Читать книгу "Синдром Джека-потрошителя - Влада Ольховская"

– И зачем я вообще пытаюсь с тобой спорить, если меня в итоге все равно задавят фактами?

Он не был раздражен – он понимал, что это и не спор на самом деле. Анна не пыталась во что бы то нистало переубедить его, она всего лишь хотела его поддержать.

Однако ему по-прежнему было сложно думать об Алексее Лирине как о том самом убийце. Леон видел за свою жизнь немало убийц, и Лирин был предельно далек от них всех. Да и потом, его сто раз проверяла полиция!

– Он стоял у всех на виду – и все равно остался незамеченным?

– Ты упрямишься, – мягко указала Анна.

– А что делать? Джек, как ты его называешь, не мог находиться так близко!

Она задумалась, отвернулась к окну, но ее молчание все равно не было тяжелым.

Они встретились в городе, где Анна рассказала ему правду. Она была уверена, что у Алексея Лирина есть дом, вот только где он? На нем ничего не числилось, все имущество семьи было зарегистрировано на жену. Простого запроса в Интернет тут не хватит! Оставалось надеяться лишь на возможности полиции.

И Леон, даже не веря ей до конца, помог. Через знакомых он выяснил, что на покойных родителей Лирина, помимо сгоревшего дома, был оформлен и небольшой домик в деревне. А теперь он как будто исчез – формально он не принадлежал никому, его словно и не было.

Это оказалось достаточно подозрительно, чтобы отправиться туда.

– Ты знаешь, кто такой Чарльз Кросс? – спросила Анна после долгого молчания.

– Журналист, – буркнул Леон.

– Что?.. Нет, не этот Чарльз Кросс!

– Да я как-то сообразил уже, что не этот, у тебя ведь сейчас все к Джеку сводится. Кем он был? Подозреваемым?

– Нет, он был свидетелем, и это проблема.

– С чего это?

– Чарльз Кросс нашел первую жертву – Мэри Энн Николз. Но вот ведь какое дело… Он не то чтобы нашел ее и закричал, позвал полицию, впал в панику. Нет, его рядом с телом увидел второй свидетель, и только тогда Кросс сказал, что нашел ее. Так, конечно же, поступил бы добропорядочный свидетель – но так бы поступил и убийца, согласись.

– Соглашусь, – кивнул Леон. – А еще соглашусь с тем, что это никак не дает повода подозревать его.

– Да, полиция и не подозревала. Но посмотри, как много любопытного было в этом джентльмене. – Анна начала загибать пальцы. – Он при первом допросе назвал не свою настоящую фамилию. Кросс – фамилия его отчима, которую он так и не принял. Его отчим был полицейским, что давало Чарльзу свободный доступ к информации о полиции, методах расследования, патрулях и так далее. Сам он работал извозчиком, возил товары, и среди его клиентов нередко были мясные лавки.

Он не перебивал ее, а она не пускалась в слишком детальные объяснения, однако Леону это было и не нужно. Что тут объяснять? Работая с мясниками, Чарльз Кросс мог изучить, как разделываются тела. А если бы полицейский патруль застал его заляпанным кровью, он бы легко это объяснил – джентльмены, я просто грузил свежее мясо!

– Еще нужно отметить, что Джек-потрошитель убивал только ночью, ранним утром или по выходным, – продолжила Анна. – Уже тогда следователи догадались, что это признак постоянной работы – утро работающего человека тогда было гораздо более ранним, чем в наше время.

– Он мог убивать до работы?

– Или после, или даже во время. Рабочий маршрут, по которому ездил Чарльз Кросс, неким непостижимым образом совпадал с местами канонических убийств. Единственным исключением стала смерть Элизабет Страйд, но я рассказывала тебе, как много там было странностей. Зато в его маршрут попадала смерть Марты Тэбрем – с ее тридцатью девятью ударами ножом и гораздо большим сходством с жертвами Потрошителя, чем у Страйд.

И снова он понял ее. Если убийцей действительно был Чарльз Кросс, это объясняло мистическую способность Джека-потрошителя просто испаряться с улиц. Он никуда не исчезал, он все это время оставался на виду. Просто из демонического убийцы он превращался в угрюмого извозчика, мимо которого проходила полиция. Он был к месту на улицах Лондона, он был частью пейзажа.

Но все убийцы порой допускают ошибку – и он допустил ее с Мэри Энн Николз, как Алексей Лирин, возможно, допустил ошибку в убийстве Тины. Вот только ошибка Чарльза Кросса осталась незамеченной, он сделал выводы и больше не попадался. А Лирин?..

– Слушай, если в деле этого Чарльза Кросса все было так очевидно, почему его не поймали? – поразился Леон. – Или хотя бы не сделали подозреваемым номер один?

– Сейчас, сто тридцать лет спустя, уже сложно сказать. Возможно, потому, что у него были связи в полиции. Возможно, потому, что убийство Мэри Энн Николз стало первым из пяти канонических убийств. Не забывай, на тот момент еще не было никакого Джека, не было демона-легенды, и расследование велось не так усердно и не теми силами. А возможно, потому, что многие факты о Кроссе стали известны позже, когда это перестало быть важным. Для нас это уже не так существенно. Был Чарльз Кросс Джеком или нет – мы не узнаем никогда. Я упомянула его не для этого. Я просто хотела показать, что иногда очевидные подозреваемые упускаются. Не мы в этом первые, не мы последние. В нашем случае была причина… Но, думаю, рано или поздно ты или я вернулись бы к Лирину.

– Почему ты в этом уверена?

– Потому что он подставил Жакова вскоре после того, как мы с тобой встретились с ним, – напомнила Анна. – Хотя нет, «подставил» – неправильное слово. Жаков не невиновен, думаю, Полину убил именно он. А вот Лирин сделал все, чтобы это стало возможным.

– В периоды просветления Жаков очень умен.

– В периоды просветления Жаков не хочет убивать. Серийные убийцы делятся на организованных и неорганизованных. Жаков, даже будь он серийным убийцей, был бы неорганизованным, стихийным. Но Лирин другой, и нам нужно спешить.

– Почему? С чего вдруг спешка? С Жаковым у него все получилось идеально, он сейчас должен быть спокоен, – указал Леон.

– Он-то спокоен, но ровно до тех пор, пока его фиктивная жена не признается ему в нашем разговоре. А она признается, уж поверь мне.

– Потому что хребта нет?

– Потому что ее хребет – это он. Елена сама по себе – неплохой человек, но она полностью зависит от него. Он пришел в ее жизнь, когда она была на грани, и удержал ее. Не от доброты душевной, а чтобы позже использовать. Они – паразит и носитель, которые срослись так плотно, что никто их уже не разделит. Она не привыкла к самостоятельным решениям, она признается ему, даже если он не будет ее спрашивать.

– Но он ведь не убьет ее?

– Не думаю. По крайней мере, не сразу. Сначала он бросится заметать следы, а только потом примется за Елену. Но добраться до нее он не успеет, потому что для него все закончится.

Закончится – если они найдут в его домике хоть какие-то доказательства. Потому что версия Анны, какой бы идеальной она ни была, ничего не значила бы для полиции. Как, пожалуй, не значили все улики против Чарльза Кросса – они были слишком косвенными и надежно скрытыми.