проводить досуг. Но ответы девушки были довольно размытыми. Она, конечно, называла какие-то места: парки, музеи, магазины. Но все это было не то. От любых других расспросов она умело уклонялась, а сама снова и снова принималась выпытывать у Андрея, как же он будет искать папу. И что странно: когда он принимался объяснять ей, что именно для того и расспрашивает о любимых местах ее отца и без конца призывает вспомнить хоть что-то полезное, девушка снова резко меняла тему, а через какое-то время, когда разговор уходил в другое русло, вновь задавала те же вопросы. Иной раз это даже раздражало, но Андрей заметил, что даже самые глупые вещи, сказанные Лизой, воспринимаются им без всякой злобы. Раздражение быстро проходило, и он вновь смотрел на девушку прежним влюбленным взглядом. И что самое главное – ту же любовь он читал и в ее глазах. Такого раньше с ним не случалось, но теперь это происходило наяву. А Лиза стала чем-то вроде воплощенной мечты. Андрей часто фантазировал, как исчезнут все беды, что привели к их знакомству, что забудется Бездна, найдется пропавший отец, и жизнь вернется в прежнее русло. Быть может, они с Лизой уедут куда-нибудь, где всегда тепло и где каждый проспект или улица не будут напоминать о пережитом кошмаре.

Андрей продолжал искать ответ. Десятки раз перечитывал балладу Киплинга, разбирая ее на отдельные слова, буквы в попытках найти хоть что-то. Иногда он думал, что уже близок к цели, но затем понимал, что всего лишь переутомился, и все его домыслы ничем не оправданы, смешны и беспомощны. Он перестал расспрашивать Лизу, но она продолжала расспрашивать его.