Читать книгу "Национализм как политическая идеология. Учебное пособие - Владимир Малахов"

Другая страна, в которой идеал культурно-гомогенного национального государства имел очевидные практико-политические следствия, — Германия. Поскольку нация в немецком случае понимается как этническое сообщество, мигранты немецкого происхождения, в том числе потомки немцев, эмигрировавших из Германии более столетия назад, считаются немцами и автоматически получают гражданство. В то же время потомки мигрантов из других стран, даже в третьем и четвертом поколении, считаются иностранцами. Процедура получения гражданства здесь крайне затруднена, так что процент мигрантов, становящихся немецкими гражданами, в течение 1980—1990-х гг. составлял менее половины процента. Между тем количество «иностранцев» в Федеративной Республике на конец 90-х гг. составляло 8,8 % от общего числа жителей. Впечатление противоестественности ситуации усугублялось тем, что в качестве иностранцев выступают люди, родившиеся и выросшие (т. е. социализировавшиеся) в Германии, тогда как реальные иностранцы (этнические немцы, прошедшие социализацию в румынской деревне или в казахстанской глубинке) рассматриваются как члены гражданско-политического сообщества. Показательно, что во время дебатов вокруг изменения законов о гражданстве и об иммиграции камнем преткновения стал вопрос о том, является ли Германия «иммиграционной страной».

В последнее десятилетие во Франции и в последние три года в Германии произошли довольно существенные изменения. Франция внесла коррективы в законодательство о гражданстве, ознаменовавшие отход от «чистого» республиканизма. В Германии были приняты новые законы, в которых был, по сути, заложен пересмотр этнической модели нации. Предметом публичных дискуссий становится преобразование общества из «национального» в «мультикультурное» (в Германии они ведутся заметно более оживленно, чем во Франции).

В законодательстве о гражданстве Франции долгое время действовал жесткий принцип jus soli («право почвы»). Родившиеся на территории страны дети постоянно проживающих мигрантов автоматически становились французскими гражданами. Теперь выходцам из других стран для получения французского гражданства необходимо по достижении 16 лет подать соответствующее ходатайство. В гражданстве может быть отказано в случае, если ходатай имел приводы в полицию или недостаточно владеет языком страны. Что касается ФРГ, то Закон о гражданстве (1999) несколько смягчил правила получения немецкого гражданства (хотя и не разрешил двойного гражданства), а новый Закон об иммиграции (2002) ослабил рестриктивный смысл прежнего законодательства. По сути, закон зафиксировал то обстоятельство, что Германия стала «иммиграционной страной».

В иммиграционных государствах, а также в странах с длительной плюралистической традицией сложилось иное отношение к интеграции иммигрантов, чем в странах, ориентированных на идеал культурно-гомогенной нации. От иммигрантов здесь не ждут, что они со временем вернутся на «историческую родину». В то же время их не пытаются во что бы то ни стало ассимилировать. Такая модель интеграции получила название адаптации, или аккомодации.

Аккомодация мигрантов означает, что они вписываются в принимающее сообщество не только в качестве индивидов, но и в качестве групп. Отказа от групповой идентичности — религиозной, языковой, жизненно-стилевой — не требуется. Более того, государство предпринимает определенные шаги по поощрению такой идентичности. Например, предоставляет субсидии на строительство культовых сооружений, финансирует начальное обучение детей мигрантов на языке родителей, поддерживает деятельность общественно-культурных ассоциаций мигрантов. Чрезвычайно важным моментом в интеграции мигрантов является предоставление им избирательных прав на местном уровне. Благодаря этому нововведению мигранты получают возможность участвовать в жизни сообщества своего района еще до того, как станут гражданами страны.

По адресу политик мультикультурализма высказывалось множество критических замечаний. Главный аргумент: эти политики блокируют перспективу гражданского общества, поскольку способствуют самоизоляции мигрантов в этнических гетто. Сторонники этих политик возражают на это, что ассимиляция также не способна предотвратить геттоизацию. Но если поддержка мигрантских сообществ хотя бы амортизирует этот процесс и — пусть и в отдаленном будущем — оставляет возможность полноценной социальной интеграции, то отказ от такой поддержки окончательно закрепляет их маргинальное положение.

Часть V
Национализм в современном мире

Глава 1.
Национализм и паннационалистические движения

Национализм — это, прежде всего, идеология, легитимирующая усилия по интеграции или дезинтеграции государств. Он исходит либо от государства и нацелен на его укрепление, расширение или реформирование, либо от групп, не признающих его суверенитета и стремящихся к созданию нового государства. Однако помимо национализма как идеологии, непосредственно связанной с реальным или гипотетическим государством, существует национализм как идеология политизированной идентичности. Ниже пойдет речь как о том, так и о другом.

Помимо националистических проектов, заключающихся в приведении государственно-политических границ в соответствии с национально-культурными, в современном мире имеют хождение паннационалистические проекты. Объектом лояльности в этом случае выступает не нация, а некая «сверхнация», точнее — паннациональное сообщество. В качестве такого сообщества может воображаться славянская, арабская, тюркская, германская, африканская и т. п. «нации». Идеологии, в которых перечисленные конструкции являются объектами лояльности, суть соответственно панславизм, панарабизм, пантюркизм, пангерманизм, панафриканизм. Насколько жизнеспособны подобные воображаемые сообщества по сравнению с государствами-нациями? Существуют ли институты, заинтересованные в поддержке этих конструкций? Какова социальная и политическая база движений, возникающих на паннациональной основе? Для того чтобы избежать излишней абстрактности ответа на эти вопросы, уместно совершить небольшой исторический экскурс.

Большинство паннационалистических движений остались не только политически неоформленными, но и идеологически расплывчатыми.

Пангерманизм включал в себя и невинный романтический национализм, ставивший целью распространение немецкого языка и культуры, и агрессивные устремления к господству «германцев» в Европе. Пангерманизм играл значительную роль в период подготовки кайзеровской Германии к Первой мировой войне, когда Франция, Англия и Россия воспринимались немецким правящим классом как «естественные враги» Германии. Стремление к утверждению Германии за счет других государств Европы получало весьма различное оформление: от так называемого «великогерманства» (Alldeutschen) до национал-социализма. Эти идеи в 1933-1945 гг. в такой мере дискредитировали себя, что, по мнению Луиса Снайдера, 30 апреля 1945 г. (смерть Гитлера) можно считать днем смерти пангерманизма[327].